Оливия Штерн - Страж её сердца [litres]

Только Мариус может смотреть на нее так, и никто другой.

– Вы проходите, присаживайтесь, – мягко сказал Фирс. – Наверное, вам позвать Тиберика?

– Нет! – почти выкрикнула Алька. – Нет, пожалуйста.

– Тогда… – Фирс поднялся из-за стола. – Тогда я не совсем понимаю…

Алька вдохнула поглубже и произнесла:

– Мне нужна ваша помощь, ниат Фирс. С ниатом Эльдором приключилась беда.

Она вздрогнула, когда пухлый кулак директора с грохотом обрушился на столешницу.

– Так я и знал! Вот сукин сын! Простите, ниата. Он же приходил ко мне, и уже тогда стало ясно, что он сует свой нос куда не следует. Подождите-ка…

Фирс выбрался из-за стола, двигаясь при этом на удивление быстро для такого полного человека, подошел к двери, выглянул наружу, затем закрыл ее изнутри на щеколду.

– Так. Теперь я вас слушаю, ниата…

И Алька рассказала. Все, ничего не утаивая.

– Мариус говорил, что вы его друг, – закончив рассказ, пробормотала она, смешавшись от пристального взгляда директора. Впрочем, взгляд перестал быть оценивающим, а стал резким, мрачным.

– Подавился бы он своими дублонами, – задумчиво проговорил Фирс, – как глупо-то получилось… Совсем на Мариуса не похоже.

– Так это не его вина. Я же говорила, что Арианна шпионила.

– Я понял. – Фирс кивнул. Он снял очки и принялся протирать стекла платком. – Так что же вы, милая моя, собираетесь делать?

Алька пожала плечами:

– Мне нужно попасть в Надзор.

– И вы полагаете, что одна одолеете Магистра?

– У меня нет иного выхода, ниат Фирс. Я не брошу там его.

– Да, может, его уже и в живых нет? – усомнился Фирс, глядя на Альку так мрачно, что у той слезы на глаза навернулись.

– Есть, я точно знаю! – Голос срывался, и Алька поняла, что еще чуть-чуть, и разрыдается. – Мариус оставил мне медальон, и пока я могу слышать, что его сердце бьется.

Фирс принялся расхаживать по кабинету, заложив руки за спину и что-то бормоча себе под нос.

– Ну хорошо, допустим… Но чем я могу вам помочь, ниата? От меня в башне Магистра толку не много будет. Да и бросить моих мальчиков я не могу. Кому они будут нужны? Тут больше половины – сироты.

– Я думала, вы что-нибудь подскажете. – Алька умоляюще сложила руки на груди. – Подскажете, как мне попасть в Надзор.

– Надзор, милочка, набит стражами, и каждый из них за милю учует в вас двуликую. И что, думаете, со всеми управитесь? Да вас там просто убьют. А Тиберик? Вы о нем подумали? Он вас любит безумно, вы ему заменили мать… – Фирс покачал головой и с укоризной посмотрел на Альку. – Подумайте хорошенько, ниата.

Тут Алька вдруг сообразила, что этот человек ей ничем, совершенно ничем не поможет. И его можно было понять: кто будет рисковать всем ради опального приора? Осознать это было больно. Только зря сюда шла. Эжени вон сколько денег на портал истратила… Вздохнув, Алька медленно поднялась, разгладила подол платья. Руки дрожали. Посмотрела на директора.

– Знаете, ниат Фирс, вы говорите очень здравые и правильные вещи. Пожалуй, я пойду. Зря я вас побеспокоила.

Фирс вздохнул, водрузил на нос очки и посмотрел с осуждением.

– Вы так ничего и не поняли, ниата Ритц. То, что я не хочу тащиться в Надзор, еще не говорит о том, что я вам не помогу. Мне совершенно не хочется, чтобы Мариуса убили. Ну а если ему ребра пересчитают, так это ничего, стражи живучие… И не хочется, чтоб вас убили. Идемте со мной, ниата.

– Куда?

– Здесь неподалеку есть лавка артефактора. Вот там-то я и спущу те дублоны, что оставил мне приор. Вы, конечно, отправляетесь на верную смерть, не будем тешить себя иллюзиями. Но мы сделаем все, чтобы эту смерть отодвинуть подальше.

В результате Альке пришлось ждать до наступления темноты в школе Фирса. Он отвел ее в комнату для гостей, сказал, что сюда ученики не заглядывают. Уточнил на всякий случай: – а не желаете ли увидеться с братом? Алька только головой замотала. Нет, она не желала. Она совершенно не хотела рассказывать Тибу о том, что у нее все хорошо, и о том, что зимой его обязательно заберут на каникулы к ниату Эльдору. Она понимала, что нужно говорить все это – но не могла, просто не могла пересилить себя и лгать улыбаясь. Алька боялась, что на середине вдохновенного рассказа о зимних каникулах и пряниках на елке разревется и Тиберик так и не поймет, что же случилось, – но при этом с безошибочным чутьем ребенка сообразит, что происходит нечто плохое. Этого Альке не хотелось, и поэтому она отказалась встречаться с братом. Хотя понимала, что, возможно, в последний раз.

Она шагала от стенки к стенке, все поглядывала в окно, а день раздражающе медленно катился к завершению. Еще никогда Алька не чувствовала себя настолько застывшей во времени, все равно что мошка в капле еловой смолы. Внутри все дрожало, сжималось колким шаром и хотелось крикнуть – ну давай же, давай скорее! Потому что там – Мариус и неизвестно, в каком состоянии она его найдет. Если вообще найдет.

Чтоб хоть как-то развлечься, Алька то и дело доставала из кошелька артефакты, что приобрел для нее ниат Фирс, выложив старику-артефактору целое состояние. Первый был почти идеальной копией портального артефакта Мариуса, и по просьбе Фирса артефактор настроил его так, чтобы он возвращал Альку в частную школу из любой точки земель Порядка. Альке даже было позволено посмотреть в крошечное прозрачное оконце в деревянном корпусе артефакта – там жемчужно сияла капелька Пелены.

– Милое дитя, этой капельки хватит, чтобы путешествовать лет десять, ни в чем себе не отказывая, – заверил мастер. – Можете совершать прыжки любой дальности. И всегда вернетесь по указанному адресу.

Второй артефакт имел довольно забавное название – «Дыра в стене». Действовал именно так, как назывался. Дыра в стене любой толщины.

«На всякий случай, мало ли что», – так прокомментировал покупку Фирс.

Выглядела «Дыра в стене» тоже интересно. Артефакт был выточен из пластины красного дерева в форме идеально правильного ромба, на который слоями легли медные накладки. И, невзирая на совсем уж небольшую толщину, тоже нес в себе частицу Пелены.

– Вот видите, у старика Мерруха самые лучшие, самые надежные артефакты. Связать-то с Пеленой многие могут, а вот внутрь кусочек положить – это только старый Меррух умеет.

Третий артефакт обошелся дороже всего и был предназначен для того, чтобы сделать Альку невидимой. Ну, как невидимой. Отвести глаза стражам, а заодно замаскировать саму сущность Альки, чтобы не чуяли двуликую.

Меррух ничуть не удивился, когда солидный ниат Фирс привел двуликую. Вздохнул только, что если бы не печать, то непременно попросил бы у ниаты несколько перьев для одного очень важного и редкого артефакта.

Алька едва не призналась, что может обернуться, но вовремя прикусила язык. Не до того сейчас. Может быть, если все получится, потом навестит старика и подарит ему несколько перышек.