Валерия Чернованова - Оковы для ари

Скальде подался вперед и посмотрел на князя с таким выражением лица, словно видел перед собой червяка, вдруг ни с того ни с сего затявкавшего по-собачьи.

– Это что, шутка такая? – ошеломленно пробормотала я, оглядывая погрузившиеся в молчание трибуны, переводя растерянный взгляд на приподнявшегося, грозно зарычавшего Снежка, а потом на мужа, который явно не оценил темнодольского юмора. Скальде хмурился, препарируя огненного выскочку взглядом, под которым Игрэйт имел все шансы превратиться в неприглядную кучку грязных снежинок.

Сердце конвульсивно дернулось в момент, когда Огненный, бесстрашно выдержав внимание со стороны кузена, расплылся в омерзительной ухмылке и выкрикнул в еще большем исступлении:

– Скальде Герхильд, я вызываю тебя на бой!

Ледяной поднялся с трона, и в оглушительной тишине зазвучал его спокойный, ничего не выражающий голос:

– Я принимаю твой вызов, Игрэйт.

– Дань традициям, дань традициям… Дракону в задницу все ваши традиции! – гневно цедила я, чувствуя, что внутри меня вот-вот случится атомный взрыв, и тогда от Лашфора не останется камня на камне, а от ублюдка Игрэйта даже жалких останков. Это было бы замечательно! Правда, замок жалко. Да и князю быстрой смерти я не желала, а мечтала о чем-нибудь изощренном, мучительном и очень долгом.

Сразу после того, как этот гавкающий червяк бросил вызов Скальде, по приказу Ледяного меня чуть ли не силой отволокли к паланкину, запихнули в носилки, и вот я здесь. В Лашфоре. Уже тагр знает сколько меряю шагами этот каменный мешок – пустынную галерею, что ведет прямиком в Зал советов. Меряю и не нахожу себе места.

В нем, в этом зале, сейчас непонятно о чем совещались старейшины со Скальде. Может, вместе ищут предлог, чтобы отказаться от поединка? Но, зная мужа, я на это даже не рассчитывала. Если советники и найдут решение, гордец Герхильд все равно его не примет и завтра на рассвете сразится с этим огненным выродком.

Я уже готова была выть за компанию с кьердом от безысходности и лезть на стенку от беспокойства. Глаза болели от того, с каким усердием смотрела на закрытые створки в ожидании, когда они наконец распахнутся и выпустят моего мужа. И тогда…

Что будет тогда, я представляла смутно, но одно знала точно: если не увижу Скальде в ближайшее время, если не услышу от него лично, что волноваться не о чем, и завтра он одним лишь движением мизинца легко, играючи разделается с этим выскочкой… Если все это не услышу, у меня шарики с роликами, все пружинки да винтики повыскакивают из черепной коробки, и случится помутнение рассудка.

Может, и к лучшему. Тогда реальность перестанет казаться такой пугающей и закончится пытка ожиданием.

Как назло, двери все не открывались, а стражники с алебардами ни в какую не желали пропускать ее лучезарность, в который раз напоминая, что женщина в Адальфиве – существо безголосое и бесправное. Но о правах слабого пола и становлении феминистического движения я подумаю позже. Уже после того, как Скальде разберется с Хентебесиром, и мы рука об руку взойдем на Сумеречный престол.

Он ведь разберется же?

Должен. По-другому просто быть не может.

Я настолько глубоко ушла в свои переживания, страхи и сомнения, что не сразу различила зазвучавшие в глубине коридора чьи-то быстрые, тяжелые шаги. Только когда передо мной предстал виновник завтрашнего сражения, эта темнодольская скотина, вскинула голову и встретилась с торжествующим взглядом Игрэйта.

– Ваша лучезарность, и вы тоже здесь! Еще одна встреча за один короткий день! Я же говорил, что мне повезет. А теперь получается, повезет вдвойне.

Умереть тебе повезет во цвете лет.

В несколько шагов преодолев расстояние между нами – пара-тройка жалких метров, вместо бездонной пропасти, которую я себе навоображала, пока тальден приближался, – он ядовито улыбнулся. Точно красной тряпкой помахал перед разъяренным быком.

– Караулите мужа? Что ж, предлагаю покараулить его вместе. Я бы тоже хотел перекинуться со своим кузеном парой словечек.

А можно я сражусь с ним вместо Герхильда? Отморожу этому узурпатору доморощенному все, что можно. Не пожалею силы для создания еще одной ледяной статуи и увековечивания Хентебесира – своего личного шедевра, чтобы потом поставить ее в саду под окнами нашей со Скальде спальни и каждый день ею любоваться. А еще Снежка приучу точить о нее когти и справлять там нужду. Идеальные для его светлости будут роль и место.

– Очень надеюсь, что, войдя в этот зал, вы из него больше никогда не выйдете, и этот разговор со Скальде станет последним в вашей никчемной жизни.

– Ай-яй-яй, – покачал головой огнегад. – Я бы на вашем месте попридержал свой острый язык, Аня-Фьярра. Сегодня вы ари, а завтра… Кто знает? Элири так со своими господами не разговаривают.

Я всегда знала, что Игрэйт – наглец, каких поискать, да еще и с большими прибабахами. Но от такого заявления окончательно выпала в осадок. Господин? Элири?

Совсем осыпался шифер?!

– По-моему, тебе стоит попросить своего лекаря сменить таблетки. Эти больше не действуют.

Не уверена, что Хентебесир понял мой намек, скорее всего, и вовсе пропустил дельный совет мимо ушей. Приблизился еще на шаг, оказавшись ко мне настолько близко, что все мое тело покрылось аллергической сыпью, и едко проговорил:

– А ты разве не знаешь? Победитель получает не только трон и корону, но и ари побежденного. Тебя, Аня. – Тальден скользнул пальцами по витому шнурку, пущенному под грудью и оттенявшему светлую юбку, но тут же их отдернул, когда кожу его закололо исходящим от меня холодом.

Нахмурился недоуменно, не понимая, в чем подвох, а потом усмехнулся, услышав мой произнесенный ледяным голосом вопрос:

– Серьезно думаешь, что сумеешь справиться с сильнейшим драконом Адальфивы?

– Раз я бросил кузену вызов, значит, тоже чего-то стою. – В одно мгновение намотав шнурок на кулак, Огненный дернул за него, притягивая меня к себе, и прошептал, обжигая каждым словом, как докрасна раскаленным клеймом: – А еще я уверен, что уже завтрашней ночью ты будешь метаться подо мной, стонать и умолять остановиться. А может, наоборот, не останавливаться… Смотря, какое у меня будет настроение, красави…

Уже и забыла, какие славные у меня получаются намордники. Любо-дорого посмотреть и послушать мычание этого пучеглазого хмыря. Легкий взмах рукой, короткая мысль, и сила, уже бесконечно долго искавшая выход, сверкающими искрами сорвалась с кончиков пальцев, с готовностью ударила в князя. Запечатала ему рот, а потом еще и контрольный в грудь впаяла. Тальден пошатнулся, но на ногах, к моему разочарованию, устоял.

Когда же до него дошло, что сейчас только что случилось, еще сильнее выпучил налитые кровью глаза. Рванулся ко мне, из красного становясь пунцовым, но только и успел, что сцапать меня за руку, и был тут же схвачен изволившей наконец вмешаться стражей.