Надежда Волгина - Заиндевевший

Асмунд разбавил воду и приблизился к кровати. Не хотелось ее будить, но и позволять дальше лежать на мокрых простынях нельзя.

Он присел на край кровати и убрал слипшиеся пряди волос с ее лица. Губ Леи коснулась мимолетная улыбка, наверное, ей снится что-то приятное. Асмунд поймал себя на том, что тоже улыбнулся, и тут же свел брови на переносице. А потом резко откинул одеяло. С кем он деликатничать собрался, в конце концов?

Лея вздрогнула и распахнула глаза, с непониманием уставившись на него. Она еще не проснулась до конца, не осознавала, что с ней происходит. Асмунд, как зачарованный смотрел на ее совершенное тело, не в силах отвести взгляда. Да что же с ним происходит? Никогда еще женщина на него так не действовала, а видел он их немало.

Он снова вернулся взглядом к ее лицу, заметив, какой панический страх плещется в этих огромных глазах, и какой лихорадочный румянец окрасил щеки.

— Не надо… — дрожащим голосом попросила она, тщетно пытаясь нащупать края одеяла.

— Нужно обтереть тебя и сменить постель, — как мог грубо, ответил он и склонился над котелком с водой. Больше он не мог смотреть на нее, не ручаясь за себя. Лучше заняться делом.

Но не тут-то было. Стоило ему только коснуться ее тела, как собственный организм отреагировал волной неконтролируемого возбуждения. Асмунд даже заскрипел зубами, так крепко их сжал. Наверное, получилось это грозно, потому что Лея мгновенно сжалась в комок и заплакала. Но он не собирался ее бить, или что она еще себе там надумала?..

— Не бойся, я тебя не трону, — коснулся он ее плеча и развернул к себе. — Просто, доверься мне…

— Как я могу?.. — она села на кровати, подтянув под себя ноги и глядя на него злыми и заплаканными глазами. — Кому ты просишь, чтобы я поверила?

— Дело твое! — огрызнулся он, чувствуя, как на смену возбуждению приходит злость. — Можешь не верить. Но мне нужно как можно скорее поставить тебя на ноги, чтобы продолжить путь.

Он принялся протирать влажной материей ее спину, стараясь не обращать внимания, на то, как грациозен ее изгиб, какие плавные у нее линии. Она так и не сменила позы, поэтому процедуру омовения пришлось ограничить видимыми участками. Закончив, Асмунд накинул на нее чистую простыню и сказал:

— В углу ведро. Можешь справить нужду, пока я сменю постель.

Она не заставила просить себя дважды — закуталась в простыню и соскочила с кровати. Только вот, она не учла, насколько сейчас слаба. От резкого движения ее повело в сторону, и Асмунд был вынужден подхватить ее. Простыня сползла на пол, и под его руками снова оказалось ее обнаженное тело. И как назло, она подняла к нему свое лицо. Тут контроль окончательно покинул его. Он сам не заметил, как прижался к ее губам, проникая языком в рот. Руки его проскользили вниз по ее спине, останавливаясь на ягодицах, вжимая ее таз в свои возбужденные чресла. А губы продолжали терзать ее, одновременно наслаждаясь сладостью поцелуя, пока она не всхлипнула и не оттолкнула его, подхватывая простыню и исчезая в полумраке комнаты.

Асмунд ничего лучше не придумал, как вновь заняться постелью, пребывая в растерянности, ругая себя на чем свет стоит за несдержанность. Какая сила заставила его поцеловать эту девушку? Не иначе, как духи попутали, решили испытать его, и он не выдержал испытания. Поддался слабости, повелся на инстинкты! Ее близость затмила доводы разума, затуманила мысли. Он даже был благодарен ей в какой-то степени, что первая опомнилась, оттолкнула его. Сам он не смог бы совладать с собой, готов был пойти дальше, чего нельзя допускать категорически. Даже сейчас, думая об этом, вспоминая шелковистость ее кожи и сладость губ, он предавал себя же, рисковал разрушить все то, что строил долгие годы. Она — враг, и он не должен желать врага, видеть в ней соблазнительную женщину. Этот путь ведет в никуда, или в конце его ждет верная погибель.

Сгорая от унижения, Лея придалась к стене и ждала, когда Асмунд перестелет постель. Ноги ее дрожали, и она не понимала, слабость ли тому виной, или отголоски чего-то жаркого, что продолжало плескаться внутри нее. Как она могла допустить такое?! Ведь только что этот зверь целовал ее! Целовал так, как никогда до него никто не делал. В какой-то момент она даже себя забыла и ответила на поцелуй. И, о боги! Она хотела, чтобы это не заканчивалось. Он прижимал ее к чему-то твердому и большому. Как ни гнала мысли, Лея не могла об этом не думать. Она хотела увидеть это, почувствовать в себе. Уж не прокляли ли ее, в самом деле? Как можно возжелать своего врага?

— Ложись, — повернулся он к ней.

Голос его прозвучал ровно. Ни один мускул не дрогнул на лице, как Лея не приглядывалась. Он вообще на нее больше не смотрел, молча вышел из дома и через несколько минут вернулся с водой. Она уже к тому времени пряталась в постели, до подбородка укрытая одеялом. Тщетно ждала, что он заговорит, хоть как-то объяснит то, что между ними произошло, но Асмунд продолжал хранить молчание, копошась возле очага.

Лея закрыла глаза и прислушалась к своему организму. Слабость разливалась по телу, мышцы все еще болели, но жара, кажется не было. А вот возбуждение никак не хотело покидать ее. Стоило только вспомнить о поцелуе, как в животе мгновенно скручивался тугой узел, мешая лежать спокойно, заставляя мечтать об еще одном поцелуе.

Через какое-то время по домику стал разноситься запах еды. Лея поняла, как сильно проголодалось. Пахло грибами, которые она любила больше всего. А еще мясом и какими-то специями. Если он ее сейчас же не накормит, то она сойдет с ума. Одна радость — голод притупил муки плоти, возбуждение покинуло ее. Лишь бы это больше не повторилось.

— Сейчас ночь? — спросила Лея, когда Асмунд подошел к ней, чтобы устроить в кровати для приема пищи.

Она не заметила, чтобы свет пробивался сквозь щели в двери.

— Вечер, — буркнул он, суя ей в руки деревянную миску, полную похлебки, и большой кусок хлеба.

— Когда мы продолжим путь? — вновь спросила Лея.

— Как только ты будешь в состоянии это сделать.

Если в ней шевелилась слабая надежда, что он передумал, то тон, которым ей ответил Асмунд, смыл ее, не оставив даже следа. Он никогда не откажется от мести. И он из тех, кто привык доводить начатое до конца. Ей оставалось только смириться и радоваться передышке. До поры, до времени… Лея все больше укреплялась в мысли, что только побег спасет ее. И лучше всего это сделать, пока они не двинулись дальше. А значит, ей нужно набираться сил, но скрывать это от Асмунда. Но пока она в таком состоянии, далеко в незнакомом лесу не уйдет точно.

Лея сосредоточилась на еде и по достоинству оценила кулинарные способности Асмунда. Даже повариха в родном доме не готовила такую вкуснятину. Она и не заметила, как все съела и даже остатки жижи вымокала хлебом. Добавки ей не предложили, а попросить она не рискнула. Вместо этого Асмунд протянул ей дымящуюся кружку, и по запаху она определила то самое противное пойло, что давал он ей не так давно.