Инга Салтыкова - Наследница поневоле [сетевая публикация]

— Может и был бы… До сегодняшнего вечера.

Она вдруг ахнула в понимании.

— Поэтому вы устроили весь это цирк с катанием на драконе! Раззадорить меня и проверить, понравлюсь ли я вам… в постели?

— Цирк? — он снова шагнул к ней так быстро, что она даже заметить не успела как.

Аня отпрянула в страхе — лицо советника вдруг приобрело сероватый-зеленоватый оттенок, он явно становился крупнее, а на скулах отчетливо проступили округлые пластины, похожие на чешуйки.

— Знаешь, как давно я позволял кому-нибудь ездить на мне?

— К-как давно…

Его рука с удлинившимися когтями плотно легла ей на шею — не душа, просто обозначая себя, давая прочувствовать всю мощь той самой… промежуточной формы.

— Никогда. Ты — первая… — даже голос его изменился, стал низким и в то же время шипящим, будто с ней говорил не человек, а некий гуманоидный ящер.

— О…

— Это великая честь — иметь возможность летать на драконе. И быть его женой — тоже.

— А мужем королевы — не великая честь?! — ей надоело бояться, и она решила, что самое время немного поерепениться. С какой стати этот чешуйчатый делает ей одолжение?!

Стряхнула с себя его руку.

— Это была плохая идея, сайр советник.

Он вернулся в свою человеческую форму, и как раз вовремя — потому что драгоценные подтяжки уже натянулись и вот-вот готовы были лопнуть.

— Ты сама захотела посмотреть на дракона, — пожал плечами. — Дракон тоже на тебя посмотрел. И решил, что хочет тебя. Всю. Так что никаких деловых браков, ваше будущее величество. Если хотите добраться до престола, конечно.

— Что еще хочет господин дракон? — язвительно спросила она, скрестив руки на груди.

— Кронпринца хочет господин дракон, — спокойно ответил Элизар, знакомым уже жестом разводя руки в стороны и закрывая глаза. — Он выбрал тебя, Анна. И теперь, он хочет… наследника.

Его слова еще долго звучали в ее ушах. Практически всю ночь.

«Наследника. Дракон выбрал тебя, Анна. И теперь он хочет… наследника».

— Шофсем ш ума шошел… — жаловалась она зеркалу, пока утром чистила зубы.

А сама? От одного воспоминания, как извивалась под ним, только этого и добивавшимся, как шептала ему «твоя» и стонала, когда он ласкал ее, хотелось побиться головой о кран. Желательно, разбив себе лоб, чтобы ее увезли в какой-нибудь местный лазарет, где она проваляется как минимум месяц.

Правда за это время до нее доберется зловредная принцесса, и в больнице ей придется лежать уже по более серьезным причинам. Если не в морге. Но это в данный момент выглядело наименьшим злом.

Закончив умываться, Анна вышла в будуар, где уже ждала Хельга с очередным длиннющим списком дел на сегодня. На этот наследница восприняла перспективу целого дня встреч и обязанностей с радостью — во-первых, отвлечется, а во-вторых, встречи с господином советником в списке она не заметила.

На мгновение торжествующе улыбнулась — неужели ему также стыдно, как и ей? И тут же снова скисла — что-то вчера не было на то похоже. Без особых приключений дракон привез ее обратно во дворец, доставив прямо на ее личную террасу. Снова оборачиваться не стал — улетел как был, и все же ей показалось, что зверюга довольно улыбается — если только можно было назвать улыбкой эту растянутую во все стороны клыкастую пасть.

Ей же было ТАК стыдно, что она даже забыла порасспрашивать его об удивительном воздушном замке, мимо которого они сделали круг, перед тем, как черт дернул ее подлететь к маяку.

Что это была за фата-моргана такая? И как там живут люди, если они на облаке? Аня всегда была очень дотошна в этих вопросах — ее, к примеру всегда раздражали необъяснимые чудеса в книжках-фэнтези. То есть, понятно, что в чудесах не следует искать логики, но все же какое-то соответствие физическим законам должно быть в любом чуде.

К примеру, она никогда не понимала, как могут функционировать зомби. Ну не может существо с мертвым мозгом чего-либо хотеть, ходить, подвывая, с вытянутыми вперед руками, а уж тем более жрать! И зачем ему эта еда — у него ж там желудок сгнил наверняка! А иной раз в фильме про зомбаков могли показать кого-нибудь с половиной тела, или вообще оторванную руку, которая все еще упорно пыталась на кого-нибудь напасть. Зачем руке чье-то мясо?! Ну полный же бред!

И вот сейчас, вместо того чтобы восхищаться дивной красотой жизни в замке на облаке, Аня ломала голову, что они там едят и куда, пардон, в туалет ходят.

Ну как «ломала голову»? Думала об этом в перерывах между терзаниями по поводу своему новообретенного статуса подстилки интригана, сумевшего-таки нажать на все нужные точки на ее теле. Да и в душе, чего уж греха таить.

Милорд, возьмите меня, я ваша навеки! Так, кажется, она ему шептала, обвивая его руками за шею, пока он… кхм… шарил у нее под платьем? И как только пожалел ее, дуру — не воспользовался предложенным, в качестве мазохизма, интимом?

Эдак к тому времени, как на ее голову наденут корону, хитроумный сайр скрутит ее по ногам и ногам, и роль послушной марионетки ей обеспечена. Как миленькая, будет смотреть ему в рот, подписывать каждую подсунутую им бумажонку, чиновников нанимать по его «советам», а потом и вовсе родит ему «наследника» и с удовольствием погрузится в семейное клушество.

И все было бы не так уж плохо — в конце концов жена должна во многом слушаться мужа, особенно если он старше и умнее ее — если бы не одно «но». Анна была на сто процентов и без всяких оговорок уверена, что дракон драконом, а у самого господина советника к ней исключительно шкурный интерес. И даже если на первых парах этот венценосный брак его и развлечет, послушная клуша-жена такому блистательному мужчине надоест ну просто ооочень быстро.

Девушка вздохнула в ответ на восхищение Хельги ее изящным, натуральным макияжем и сегодняшним «выходным» платьем — кремового цвета, с нежным, кружевным узором по всему полю. Судя по тому, что и сама видела, и другие замечали, она должна играть мужчинами, а не поддаваться ухаживаниям всяких коварных соблазнителей.

— Хельга, дорогая, нужно принять подарки для невесты… — промурлыкала Руби, в своей кошачьей форме проплывая мимо зеркала. Как всегда незамеченная прежде, чем решила сама объявить о своем присутствии.

— Ну так вы и примите! — немного сварливо ответила камеристка, недовольная тем, что ей поручают что-либо, кроме непосредственного ухода за будущей герцогиней.

Аня уже знала, что язык в мире, куда она попала, особенный. Мало того он имел магическую особенность быть понятным даже если никогда его не знал (по той лишь простой причине, что в ваших жилах могла течь кровь одного из его обитателей), говоря на нем, еще и довольно трудно было скрыть свое отношение к собеседнику.