Надежда Волгина - Заиндевевший

— Не буду, — попыталась сопротивляться она.

— Пей, а то волью силой, — как до этого обхватил он ее голову и прижал губами к кружке. И снова внутренности скрутило в узел, потому что она ощутила его ладонь на своем затылке и вспомнила, что чувствовала, когда он касался ее ягодиц.

Зато мысли эти отвлекли от микстуры, и она даже не заметила, как заглотила ее всю до капли.

Вымыв и убрав посуду, Асмунд оставил ее одну. Лея все лежала, ждала, что он вернется. Ей хотелось хоть с кем-то поговорить, но такой возможности не представилось. Она слышала, как он ходит возле дома, колет дрова, но время текло, а внутрь он так и не вернулся. Незаметно и ее сморил сон.

Уже опустилась глубокая ночь, когда Асмунд вошел в дом. Какое-то время он стоял над спящей Леей, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Потом притронулся рукой ко лбу и удовлетворенно отметил, что жара нет. Как же ему сейчас хотелось забраться к ней под одеяло и прижаться к этому совершенному телу! Снова возбуждение заявило о себе, и он чертыхнулся. Нужно поскорее избавиться от этой девчонки, пока она не свела его с ума. С этим мыслями он направился в противоположный угол комнаты, где загодя соорудил себе ложе из соломы. Спать. Возможно, завтра она будет в состоянии продолжить путь.

Лея проснулась, словно от толчка. Вокруг царила темнота. Значит, по-прежнему ночь. Она прислушалась к себе и поняла, что чувствует себя гораздо лучше. Попробовала сесть в кровати и не ощутила головокружения. Стараясь не шуметь, оделась и прокралась к двери. Лучшего момента для побега не представится. И сейчас не время трусить.

Лея уже было взялась за ручку дверцы, как внезапно замерла. Асмунд пошевелился и отчетливо произнес:

— Лея…

Она замерла, боясь дышать. Какое-то время прислушивалась к тишине, пока не поняла, что сказал он это во сне. Уже на улице, радуясь, что дверь не скрипнула и позволила бесшумно выскользнуть из дома, Лея задумалась, что же ей показалось странным в голосе, позвавшим ее по имени. Она даже остановилась, когда поняла, что в нем прозвучала тоска, близкая к муке. Он звал ее так, словно страстно желал обладать ею, а потерял навсегда. Приснится же такое, — Лея тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Такие, как Асмунд, только во сне способны испытывать эмоции, противоположные ненависти. В реальности именно последняя давала ему силы жить. И ни за что он не свернет с намеченного пути, даже если поймет, что привязался к кому-то. От таких нужно держаться подальше, несмотря на то, что тело ее даже сейчас, когда расстояние между ними увеличивалось, не переставало его желать. А возможно, желание даже возрастало по мере увеличения расстояния.

Лея петляла между деревьями, даже примерно не зная, в какой стороне ее дом. Она лишь надеялась, что с рассветом выйдет из лесу, а там будет легче — можно спросить у кого-нибудь путь. Идти бесшумно не получалось, под ногами хрустели обледенелые ветви. Лед крошился, и звук разносился по лесу ужасающе громко, каждый раз заставляя Лею вздрагивать. Кроме того, мороз усилился, и она начинала подмерзать, но упорно шла вперед, стараясь увеличить расстояние между ней и зверем.

В какой момент все изменилось, Лея так и не поняла. Только когда она почувствовала запах костра, было уже поздно. Почти одновременно с этим рот ей закрыла мозолистая и пахнущая землей рука, а саму ее грубо перехватили за талию, оторвали от земли и куда-то потащили. Лея извивалась всем телом, пыталась пинать того, кто нес ее, но все оказалось тщетно. Закричать ей по-прежнему не удавалось. Кроме того, началось удушье, потому что и нос ее перекрывала злосчастная рука. В конце концов она потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что лежит со связанными руками прямо на земле возле ярко пылающего костра. Она пошевелилась и тут же услышала:

— Кажется очнулась… Поди, спроси ее.

В поле зрения Леи оказался какой-то гигант, одетый в лохмотья. Он присел и приблизил свое лицо к Лее. В нос ударил гнилостный запах, от которого ее мгновенно замутило. А еще она рассмотрела самую мерзкую улыбку в мире. Половина зубов во рту отсутствовали, а те, что сохранились, торчали черными пеньками.

— Кто будешь? — обдал он ее вонью.

— Человек, — не решилась она промолчать или отвернуться.

— Слышь, человек она, — загоготал мужик, обращаясь к кому-то, кто находился за спиной у Леи. — Ты чья и откуда?

Лея сочла правильным рассказать им правду, из чьего она рода. Промолчала лишь об Асмунде. Не то чтобы она хотела утаить об его участии в ее судьбе. Просто, была уверена, что это не те люди, которым нужна такая информация.

— А что делаешь здесь, так далеко от дома?

Снова на ходу она придумала историю, как возвращалась с ярмарки, отошла от кареты и заблудилась в лесу.

— Так мы тебе и поверили.

Вот и второй мужчина показался ей. Он был гораздо меньше первого и не такой грязный и противный. Но выражение его похотливого лица внушило Леи еще больший ужас.

— Впрочем, все равно, как ты тут оказалась. Побудешь у нас в гостях, пока твой муженек не привезет за тебя выкуп. Завтра отправим в поместье гонца, — обратился он к великану-заморышу.

— Угу, — кивнул тот. — А сейчас с ней что делать?

— Тащи в избу. Да привяжи ее там как следует.

— Угу.

Великан, как пушинку, поднял ее с земли, снова обдавая вонью.

Лея решила терпеть. Она не пикнула, когда ее сбросили на земляной пол в какой-то лачуге. Потом вонючий гигант привязывал ее к столбу, что поддерживал крышу. Он грубо прижал ее к деревяшке спиной и завел назад руки, больно скрутив веревкой. И это она тоже с достоинством вынесла. Поддерживала мысль, что скоро все кончится. Лея очень надеялась, что гонец уже в пути, что муж ее не окажется окончательным тупицей и достаточно быстро отреагирует и придет ей на помощь.

Никто даже не подумал развести огонь. Через какое-то время Лея поняла, что окоченеет, сидя на ледяной земле, если и дальше так будет продолжаться. Настала пора напомнить о себе, хоть вокруг и царила подозрительная предрассветная тишина.

— Эй!.. — позвала она. — Э-эй… — крикнула громче и протяжнее.

Ответом ей была все та же тишина. Это уже начинало пугать. Кроме того, она перестала чувствовать скрученные за спиной руки. Да и окоченевшие ноги постепенно теряли чувствительность.

— Кто-нибудь! — заорала Лея во всю глотку. — Эй-эй!.. Помогите!

Лея прислушалась и различила мужской голос. По мере приближения он становился громче, и Лея отчетливо разобрала ругательства. Да такие, что волосы зашевелились на голове. Такой брани ей еще не приходилось слышать. Даже конюхи в их поместье не позволяли себе такого. Она уже жалела, что привлекла к себе внимание.

— Чего орешь, как недорезанная, … — отборно обругал ее тот, кого она еще совсем недавно сочла почище и поприличнее. Сейчас он показался Лее сущим отребьем. — Хочешь, чтобы я тебе врезал как следует, чтоб ты заткнула глотку?