Венди Хиггинс - Сладкая опасность

Аура сестры Эмили светилась состраданием и только состраданием — это помогло отчасти рассеять опасения Зании, которые, как я догадывалась, у нее были.

— Это лишь на время, — сказала я монахине. — Отец сейчас подыскивает место, где она сможет поселиться.

— Рада, что вы здесь с нами, Зания, — сестра Эмили приветливо улыбнулась. — Мы предоставляем консультации, размещение и питание. У нас вы будете в безопасности. — Монахиня не попыталась дотронуться до Зании, но ее глаза излучали тепло, приязнь и готовность помочь. — Попрощайтесь, пожалуйста, с друзьями.

Мы с Занией поднялись и вернулись к входу, но Копа там не было. Блейк и Кай кивком указали на раскрытые двери в другом конце холла. Часовня.

Вчетвером мы тихо пересекли холл и заглянули в небольшое помещение с пятью рядами скамей. Перед распятием стояли на коленях три пожилых монахини, над каждой преданно нес стражу ангел-хранитель. Повсюду мерцали свечи. Коп с низко опущенной головой сидел в третьем ряду.

Я шагнула внутрь, и меня сразу же окатила такая могучая волна чистоты и умиротворения, что мне с трудом удалось сдержать слезы. После прошедшей ночи трудно было поверить, что на земле есть хоть один уголок, не запятнанный ненавистью повелителей.

Ко мне подошла Зания, кивком головы я указала ей на Копа. Она сглотнула, но кивнула в ответ и, пройдя вперед, опустилась на соседнее с Копом место. Я присела с краю, рядом с ней, и она взяла меня за руку. Оглянувшись, я увидела, что Каидан и Блейк вежливо стоят в холле, прислонившись к стене. Входить в часовню они не стали.

— Я никогда не молилась, — шепнула мне Зания. — Научишь меня?

Я не сразу открыла рот. Пусть Меч справедливости и оживал в моих руках, но я все еще не чувствовала себя вполне его достойной.

— Я просто… разговариваю, — объяснила я шепотом. — Давай я поговорю, а ты послушаешь, ладно?

Зания кивнула; она, судя по ее виду, очень нервничала — точно так же, как и я. Но когда я опустила голову, а она последовала моему примеру и мы склонились друг к другу, на нас обеих снизошло спокойствие. Под конец ее лицо было мокрым от слез, и я машинально отерла их тыльной стороной пальцев.

— Спасибо тебе, — прошептала она. — Ты так много сделала для меня, сестра.

— Была рада помочь. Счастлива, что ты с нами.

И я обняла Занию. Она в ответ обняла меня одной рукой, и я увидела, что другая ее рука лежит в руке Копа. Мне не было известно, от кого исходила инициатива, но то, что контакт состоялся, наполнило меня счастьем. Я подмигнула Зании, а она прикусила губу, подавляя неуверенную улыбку. В этот момент у меня появилась убежденность, что Зания выдержит, хотя ей и придется нелегко. У нее всё будет хорошо. И у Копано тоже.

Распрощавшись с Занией, мы отвезли Копа в аэропорт. Я обняла его, затем они с Блейком ударили ладонь о ладонь и стукнули друг друга кулаком в плечо. С Каем Коп обменялся рукопожатием и многозначительным взглядом, который меня очень порадовал. Улыбок не было, и всё же между ними произошло нечто вроде взаимного извинения.

Блейк решил отпустить нас и вернуться в Санта-Барбару на арендованной машине. Мне было неловко, что мы вынуждаем его так поступить, но сам Блейк относился к этому совершенно спокойно, даже радовался шансу взять кабриолет и прокатиться с ветерком. Мы обнялись, и он поднял меня в воздух, совсем как Джей, — только перед тем, как опустить обратно на землю, лизнул мою щеку и сказал:

— Ого, ты солененькая!

Все-таки Блейк — это Блейк.

Каидан легонько стукнул его по уху:

— Придержи свой язычок!

Они обнялись и похлопали друг друга по спине. Мне было грустно расставаться с Блейком.

Всю дорогу до дома Каидана я не выпускала его руку. Мы оба безумно проголодались — он наверняка сильнее, — но войдя в квартиру, тут же уселись на диван и, тесно прижавшись, стали ждать моего отца. Время поесть будет и позже, но как знать, скоро ли удастся еще раз прикоснуться друг к другу? Меня терзал страх, что отец опять выкинет какой-нибудь фортель на тему «вам-больше-нельзя-друг-с-другом-разговаривать», и я старалась морально к этому подготовиться. Нам с Каиданом нужно было соблюдать исключительную осторожность. Как знать — вдруг кто-то прямо сейчас собирался на меня напасть? Взбудораженные повелители вполне могли решиться на новую Большую чистку, чтобы окончательно стереть исполинов с лица земли. Но с нами был мой отец, а у него имелись связи, так что я не теряла надежды.

Послышался тихий стук в дверь — отец, — и я подскочила. Кай, подарив мне напоследок еще один ласковый взгляд, встал и пошел открывать. Отец обменялся с ним кивком, без единого слова вошел в квартиру и остался стоять, слишком взволнованный, чтобы садиться. Кай прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди.

— Я, — начал отец, — слышал, как они беседовали на обратном пути в Лас-Вегас. Флинн мертв. — Я тяжело сглотнула и кивнула. — Что вчера произошло?

Я коротко рассказала, что мы спрятались от повелителей, явившихся на остров, и перешла к главному.

— Они вспомнили о пророчестве. Рахав уверен, что речь там обо мне. Они хотят убить меня, а может быть, и всех нас. Знают, что среди них есть предатель, но Флинн ничего им не сказал.

— Повтори мне, что они говорили. Слово в слово с самого начала.

Отец опустился рядом со мной на черный кожаный диван и внимательно слушал, пока мы с Каиданом во всех подробностях пересказывали ему события на пристани. Кай не стал подходить ближе и бросал реплики прямо от двери.

На лице у отца появилось свирепое выражение.

— Уж я этим повелителям вставлю так, что мало не покажется, — произнес он, глядя куда-то в пространство.

— А что ты думаешь о Иезабет и ее дочери? — спросила я. — Повелители ведь смогут с их помощью понять, что ты обманываешь. — И тут у меня перехватило дыхание. — Они наверняка уже знают. Ты же солгал тогда на форуме!

— Иезабет наш союзник, — спокойно ответил отец, и я уставилась на него в полном изумлении. Как много секретов! Интересно, сколько ещё у нас тайных союзников, о которых отец никогда мне не сообщит? Надо знать только главное, ничего лишнего.

— А ее дочь? — Я задрожала, вспомнив о девочке на яхте.

— Катерина. — Отец отрицательно покачал головой. — Ее не было на нью-йоркском форуме. Слишком мала. Только начала учиться. У Иезабет есть дочь постарше, уже в том возрасте, чтобы самой воспитывать девочку. Ни одна из двух не годится в союзники.

При воспоминании о темной радости Катерины меня снова передернуло.

Потом мои мысли перенеслись к Флинну, и сердце дрогнуло.

— Отец, — сказала я шепотом. Наши глаза встретились. — Почему никто не вступился за Флинна? Я думала, ангелы придут ему на помощь, но они так не появились.