Джу Ли - Инстинкт свободы

— Променял алтерна на постороннего аструма? — я теряла последние капли разума, пытаясь совладать с растущей внутри обидой. — Вот и оставайся с ней, делай ее своей половиной! Укрепляй связь!

— Мэл! — предостерегающе крикнул Хьюго.

— Ты больше не нужен! — заорала я и, собрав последние остатки воли, разорвала еле заметные нити между нами.

Юноша пошатнулся, схватившись за грудь.

Перед глазами предстал размытый образ Весов, на чаше которых лежал крепкий узел двух волосков — нерушимый союз дня и ночи — воплощение баланса в мире. Хрустальная реликвия дрогнула, длинные серебристые цепи протяжно звякнули…

— Стой, — шепот Хьюго вспугнул иллюзию, она рассыпалась множеством блестящих осколков.

Алтерн поднял на меня свои опустевшие глаза и упал на землю. Из-под его пальцев сочилась кровь, яркие пятна расцветали на светлой одежде. Альва тут же бросилась к хозяину.

Дыхание перехватило, глухая боль пронзила сердце. Теперь меня здесь ничего не держало. Я развернулась и, пошатываясь, побрела к стенке купола. Теплая струйка крови стекала по животу, капая вниз на зеленую траву.

Хорек завертелся на плече. Он хотел помочь, но не знал как.

— Все в порядке, — прохрипела я пересохшими губами.

Питомец осторожно лизнул мою щеку и прижался к ней мохнатым лбом.

— Глупый Скит, тебя никто не собирается бросать, — слабая улыбка исказила лицо.

Каждый шаг давался с трудом, странная тяжесть тащила вниз, манила спасительным отдыхом. Нет, останавливаться нельзя, промедление равносильно смерти. Правила нарушены, никто не посмеет встать на мою защиту. Инканы без малейших колебаний убьют предателя.

Оставалось лишь бежать без оглядки, не задумываясь и не медля. Вот только бежать получалось неважно, слово «ползти» лучше характеризовало способ моего передвижения.

Сзади раздался тоскливый волчий вой. Он печальной песней пронесся над замком, пугая его обитателей.

Я привалилась плечом к прозрачному своду и положила на него ладонь, оставляя багровые следы на нежно-голубой поверхности:

— Пусти.

Стук услышали. Раздался негромкий щелчок, и меня увлекло в пучины озера. Скит каким-то чудом успел юркнуть под куртку. Теперь он сидел, отчаянно вцепившись острыми коготками в кожу.

Вода швыряла нас из стороны в сторону, не зная куда деть «полученное счастье». Сил не было даже на то, чтобы направить поток в нужном направлении, и я просто покорилась стихии.

Мысли о Хьюго болью отдавались внутри. Все радостные воспоминания, все совместные переживания, все общие проблемы — больше ничего этого не существовало. Баланс нарушен и не подлежит восстановлению.

Столько лет мы ходили на грани, ссорились, терпели недопонимание, избегали друг друга, но никогда не позволяли открыто выразить чувства, накопившиеся в душе. Рубеж пройден, назад пути не будет.

Наконец, вода наигралась и выкинула меня на поверхность. Я несколько раз ударилась о что-то твердое, содрала кожу на щеке и встретилась спиной с деревом. В голове гудело, странная пустота обхватила тело ледяными кольцами. Боль словно стала кусочком сознания. Она растворилась, поглотившись кожей, и понеслась по венам кипящей лавой.

— Скит, ты в порядке? — произнесла я, еле ворочая языком.

Хорек выбрался из-под куртки и сел мне на колени, помахивая длинным хвостом. Если он и поранился, черная шерстка умело это скрывала. Питомец тихо заскулил и потерся мордочкой о мой нос.

— Знаю-знаю. Куда ты денешься?

Зверек нетерпеливо подпрыгнул на месте.

— О нет, никаких игр, — лицо сморщилось от нового приступа боли, скрутившего грудную клетку. — Лучше отойди подальше.

Я ухватилась за ствол дерева и попыталась приподняться — никакой реакции, мозг не слушался, предпочитая корчиться в муках вместо того, чтобы собрать силы и доползти до пятнышка лунного света.

Молодец! Он добился своего! Будем валяться и медленно подыхать.

Фидо осторожно приблизился и коснулся влажным носом моего лба. Прохладное прикосновение успокоило разгоряченные мышцы, по венам заструилась небывалая легкость, вернувшая малую толику утраченных сил.

— Прекрати! — я оттолкнула зверька от себя.

Он отбежал на небольшое расстояние и радостно взвизгнул, заметив неожиданный всплеск активности.

— Ты же знаешь, тебе это запрещено, — вторая попытка подняться на ноги увенчалась успехом, и я побрела к островку света, просачивающемуся на землю сквозь ветки деревьев, — или ты каким-то образом смог нарушить приказ?

Хорек довольно рыкнул: он был чрезвычайно горд своим смелым поступком. До сих пор не понимаю, как ему удалось проигнорировать запрет? Я взглянула на питомца — выглядел он уставшим, но даже это не скрывало победный блеск черных глаз. И за что мне такое чудо?

Лунный луч упал на лицо, скользнул ниже, коснулся ободранных пальцев. То тут, то там на коже появлялось покалывание, подсказывающее, что процесс лечения начался. Тело превратилось в один «пылающий» факел, охваченный бледным сиянием. В груди нестерпимо заболело, будто там начался настоящий пожар.

Резкий кашель полоснул горло. Я прикрыла рот ладонью — на кожу брызнули капли крови — последние остатки нашей с Хьюго связи. Теперь между нами нет ничего общего, мы абсолютно чужие друг другу.

Скит обеспокоенно завертелся возле ног.

— Мне уже лучше, — упавшим голосом заверила его я.

Нет, это была не ложь. Видимые раны залечить удалось, чего не скажешь о внутренних: с ними луна не в силах справиться.

Интересно, Хьюго ощущал такую же нарастающую пустоту или нечто иное? Что бы там ни было, с ним все в порядке. За последние несколько ночей мы отстранились, связь стала тоньше. Для него уход прошел практически безболезненно. Думаю, он рад завершению общения: не надо больше играть роль няньки.

Я подошла к озеру и посмотрела на свое отражение: щеки перемазаны кровью, на куртке темнели засохшие пятна. Потрясающий вид. Понадобится целая бочка воды, чтобы привести себя в порядок. Я опустилась на колени и принялась методично смывать грязные разводы.

Странный приступ рвения охватил меня, заставляя изо всех сил оттирать руки и лицо. Казалось, если они не примут нормальный цвет, жизнь будет кончена: настолько мучительным было осознание собственного несовершенства.

Сняв куртку, я внимательно оглядела ее со всех сторон — на рукаве появилась едва заметная потертость. Больше ничего не удалось увидеть: ни дыр, ни разошедшихся швов. Штаны тоже не сильно пострадали, а вот туника на животе превратилась в одно кровавое пятно. Я стянула ее с себя и опустила в воду. От куска ткани поплыли темноватые разводы. Они извивались причудливыми узорами, расползались в разные стороны. Ледяная вода жадно вбирала в себя мою кровь, смывая ее с одежды.