Мари Ардмир - Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

Он ответил тихим «Хр-р-р», и я несмело коснулась его шеи. Кровоток отличный, сердцебиение замедлено, но, в общем, оно не так уж плохо для мужчины крупной комплекции и тяжелой профессии. Я бы оставила его досыпать, накрыла пледом с его кресла, но пальцы… пальцы Соро не позволили мне уйти без маленькой подстраховки. Противоядие от вербены я вколола двойную дозу, от мокрицы — одну. Эффект появился сразу. Главнокомандующий задышал глубже, синяки из-под глаз не пропали, но кожа стала суше, а видимый мне ноготь на левой руке чуть порозовел.

— Теперь точно живой, — хмыкнула я и поднялась с колен. Оправила платье, затем корсет, сделала шаг к двери и чуть не полетела носом в пол.

Меня дернули назад за юбку, поминанием Грыса сопроводив треск ткани. Руки беспросветного трудоголика оказались проворнее моих ног.

— Горэ, какого демона вы позабыли в королевской библиотеке? — хрипло вопросил недавний отравленец. — Сюда пропуск только по именным жетонам королевской семьи.

О господи! Если он узнает о Лире, Лиру не жить. Дезертир, ловко обставивший свою смерть, фаворит наследной принцессы Арена, а по сути предатель и перебежчик, достоин лишь прилюдной смерти. Мучительной и многочасовой.

— Искала вас, — ответила я и от испуга незаметно для себя проверила, на месте ли карточка. Нервозное движение не ускользнуло от взгляда главнокомандующего.

— Неужели? — Соро поднялся в полный рост. Ожидаемо покачнулся, но, тряхнув головой пару раз, вполне пришел в себя. — А что вы прячете в кармане, Горэ?

— Ничего.

— Что у вас там, — повторил он жестче, — дайте сюда.

— Это личное и вас не касается!

Для начала мне нужно придумать, как не выдать Лира, как рассказать о корне Древуна и не подставить себя.

— После вербовки все ваше личное становится моим. — Главнокомандующий размытым движением ухватил меня за плечо, сжал до боли. — Не пытайтесь сбежать или отравить меня, — рыкнул, заметив иглу у самой своей кожи, и ухватил за запястье. Он двигался быстро, но остановилась я сама, потому что колоть парализующий яд сразу после антидота может только убийца.

Я вздохнула, приводя в порядок мысли.

— Соро… Дреб, поверьте, там ничего важного. Всего лишь любовное послание. Пара нежных строк и приглашение на ужин.

— Прочитать которое вы пришли в королевскую библиотеку, где чуть не отравили меня, чтобы скрыть воздыхателя? — вскинул он бровь.

— Первоначально я искала, чем помочь Оррану. — Почти правда. — Затем спасла вас. — Точно правда. — А сразу после спасения вы меня напугали. К слову, кто угостил вас сочетанием вербены и мокрицы?

— Вы теряете время зря, — рыкнул главнокомандующий. — Белая тонкая карточка в правом кармане, покажите.

Хитроумная сволочь, он не сказал: «Дайте», сказал: «Покажите». Словно бы знал, что карточка исчезнет от прикосновения чужих рук, или же боялся отравиться. Что ж, я тоже не лыком шита. Ухватив тонкий прямоугольник бумаги, я выудила его из кармана и бросила главнокомандующему. От столкновения он увернулся, сверкнул довольной улыбкой, подхватил карточку магией и просчитался. В один миг бумага послания потеряла свою плотность, а через пару секунд окончательно исчезла.

Я с торжеством взглянула на Соро, мстительно подумала, что выиграла бой, как вдруг маг меня огорошил.

— Артикль с верхней засечкой. Перечеркнут, расположен ниже первой строчки, имеет наклон вправо и крошечную точку слева… — Точку я не видела, засечку тоже, я никогда не придавала им значения и не знала, что по ним можно вычислить отправителя.

— Лир. Лир Дагго? — севшим голосом произнес главнокомандующий, который много знал, даже слишком много. Глаза его заледенели, дыхание участилось, по телу прошла судорога. Я хорошо ее ощутила потому, что Соро продолжал удерживать мои руку и плечо. — Какого Грыса он связался с вами?! Горэ, немедленно отвечайте, где вы нашли послание и как оно попало как вам?

— Вы… вы знаете о Лире, — прошептала я, цепенея. — О том, что он жив?

— Конечно, знаю. По-вашему, я просто так получил звание?

— Звание полковника или гада командующего? — сквозь оторопь прорвалась моя ядовитость.

— Уж кто бы говорил, Гадина! — бросил мне маг. А не поддеть ли его недавним спасением, чтоб совестно было?

— Ну, если речь о вашем последнем назначении, то получили вы его после подавления волнения в кланах горцев.

— Ошибаетесь. У меня сеть агентов, работающих в каждом королевстве континента, — ответил он, словно это не предмет огромной гордости, а всего лишь рабочий проект. Рывком поднял талмуд, с которым спал в обнимку, оттащил меня к глобусу, быстро вызвал шкаф, на полку которого вернул свою «подушку». Затем он отправил запрос в секцию с манускриптами об искусстве врачевателей периода пятисот четырнадцатого года от шестого всплеска магической материи так, словно проделывал это не раз. Дождался, когда из пола поднимется шкаф, и, не утруждая себя лестницей, легко снял с полки шестидесятый том. Тот самый, к которому несколько минут назад прикасалась я.

— То есть Лир — ваш агент, — пришла я к неутешительному выводу, но Соро меня перебил:

— Ни в коем случае. Я не настолько сошел с ума, чтобы отправлять своих спецов в пасть королевских семей. Жизнь фаворита принцессы, на которую готовят покушение за покушением, не назовешь безопасной, но Лир Дагго выбрал ее сам и сам пожинает плоды выбора.

На этом меня толкнули в кресло, пригвоздили сверху манускриптом, открытым на пятом листе. Я бы с радостью напомнила, что сам он позволяет шпионам взрывать дом главнокомандующего по Сэтффилд, 433, дабы узнать об их новаторских методах. Что работать на него могут исключительно нелюди или зомби, а те живые, коим «повезло» попасть в мясорубку имени Соро, недолго остаются в живых. Меня, например, уже успели дважды доставить на слет на ненавистном драконовском ящере, задвинуть в камень, отдать на съедение нагам, укусить, подвергнуть опасному обряду, на безумной скорости прокатить в маготрансе и повторно обвинить в травле.

Повторно, потому что, наградив меня манускриптом и произнеся: «А теперь объясните мне, что было в послании, как оно попало к вам», Соро покосился на странно поблескивающую запонку в левом рукаве рубашки, затем на свое запястье и небольшое вздутие от антидота, прищурился и помрачнел.

— И что вы мне вкололи, Гадина?

Я приготовилась разнести этого обвинителя в пух и прах, открыла рот для потока нецензурных слов и закрыла его, потому что двери в храм знаний распахнулись от удара, на пороге возник довольный Грефран Волль и закаменевшее тело, которое он нес на плечах.