Сара Хеннинг - Морская ведьма [litres]

Аннамэтти не задает вопросов, поэтому я продолжаю.

– Самое смешное состоит в том, что тетушка Ханса никогда не одобряла нашей с Ником дружбы. Однако она хорошо меня знает – поэтому ограничивается критикой, но не прибегает к запретам. Ну а люди попросту думают, что я использую Ника. Якобы хочу показать, что я не такая, как все; что лучше их. И ненавидят меня за это. И их отношение никогда не изменится.

Аннамэтти удивленно моргает. Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть, что она увидела.

Посреди улицы, опираясь на палочку, стоит госпожа Лизель – бабушка Анны.

Скрюченным пальцем она указывает на Аннамэтти и улыбается.

– Аннеке, подойди, обними свою Ба. Я так давно тебя не видела.

Аннамэтти переводит взгляд со старушки на меня.

– Госпожа Лизель, это моя подруга Аннамэтти. Она приехала из Оденсе.

Но старушка, по своему обыкновению, не обращает на меня никакого внимания. Она снова повторяет:

– Аннеке, подойди, обними свою Ба. Я так давно тебя не видела.

Аннамэтти подходит к бабушке Анны.

В который раз за эту неделю у меня возникает чувство, что я смотрю сквозь зеркало на альтернативный вариант настоящего. Тот, в котором Анна жива, здорова, красива, щебечет о мальчиках и клубнике, а потом встречает на улице бабушку и заключает ее в объятия.

Но для Аннамэтти это не встреча с давно пропавшим родственником.

– Госпожа Лизель, меня зовут Аннамэтти, очень приятно с вами…

С неожиданной силой госпожа Лизель отбрасывает палку и притягивает обеими худосочными руками Аннамэтти к себе.

Последняя не сопротивляется и стоит, уткнувшись лицом в грудь старушки.

– Анна, моя Аннеке, почему ты не навещала меня? Где ты была? Твой отец с ума сошел от беспокойства. Я места себе не находила.

Аннамэтти поднимает голову и кладет ладони на плечи старушке. Ее черты сияют добротой.

– Я была далеко, Ба. Прости меня. Как ты поживаешь?

К горлу подступает ком, когда я вижу: Аннамэтти дарит старушке то, в чем жители Хаунештада ей отказывают, – сострадание.

– Ох, я держусь, но в моем возрасте… Я бы лучше летала на метле с ведьмами.

– Неплохой вариант, Ба.

Госпожа Лизель берет палку в правую руку, но левую не отпускает, опираясь всем своим весом на Аннамэтти.

– Домой, дорогая. Я шла домой.

Аннамэтти бросает взгляд в мою сторону.

– Давай мы тебя проводим, Ба.

Я иду на пару шагов позади Аннамэтти и госпожи Лизель. Те, держась за руки, направляются вверх по улице в сторону замка. На территории замка Ольденбургов на солнечной стороне находится район, где расположены усадьбы. Конечно, госпожа Лизель ведет Аннамэтти. Дорога домой – одна из немногих вещей, которые старушка еще помнит. Но Аннамэтти ведет себя так естественно, что, кажется, ее туда влечет еще что-то.

Дом, в котором Анна провела свое детство, третий справа. Он выстроен из красного кирпича. Госпожа Лизель выросла здесь и провела всю свою жизнь. Поэтому, когда семья уезжала в Ютландию, она отказалась покинуть родной кров. Я слежу за лицом Аннамэтти, когда госпожа Лизель показывает на дом. Пытаюсь унять волнение в своей душе при мысли о том, что Аннамэтти его узнает. Что она не рождена в море, а на самом деле это моя давняя подруга Анна в сияющей, неожиданной оболочке. Но даже если Аннамэтти и узнала высокие своды дома, на ее лице это никак не отражается.

– Вот мы и на месте, Ба, – голос Аннамэтти звучит чисто и мягко. Они идут по мощенной камнем дорожке к входной двери.

– Спасибо, дитя, моя Аннеке. – Она оставляет трость у порога и отпирает дверь. Давай-ка выпьем немного портвейна и поговорим о твоих путешествиях. Я хочу знать все подробности – особенно про молодых людей, строящихся в очередь, чтобы сделать тебе предложение руки и сердца.

Аннамэтти добродушно смеется.

– Да, Ба, обязательно. Только не сейчас. У нас с Эви уже есть планы на сегодня.

– Ох, вы с Эви никогда не могли усидеть на месте. Красавицы-одноклассницы. Сын Асгера все пытался к вам прибиться. Но даже принц с короной на голове может быть третьим колесом в телеге. – Она усмехается.

– Это точно, Ба. – Аннамэтти гладит Лизель по руке, попутно выбираясь из цепкой хватки. Но свобода длится недолго. Госпожа Лизель снова хватает внучку за руку.

– Но будь осторожна, Аннеке. Несчастья идут по пятам за этой девочкой. Черная смерть. Дохлые рыбешки у ее ног. – Аннамэтти смотрит на меня. А я не знаю, что сказать. – Эта маленькая ведьма принесет тебе смерть, если не будешь осторожна.

Мы даже не успели отойти от дома Анны, когда Аннамэтти схватила меня за обе руки и остановила. Она увлекла меня в тень деревьев у королевского тюльпанового сада.

– Первый раз, когда ты меня увидела, ты назвала меня Анной. Тетушка Ханса тоже упоминала некую Анну. Теперь эта женщина считает, что я ее внучка. Кто эта девушка? Откуда ты ее знаешь?

– Знала. Она мертва.

Взгляд Аннамэтти смягчается.

Я сглатываю, но не отвожу глаз. Упорная борьба в сердце завершилась. Теперь я могу рассказать ей.

– Я думаю, что, до того как стать русалкой, ты была Анной.

Девушка вскидывает бровь.

– Как понять «до того как стать русалкой»? Моя душа? Как это называют в странах, торгующих пряностями… реинкарнация?

– Нет, не реинкарнация. Человек, которым ты была ранее. Человек, из которого ты превратилась в русалку.

– Меня родила моя мать от моего отца, – говорит она уверенно. – И по-другому русалки не появляются.

– А вдруг это не так? – Теперь я держу руки девушки. – Я знаю, что в это сложно поверить – но моя лучшая подруга Анна Лизель Камп утонула четыре года назад. Ты – полная ее копия, только старше: светлые волосы, темно-синие глаза, веснушки на носу. Кроме внешнего сходства, она тоже любила петь. Она была живая, она…

– Эви, сколько блондинок мы видели здесь за последние пару дней? Сотню? Тысячу? Только у Мальвины три светловолосые сестры. В одном Хаунештаде больше блондинок, чем во всем море. Сколько здесь девушек с голубыми глазами? Хотя бы приблизительно?

– Да, но…

– Это не аргументы, это совпадение. – Аннамэтти высвобождается из моих рук и показывает в сторону пляжа, оккупированного шумной толпой. – Все эти люди, должно быть, помнят Анну. Но никто, кроме этой древней старухи, твоей тетушки и тебя, не принял меня за нее.

– Потому что они думают, что ты умерла!

Аннамэтти опускает руки и сжимает кулаки. Я тоже порядочно разозлилась и чувствую, что не могу контролировать громкость своего голоса. Я не знаю, шепчу или кричу. Но замечаю: выражение раздражения на лице Аннамэтти сменилось обеспокоенностью. Я открываю рот, чтобы сказать ей: Ник и Икер тоже заметили сходство. Однако девушка опережает меня.

– Ты думаешь, что я Анна. И все это время…