Надежда Волгина - Заиндевевший

Кая даже рот открыла от изумления. Кому она тут поет дифирамбы?! Этой выскочке?! Что хочет опозорить их семью?

— Если бы не твоя самоотверженность и преданность этому роду, — повернулась к ней Линн, — я бы наказала тебя за душевную слепоту. Как можешь ты, у которой целая жизнь за плечами, быть настолько ограниченной?

— Но она!.. Она позорит нашу семью! Она вернулась брюхатая! — выкрикнула Кая, и даже Келда, что частенько позволяла себе вставить крепкое словцо в разговоре, поморщилась от подобной вульгарности невестки.

Лея так и вовсе остолбенела. Значение этого слова было ей отлично известно, даже несмотря на то, что она ничего не помнила. Что пытается сказать свекровь? Что она беременна?! Но это невозможно! Вива рассказала, что у них с Кнудом ничего не было… Или все-таки было?

— Дура ты, Кая! — гаркнула Линн. — Торопишься поставить клеймо на невинную душу.

Дух замолчала и к чему-то прислушалась. Лея боялась даже дышать, понимала, что от дальнейших слов Линн будет зависеть ее судьба. Кая обиженно поджала губы, но тоже терпеливо ждала, не пререкалась. А Келда превратилась в сгусток любопытства. Ей все больше нравилось то, что происходило в молельне.

— Слушайте все и очень внимательно! — слова Линн прозвучали в звенящей тишине, как предвестник пророчества. — Скоро в этой семье появится мальчик. Крепкий, здоровый малыш, — лицо духа расплылось в довольной улыбке. — Уже сейчас я чувствую себя намного сильнее, а с появлением ребенка боги дадут мне дополнительные силы. Много веков я служу вашей семье, но никогда еще не ощущала себя настолько счастливой и нужной. Спасибо тебе, девушка, за подаренную радость.

Лея даже если и хотела что-нибудь ответить, то не смогла бы. В горле разросся комок и мешал дышать, не то что говорить. На глазах выступили слезы. Кажется, она плакала в первый раз. Но где-то в глубине души шевельнулось смутное воспоминание, что раньше она делала это часто.

— Великая Линн, — пришла в себя Кая. — Я, конечно, очень рада появлению законного наследника, но не прояснишь ли ты еще одну вещь?..

— Можешь не продолжать, — перебила ее дух. — Я знаю, что на уме у каждой из вас, — усмехнулась она. — Тебя разве что могила исправит. Ты так надежно спрятала свои чувства, Кая, что уже и забыла, как это радоваться чему-то. Но я тебя не виню… слишком много слабых людей тебя окружали и окружают. Ты вынуждена быть сильнее их.

Келда бросила быстрый взгляд на невестку и поперхнулась. Показалось ей, или на глазах той, действительно, выступили слезы? Она не плакала даже тогда, когда погиб ее муж, когда пришло известие из отчего дома о смерти родителей… Она не умела плакать! Что же случилось сейчас, что даже ее каменное сердце дрогнуло?

— Тебя интересует, сможет ли Лея выздороветь, вернуться к нормальной жизни, — кивнула Линн. — Сможет! — громыхнул ее голос в молельне. — Если сама захочет. Должно произойти то, что вернет ей радость жизни, что заставит ее хотеть бороться с трудностями. И все вы можете оказать ей в этом помощь. Увы, я тут бессильна, а боги отворачиваются от проклятых. Только знай, дорогая, — голос ее потеплел, когда она обратила свой взгляд на Лею, — я всегда буду поддерживать тебя. В любое время приму с распростертыми объятьями, когда бы ты не захотела поговорить со мной. Только не проси рассказать о будущем. Этого я делать не в праве. А теперь прошу покинуть меня, я устала…

Но испаряться Линн не спешила. Кая с Леей направились к выходу, как дух снова заговорила:

— Келда, задержись, пожалуйста. К тебе у меня будет серьезный разговор.

Темница духов располагалась в самом низинном месте округа. Здесь все время царил туман. Это были его владения. Место это считалось проклятым и покинутым богами. Сюда отправляли тех, кому уготована была смертная казнь. Они должны были пройти семь кругов ада перед тем, как предстать на священном суде. Здесь хозяйничали духи тьмы — именно они решали, как долго душа, попавшая к ним в застенки, будет мучиться в качестве искупления земных грехов, перед тем как предстанет перед миром небесным.

Золоченая карета пробиралась по ухабам заброшенной дороги. Такое здесь наблюдалось нечасто, чтобы кто-то решил посетить покинутую душу. Да и разрешение таковое мог выдать только губернатор, за собственной подписью. А к нему тоже не многие были вхожи.

— Проклятый туман! — крикнул возница. — Он такой густой, что я насквозь промок.

Келда и внутри кареты ощущала промозглую сырость. Как назло, сегодня выдалась оттепель — редкость в разгаре зимы. Туман от этого стал только гуще. И ни дуновения ветерка, чтобы хоть чуть-чуть разогнать серые сгустки.

Через несколько минут карета остановилась возле огромных ржавых ворот. Возница спрыгнул с козел и ногой несколько раз ударил по железу. Звук получился глухой и короткий, его мгновенно поглотил туман.

— Проклятье! — выругался мужчина, когда и на третий призыв никто не откликнулся. — Именем губернатора, откройте! — прокричал он в щель. Но и голос его потонул в тумане.

— Стучи, не переставай, — велела Келда, высунувшись в окно. — Рано или поздно кто-нибудь услышит…

— Если я тут не сгнию раньше от этой проклятой сырости, — проворчал возница, но снова принялся колотить в ворота.

Прошло довольно много времени, прежде чем раздался скрипучий голос:

— Кто там? Кого черти принесли?

— У нас разрешение губернатора на посещение узника.

— Да ладно?..

Кажется, тому, кто находился за воротами, подобное заявление показалось смешным, потому что он как-то странно закаркал. В следующий момент раздался грохот отодвигаемого запора, и ворота принялись открываться со страшным скрипом. Возница снова запрыгнул на козлы, и карета въехала в тесный двор. Уродливый, с огромным горбом, служка шел рядом с каретой, пока она не остановилась у подобия крыльца. На самом деле это была каменная площадка, выступающая из земли и разрушающаяся по краям. Само здание темницы даже разглядеть было невозможно. Низкое строение тонуло в тумане, который тут был особенно густой и темно-серый. Местами сквозь него проглядывали почерневшие камни, сочащиеся влагой.

Возница помог выбраться из кареты Келде. Она озиралась по сторонам. Даже этой сильной духом женщине было не по себе в заброшенном богами месте.

— Открывайте, — заорал служка что есть мочи. — Не видите что ли, что это я?.. Проклятые духи, стоит только шагнуть за порог, как тут же замыкают вход на сто замков. Дайте разрешение, — потряс он костлявой, покрытой язвами, рукой перед лицом Келды.

Она брезгливо протянула ему свиток с печатью губернатора.

— Вот! — снова заорал тот. — Разрешение имеется.

В том месте, где предположительно находилась дверь, туман начал разъезжаться в стороны. Возница уже трясся всем телом от суеверного страха. Если бы не еще больший страх перед суровой хозяйкой, то только бы его тут и видали.