Венди Хиггинс - Сладкая опасность

Некоторое время Коп и Зи неуверенно смотрели друг на друга, затем она начала расстегивать блузку. Копано в это время вглядывался в ее лицо — по-настоящему, глубоко и серьезно, как это ему свойственно. Когда Зи попыталась выпутаться из рукавов и не сумела, он осторожно стянул с нее блузку. Затем, не говоря ни слова, взял с полки простыню, прикрыл Зи и помог ей освободиться от бежевых брюк. Когда Коп стал расстегивать свои мокрые джинсы, я отвернулась, но слышала, как он их снял. А затем он отнес Занию на кровать, уложил под одеяла рядом со мной, после чего, приподняв одеяла, забрался под них сам и обнял Зи со спины.

Я заметила, что Копано еще раз стрельнул ненавидящим взглядом по Каидану, стоявшему в изножье кровати, но на этом гнев Копа иссяк. Он уткнулся лицом в шею Зании и закрыл глаза. А Зания, еще не до конца веря в происходящее, посмотрела на меня и слабо улыбнулась. Уголки моих губ сами приподнялись в ответ.

Наконец я перевела взгляд на оставшихся двух парней, которые следили за происходящим с не меньшим изумлением, чем я. Блейк пожал плечами, стянул футболку, скинул шорты и остался в своих боксерских трусах.

— Г-готов п-поприжиматься? — спросил он Каидана. Его голос все еще чуть-чуть дрожал. Только Блейк мог шутить после такой ночи, как эта, причем так, чтобы шутку приняли.

Каидан, покачав головой, тоже разделся до трусов, и напряжение, наконец-то, ушло из его позы.

— Клянусь, приятель, если я почувствую, что мне в спину кое-что тычется…

Блейк сухо хохотнул.

— Знаешь, я совершенно уверен, что у меня там всё отмерзло, так что не беспокойся.

Каидан забрался в кровать рядом со мной. Я перевернулась спиной к Зании и прижалась к ней как можно теснее. Каидан лежал лицом ко мне, а Блейк позади него. Упаковка получилась плотная, но именно так, при тесном контакте кожа к коже и под несколькими слоями одеял, мы лучше всего согревали друг друга. Я передвинула одну ногу, расположив ее между бедрами Каидана, он прерывисто вздохнул и расслабился. Теперь мы все дрожали в унисон, но у всех потихоньку поднималась температура тела.

Блейк через некоторое время вылез из-под одеял, объявив, что вспотел, потому что Каидан — живая печка. Пока моя температура стабилизировалась, я то впадала в забытье, то пробуждалась. Смутно помню, что прилетал Азаил и сообщил, что повелители в аэропорту и летят обратно в Лас-Вегас. Когда наш катер пришел в движение, мое сознание зафиксировало, что мы в безопасности, и я крепко уснула.

Мне снилось, как Флинн Фрэзер по прозвищу Призрак прыгает на цыпочках посреди ринга. Снилась его огромная улыбка. Наш бесстрашный союзник. Снилось, как Каидан говорит мне, что любит меня, и тут же Рахав и Фарзуф приставляют пистолеты к нашим головам. А все повелители хохочут.

Я проснулась вся в поту под четырьмя одеялами. Сбросила их, тихонько пискнула, поняв, что на мне только лифчик и трусики, быстро натянула на себя простыню и осмотрелась. Но в каюте были только мы с Занией. Она тоже сбросила все одеяла, оставшись в простыне. Я села, нашарила глазами свою одежду, разложенную на креслах, поднялась и взяла футболку и шорты. Каждое движение давалось с трудом и ощущалось как болезненное. Вещи были еще немного влажными, но я сочла, что они достаточно просохли, чтобы одеться. Мой телефон лежал на столе, там, где я оставила его накануне. Я взяла его, отправила отцу сообщение A911 и поднялась на палубу.

Дул теплый ветерок, а утреннее солнце светило так ярко, что пришлось приложить ладонь козырьком, чтобы разглядеть, где мы. Оказалось, в том самом порту близ Лос-Анджелеса, из которого мы отправились накануне. Коп и Кай, оба одетые, стояли в противоположных концах палубы и смотрели каждый в свою сторону. Коп скрестил руки на груди, Кай облокотился о борт. Я покачала головой — грустно, что они так и не помирились. Так много всего было против нас, что мы не могли позволить себе разлада.

Я подошла к Каю и взяла его за руку, переплетя наши пальцы. Он продолжал смотреть на море, и мне очень не понравилось отсутствующее выражение его лица: это значило, что он закрылся от всех — в том числе от меня. Конечно, он думал о том, что мы подслушали ночью. Я осторожно сжала его руку, и только тогда он посмотрел на меня.

Его черты смягчились, и я с облегчением почувствовала, как слабеет тугой узел у меня внутри.

— Дивные волосы, дорогая, — сказал Каидан, дёргая меня за высохший соленый локон.

Я фыркнула и прижалась лбом к его груди. На сей раз он меня не покинет. Что бы ни случилось и сколько бы миль нас ни разделяли, мы всё равно будем вместе. Осознание этого успокаивало как ничто другое. Затем у меня перед глазами возникло лицо Флинна, и я вцепилась в жесткую от соли футболку Кая. Из глаз полились слезы, рыдания застревали в горле. Кай притянул меня ближе и погладил по спине. Но тут я поняла, что мы на людях, да и шептуны могут оказаться неподалеку, отстранилась и вытерла глаза. Кай, кажется, понял.

Зажужжал телефон — отец.

— Еще в Лос-Анджелесе?

— Да, сэр.

— Отвези девочку, куда планировала. Сын Алоцера вылетает сегодня днем, ты вечером. Я сейчас еду в Лос-Анджелес, чтобы поговорить с тобой лично. Азаил сказал, что-то случилось.

— Он не ошибся. — Я едва ворочала языком, силясь побороть печаль и тревогу.

Я услышала характерный отцовский огорченный вздох, и он сказал, что мы скоро увидимся.

На палубу поднялась Зания. Ее волосы были гладко зачесаны и убраны в конский хвост, а одежда слегка измята. Но она шла прямо, высоко держа голову. Зания и Коп ненадолго встретились глазами, после чего принялись старательно смотреть на воду и по сторонам.

Наконец к нам по причалу подошел Блейк.

— Всё в порядке ребята, катер я сдал. Идем!

Он кинул каждому из нас по энергетическому батончику, и мы, жуя на ходу, побрели к парковке. Яркое солнце странно контрастировало с нашим мрачным настроением. За всю дорогу до монастыря никто из нас не проронил ни слова. Глаза у всех были стеклянные, шок от пережитого парализовал сознание.

Мы припарковались на знакомом мне и Каидану пятачке, посыпанном гравием, и я повела всех к дверям, где нас приветствовала монахиня. Я узнала сестру Эмили, которая принимала меня здесь два года назад, и могла бы поклясться, что даже ее цветастое платье — то самое, что было на ней в тот день. Коп, Кай и Блейк остались в холле у входа, а нас с Зи сестра провела в монастырскую гостиную. Там я представила сестре Занию и объяснила, что она — беженка с Ближнего Востока, которую мой отец помог вызволить из чудовищных условий. Зания сама не говорила, только кивала головой, подтверждая мои слова о ее стремлении преодолеть алкогольную зависимость и укоренившейся ненависти к мужскому полу.