Amalie Brook - Пыльными дорогами. Путница [СИ]

Я мельком переглянулась с Ладимиром — они с Ростихом были ближе всех к князю — и улыбнулась. Красив сегодня мой милый, как никогда в глазах его колдовской огонь горит.

Невольно коснулась я перстня серебряного на руке. Его подарок.

«Будет тебе скельдианские руны на себе носить», — сказал.

На перстне высечен знак Ладьяры, самой младшей дочери Ларьяна-батюшки, той, что всем любящим помогает, хранит от бед и благословляет своей рукой.

Ладимир легонько кивнул мне в ответ.

Двери распахнулись, и в зале появился княжий глашатай.

— Сын Его Величества, короля славной Ельнии, Гарольда Четвертого из дома Уэстландеров, принц Дориан Уэстландер, законный наследник Ельниий, герцой Хамптоншира и Нейтона, верховный владетель острова Ширланд, — громко объявил он.

Я увидела, как вмиг изменились лица скельдиан. Не по нраву было послам Рагнвальда Могучего, что пред ними их давние недруги предстанут. Да делать нечего — раз приехали в Трайту, терпите. Как говорил мой дед, назвались груздями — полезайте в кузов.

Ельнийцы явились скоро.

Впереди шел сам принц — высок, крепкого сложения, в простом, но добротном доспехе, сделанном на западный манер. С мечом за поясом, в темно-зеленом плаще и непокрытой головой. Бороды, как большинство ельнийцев, он не носил. Темные волосы были коротко пострижены. Лицом принц Дориан — не красавец. Грубоватые черты — широкие скулы, прямой подбородок, темные внимательные глаза, сведенные брови. А уж сколько лет ему так и не признаешь вовсе.

Не дойдя до трона Мстислава с десяток шагов, принц остановился, преклонил колено. Его люди последовали своему повелителю.

Я, лишь немного успевшая изучить ельнийский, понимала через слово, но Всеслав шепотом подсказывал.

— Приветствую великого князя, правителя богатой и прекрасной земли, прозванной Белардой, — четко проговорил принц. — Я пришел к вам с миром, чтобы осуществить наш давний уговор и помочь вашей светлости в войне с гарнарским ханом Ихметом.

Ельнийский язык приятней скельдианского. Звучит плавно и бегло, нет в нем клокочущих звуком и рычащих слов. Понравился он мне сразу.

— Поднимитесь, Ваше Высочество, — я едва не охнула, когда князь на чистом ельнийском заговорил. — Не следует сыну короля на коленях стоять.

Дориан поднялся.

— Я рад видеть вас здесь, — продолжил Мстислав. — Путь, что вы проделали, был долог и полон опасностей. В Трайте под моим кровом вы найдете отдых и безопасность.

— Благодарю вас, — ровно, без чувств, проговорил принц Дориан. — Прошу, примите дары с моей родины.

По его сигналу двое слуг в чудных ельнийских одеждах внесли маленький сундучок, поставили перед князем и открыли.

Я ахнула вместе со всеми, увидев драгоценные каменья, чья россыпь искрилась радугой в косых солнечных лучах.

— Земля, на которой я вырос, славится своей щедростью, — не без гордости проговорил Дориан. — Ее долей я делюсь с вами, великий князь.

— Благодарю вас за щедрый дар, Ваше Высочество, — склонил голову Всеслав. — В вашу честь сегодня вечером будет дан пир, а пока вам следует отдохнуть с дороги, а после мы поговорим наедине о наших делах.

— Мне приятна ваша забота, великий князь. Я и мои люди устали после долгого путешествия, и мы будем рады обрести отдых. Но вначале смею просить вас исполнить мою просьбу.

— Я выполню ее, — согласился Мстислав.

— Я бы хотел увидеть мою невесту, княжну Сияну, о красоте которой ходит столько легенд.

— Еще бы! — хмыкнул мне на ухо подошедший незаметно Осьмуша, которого Зоран взял с собой. — Проехал сотни верст из-за бабы, устал как собака, кучу самоцветов привез. Надо ж увидеть, зачем столько мучился?

— А толку-то, — шепнула я в ответ. — Жениться все равно придется — государственно дело как-никак.

— Слава богам, я не королевич, — довольно выдохнул перевертыш.

— Вот именно, слава им за это, — ответила ему.

И куда только тот запуганный парень делся? Видать волчья половина наконец в силу вошла и Осьмуша как есть переменился.

Мстислав велел позвать Сияну. Та вышла через минуту.

Не лгал Всеслав — вряд ли девка краше сыщется. Высокая, с ладно скроенной фигурой — всего в ней в меру. С густой тепло-пшеничной косой на плече. В светло-голубом платье, алом корзно на плечах и золотым обручем на голове. А лицом так и вовсе прекрасна княжна. Все в ней ладно, все красиво.

Сошла Сияна со ступеней, на которых отцовский трон стоит, склонила голову перед принцем ельнийским.

— Привествую вас, Ваше Высочество. Легкой ли была дорога ваша? — спросила.

— Гляди-ка, — снова заговорил Осьмуша. — Эк его разобрало. Видать не видел краше девок.

И то верно. Принц все хмурым был, а увидел Сияну и враз поменялся. Оно и понятно, не зря ехал, будет у него жена-красавица.

Преклонив колено, Дориан поцеловал руку Сияны. Та на миг растерялась, что по глазам видно стало — не было в Беларде такого обычая — да виду не показала, не покраснела даже.

— Много слышал я легенд о вашей красоте, княжна Сияна, — проговорил Дориан, поднявшись. — Но не одна из них не передаст той правды, что открылась моим глазам. Я был во многих землях, но не встречал женщины красивее.

— Благодарю, Ваше Высочество, — опустила глаза Сияна. — Слаще меда ваши слова.

Сказала, поклонилась и тихо ушла.

Принц и Мстислав еще обменялись парой принятых у них вежливых фраз, а после ельниец со своей свитой, ушел.

— Теперь вечером на пиру следует быть, — сказал Всеслав. — Смотри, не запаздывай.

— А ты куда?

— Мне с Ростихом переговорить нужно.

— Домой что ли идем? — спросил Осьмуша.

— Идем. Ладимир только где?

Я поискала любимого глазами — он стоял в сторонке и о чем-то переговаривался с Ростихом. После, когда тот отослал его, подошел к нам.

— Идем домой? — спросила я.

— Тебя провожу, а после вернусь — Ростих велел.

Мы пошли прочь из зала.

— Что о ельнийцах скажешь? — спросил Ладимир. — Или ты по-прежнему скельдиан больше любишь?

— Не скажу ничего пока, — отмахнулась я. — Вот на пиру на них погляжу, каковы, тогда и отвечу. Принц разве что смурной показался, а как Сияну увидел, как будто переменился.

Ладимир легонько улыбнулся.

— Красивая она девка. Ее увидев, любой переменится.

От таких слов мне неспокойно стало. Неужто с княжной сравнил?

На пиру княжеском ельнийцы куда веселее были. Видать договорились с князем обо всем, порешили добром, и не грех нынче отпраздновать.

С собой принц Дориан ельнийского певца привез. Чудным словом «менестрель» назвал. Наши гусляры так все седые да в годах, а этот молодой совсем, видно и бороды не брил еще. И в руках его не гусли, а лютня — не наших земель инструмент. Как проведет пальцем по струнам, так будто мурашки по коже — до того ж красиво и ладно звучит. Пел он на своем языке, так что мало я поняла. После уж передали, что песня о любви была.