Инга Салтыкова - Наследница поневоле [сетевая публикация]

— Ты не мог этого предугадать. Никто не мог!

— Я должен был, — устало ответил он. — И то, что Руби может банально не справиться, тоже должен был предположить. Во всяком случае, оставить такой вариант как рабочий и придумать ходы отступления.

— Какие ходы? Они ведь даже не послушали, когда им просто приказывали уйти! Они бы не полезли ни в какие «ходы»!

— Я не имел в виду буквально, — он быстро сжал ее руку в ответ, потом высвободился и встал со стула. — Но какой-то план в случае массовой атаки у меня должен был быть.

— Он и был, сайр, — встряла Руби, поднимая на него глаза. — Просто вы не думали, что атака будет… настолько массовой.

Ворон нетерпеливо каркнул.

— Не думал, — согласился советник, меряя шагами комнату. — Так не нападают, чтобы похитить. Так нападают, чтобы… уничтожить.

Анна заметила, как Руби тихонько вздохнула и подняла глаза к потоку, будто благодарила небеса за то, что с ней вообще разговаривают.

Ворон уже чуть ли не прыгал — еле сдерживался, чтобы вести себя достойно, так как подобает мужчине, а не глупой птице. Интересно, какой он в человеческом облике? — подумала вдруг Анна. И задавила в себе жалость — чего ей жалеть этого негодяя? Если бы принцесса Лэвэндель не наказала его столь жестоко, он вероятно сейчас разгуливал бы по руинам замка Бахор, сдирая драгоценности с убитых и раненых. А не помогал врагам своей хозяйки.

Вернулась Адейла, неся в руках небольшую круглую доску с витиеватыми буквами по периметру. Положила на стол, и ворон тут же вскочил на нее, заменяя собой камень для гадания.

— Записывай, — приказал Элизар Руби.

С готовностью, только что не сияя от радости, демоница вскочила, схватила принесенное механическое перо, листок бумаги и застыла, приготовившись.

Однако, записывать она не всегда успевала — настолько непостижимые и страшные вещи рассказывал им граф Свантон. Больше смотрела, раскрыв рот и произнося одну за другой буквы Адлендорского алфавита, складывая их в понятные для Анны слова.

— Лорр привел… полк демонов в столицу. Через портал. Еще столько же послал… в герцогство. Тоже порталом, — медленно повторяла Руби, не отрывая глаз от коротких тычков ворона по буквам, отчего ему приходилось крутиться по доске юлой. — Сам Верховный остался во дворце и объявил захват власти. Парламент распущен. Принцесса Лэвендель под замком, в башне, ждет коронации и последующей свадьбы с Верховным…

— Так ей и надо, дуре! — не выдержала мать.

— Лэвендель… поклялась Нерушимой Клятвой в верности Верховному и преклонила перед ним колено. Но он все равно запер ее, чтобы не убежала…

— Нерушимой клятвой? — вздернул голову Элизар, который все это время не смотрел на ворона, а слушал как «читала» его манипуляции Руби. — Кто стал жертвой?

«Эдрих», спустя пару секунд ответил ворон.

На лице советника отразилась непонятная борьба — будто он одновременно хотел ухмыльнуться и поцокать языком от жалости.

— Что ж… Нельзя сказать, что я рад его смерти. Жаль юношу. Хотя… ничего другого судьба не могла ему приготовить — с его-то характером.

Ворон нетерпеливо дернул головой — мол, давайте не отвлекаться! — и продолжил тыкать клювом в буквы.

Однако, скоро ему снова пришлось остановиться — от следующей его фразы все пришли в такое возбуждение, что стало не до дальнейших новостей.

«Шар Благословения разбит».

Все одновременно вскочили — даже Анна.

— Как разбит?

— Да она с ума сошла?!

— Сама ведь еще не коронована!

— И что же теперь делать?!

Все заговорили одновременно, заохали, запричитали… Руби в отчаянии заламывала руки, Элизар снова заходил по комнате, потом остановился, сунув руки в карманы брюк.

— Не думаю, что Лэвендель сама решилась на столь роковой шаг, — наконец выдал. — Она ведь тоже наследница, хоть и не прямая. И меньше всего она хотела бы, чтобы ее считали узурпаторшей, а не законной королевой.

— Демоны умеют уговаривать, — резонно вставила Адейла, успокаиваясь вслед за сыном.

— Но даже если и так… Зачем ему это? Грядет неразбериха, война… Демоны, конечно, питаются эмоциями, но Высшим не нужны разрушения и страдания — им достаточны любые сильные эмоции… Мы должны разобраться. Есть ли у тебя книги о значении Шаров и королевской крови? Что случится, когда погибнет последний потомок древних королей, не оставив наследника?

От этих слов у Анна побежали по коже мурашки, а в голове всколыхнулось неясное воспоминание.

Не ее — чужое.

Воспоминание из множества прожитых жизней — из далекого прошлого, когда миром справедливо правили Семеро Богов.

Перед внутренним взором предстал огромный трон с великаном, восседающим на нем — статным и длинноволосым, как Темный Эльф из сказки. Вокруг него люди в длинных одеждах — молчаливо внимают неслышным ей премудростям…

А вокруг — звезды и черное небо, будто все это происходит в открытом космосе.

— Хаоссс… — прошило вдруг пространство глухим, громким шепотом, и люди на картинке вздрогнули и подернулись зябью, пропадая, не давая ей возможности присмотреться, прислушаться… понять, что за премудрости доносились до ее предков из божественных уст.

— Хаос… — лишь еще один раз прошипел безымянный бог, глядя прямо на нее. Прямо, черт бы его побрал, ей в глаза!

Видение померкло, Анна дернулась, очнулась… и будто из огня да в полымя попала в перепалку между сыном и матерью.

— У нас нет времени изучать книги, сын мой, — упрямо поджимая губы, спорила Адейла. — Мы должны действовать. Мир на грани войны!

— Мы должны понять, что происходит, — сузив глаза, Элизар стоял на своем. — А не лезть напролом. В любом случае, что мы можем сделать против целой армии демонов? Геройски погибнуть?

— Ты знаешь, что, — спокойно ответила мать и почему-то указала головой на Анну.

— Нет! — отрезал он.

Мать сжала руки в кулаки, с досады рубанула воздух и пулей вылетела из пещеры. Следом за ней, с таким видом, будто его все достало, вылетел Свантон.

— Тысячи людей погибнут прежде, чем ты решишь сказать ей правду! — донеслось снаружи.

— Пусть! Но я сам решу, когда сказать ей правду! — прорычал Элизар, отшвырнул тетрадь, в которую пыталась записывать новости Руби, и вышел в обратную от матери сторону — во внутренние помещения. Скорее всего, искать книги по теме в библиотеке, которую собрала в своей пещере герцогиня.

Анне вдруг страшно надоело все это. Жутко достало, что все вокруг что-то знают, что-то скрывают, считая ее то ли недостойной правды, то ли слишком нежной.

Упав на стул, она подтянула к себе бутылку с коньяком, даже уже плеснула себе в рюмку Элизара. И вдруг вспомнила — она ж беременна! Беременна от человека, который лжет ей в лицо, и в чьих руках она — всего лишь пешка. Маленькая, влюбленная в него пешка.