Надежда Волгина - Заиндевевший

— Ну да… Конечно! Только, как по мне, то лучше бы к ней память не возвращалась совсем. Потому что вспомнит она все, имей в виду. И как она тогда поступит?

— Не знаю… Давай спать, дружище, — устало произнес Асмунд и потер воспаленные глаза. — Завтра нужно пораньше двинуться в путь. Хочу поскорее добраться до лагеря. Благо, теперь не нужно прятаться, спасибо Хане…

Лея проснулась от промораживающего холода. Она куталась в одеяло, но это не помогало. Казалось, холод идет изнутри нее, вырывается с дыханием, покрывает инеем палатку изнутри. Озноб накатывал волнами, безостановочно, одна за другой, заставляя Лею дрожать всем телом.

Кое-как она заставила себя покинуть ложе, непослушными совершенно окоченевшими пальцами повязала платок и застегнула шубу. Выбралась из палатки и подошла к ярко пылающему костру. Рядом спали Фрост и Асмунд. Она старалась двигаться тихо, чтобы никого не разбудить. Протянула руки к огню, но не почувствовала ровным счетом ничего. Даже когда коснулась языков пламени, те лишь зашипели, не оставив следа на коже Леи.

Как же ей было плохо! В ней царил холод, от которого она никак не могла избавиться. Он мешал дышать, думать. Даже мысли он заволок ледяной коркой. Они бились о твердый прочный панцирь, не в силах покинуть его.

Лея постепенно теряла связь с реальностью. Она озиралась по сторонам, не понимая, кто она, где и что здесь делает. Какая-то сила толкала ее вперед, подальше отсюда, туда, где не будет никого, где она сможет остаться наедине с собой и холодом — вечным ее спутником.

Сила повела ее вперед. С каждым шагом Лея шла все быстрее, обретая какую-то новую силу. Она по-прежнему не знала, куда идет и что станет делать дальше. В голове уже рождался знакомый гул. Постепенно даже тошнота, которую он вызывал поначалу, стала казаться привычной, словно именно в таком состоянии ей предстояло находиться дальше, всегда.

— Лея! — отдаленно знакомый голос прорвался сквозь гул.

Кажется, это ее имя. Кто-то зовет ее. Лея остановилась и прислушалась. Четкий слух уловил звук приближающихся шагов.

— Куда ты собралась?

Он сердит и напуган, тут же определило сознание Леи. И он ей совершенно не нужен. Там, куда она идет, ей не нужен никто.

— Стой! Не приближайся, — вытянула она руку туда, откуда шел голос. — Сделаешь еще шаг, тебе же будет хуже.

— Лея, что с тобой? Куда ты идешь?

Он сделал несколько шагов навстречу ей, когда справился с замешательством.

— Как знаешь… — пробормотала Лея.

В следующий момент вокруг ее ног появилось завихрение, которое все усиливалось и росло. Ветер по кругу гнал снег, поднимаясь все выше, становясь все шире. Он был такой силы, что поднимал даже крупный ветки с земли и швырял их в сторону.

— Лея остановись…

— Я предупреждала. Теперь берегись!

— Да что с тобой происходит, черт побери?!

Голос был злой. В нем Лея прочитала упрямство и нетерпимость. Все это рождало в ее душе азарт. Она напряглась, и завихрение вокруг нее превратилось в небольшой ураган, который она направила на непрошенного пришельца.

— Остановись! Последний раз прошу тебя по-хорошему.

Он еще смеет угрожать? И кому? Ей!

Ураган приближался стремительно. Вот он уже коснулся его ног, а в следующий момент поглотил всего. Какое-то время Асмунд стоял оглушенный ветром и ослепленный снегом, пока не понял, что никакого вреда, кроме неудобства, ураган ему не причиняет. Сделав несколько шагов вперед, Асмунд обрадовался, что может двигаться и даже видеть сквозь плотную пелену снега.

В несколько шагов он преодолел расстояние между ним и Леей. Схватил ее за плечи и развернул к себе.

— Что ты творишь, ненормальная? — затряс он ее, испугавшись, какая она белая, почти как тот снег, что кружил вокруг них.

— Оставь меня в покое! Мне нужно идти…

Асмунд вздрогнул, когда лицо его обдало могильным холодом, стоило только ей заговорить. Ее глаза сейчас напоминали две льдинки — немигающие, блестящие и неживые.

— Лея, очнись, — прижал он ее к себе, пытаясь согреть теплом собственного тела. — Борись с этим. Это не ты. Проклятие ледников пытается завладеть твоей душой, переродить тебя полностью. Сопротивляйся, слышишь?! — снова встряхнул он ее, заглядывая в глаза.

Он принялся растирать ее щеки, руки, согревая своим дыханием. Ничего не помогало. Тогда он прибегнул к крайнему средству, что подсказал не разум, а сердце. Асмунд прижался к Леиным губам, проникая в рот языком, стараясь не думать, насколько там холодно.

Она задрожала в его руках и попыталась вырваться, но он держал ее так крепко, как только мог. Откуда только в этом хрупком теле взялись те силы, с которыми она вырывалась, пыталась оттолкнуть его, избавиться от его губ. Но он продолжал целовать ее, чувствуя, как она согревается, и боясь ликовать.

Постепенно Лея переставала дрожать и явно начинала обмякать в его руках. В какой-то момент Асмунду показалось, что она потеряла сознание.

— Лея, что с тобой? — подхватил он сползающую ее и пытаясь привести в чувство.

Она молчала и не подавала признаков жизни. Даже дыхания ее он почти не улавливал, как не прислушивался. Лишь слышал слабое биение сердца, когда прижимал ухо к груди.

Так они и стояли какое-то время — Асмунд, прижимающий к себе Лею.

Метель вокруг них уже давно успокоилась, в лесу снова воцарилась тишина, так свойственная ночи.

Наконец, Лея начала приходить в себя.

— Асмунд? — прошептала она.

— Все хорошо. Все закончилось, — прижал он ее к себе, чувствуя, как сам начинает дрожать от пережитого ужаса.

Он уже понял, что помогло ему сопротивляться той силе, что овладела Леей и хотела стереть его с лица земли. Талисман Лейлы, что продолжал висеть на его шее. В который раз он возблагодарил эту красивую и необычную колдунью. Если бы не она, то, скорее всего, его бы уже не было в живых — он бы присоединился ко всем тем проклятым, что населяют ледники.

— Асмунд, — снова заговорила Лея, и голос ее был таким слабым, словно каждое слово давалось ей с трудом. — Кажется, я умираю… Мне так плохо…

Она снова начала оседать. Лицо ее все еще оставалось белее снега, а глаза уже закатывались, и начались предсмертные судороги.

Словно кто-то подсказал Асмунду правильное решение — он стянул с шеи талисман и надел его на Лею, не переставая поддерживать ее. Стоило только камню коснуться ее кожи, как она встрепенулась всем телом и зашипела:

— Сними его! Сейчас же сними!

Она пыталась руками дотянуться до талисмана, плюясь и шипя, но Асмунд держал ее крепко.

— Больно! — кричала она. — Как же мне больно!

А он все всматривался в ее лицо, пока не разглядел на нем первые краски. Наконец-то оно принимало нормальный цвет, присущий живым людям.