Миа Тавор - Слезы звезд (СИ)

Затем быстро, почти бегом покинула кладовку.

К моему ужасу, Майк не последовал за ней.

Подойдя к окну, он оперся на старую деревянную раму и бездумно вгляделся в зияющую за ним черноту. Его притягательное своей холодной красотой лицо застыло восковой маской в желтом свете единственной лампочки, слегка покачивающейся на длинном шнуре из-за сквозняка. Он стоял прямо подо мной; я могла видеть каждую прорезавшуюся складку возле его плотно сжатых губ, каждую морщинку меж сведенных вместе, хмурых бровей.

Какое-то время его глаза привыкали к темноте. Затем, повинуясь какому-то непонятному чутью, скользнули вверх по шершавой коре… И встретились с моими.

От неожиданности я чуть не расцепила руки и не грохнулась на землю. О боже, он меня видел! Так же отчетливо, как и я его!

Слегка мутные то ли после долгой дороги, то ли после разговора с матерью зрачки сузились. Однако на красивом, чуть усталом лице не дрогнул ни один мускул.

Все внутри мгновенно похолодело. Нужно было что-то делать, но застывшее тело мучительно долго отказывалось повиноваться. Мы смотрели друг на друга несколько бесконечных секунд, показавшихся мне вечностью. Затем каким-то чудом (не иначе), я заставила непослушные мышцы двигаться, и, взлетев обратно по дереву, захлопнула за собой окно.

Последняя свободная прогулка отменилась. Но даже не из-за этого меня сейчас так трясло.

— Уилл, это должно прекратиться!

Но он упрямо тряхнул головой.

— Она знала, что ты собираешься сделать, и ничего мне не сказала.

— Это не ее вина! Я попросила ее этого не делать!

Мы возвращались в класс после построения. Первого в новом учебном году. Его, как всегда, вела миссис Джеймс. Слова были прежними, но что-то в ее интонации изменилось. Как и в общей атмосфере школы.

С первого взгляда все осталось по-прежнему: желтые снова жались к друг дружке, мои однокурсники молча следовали к себе в классы с непроницаемым лицом, а красные смеялись и шумели, приветствуя друг друга после долгих каникул. Но так показалось бы новому, не ожидающему подвоха ученику, едва попавшему сюда по коварной случайности судьбы. Я же видела совсем другое: каждая вспышка смеха, каждый громкий оклик, каждая улыбка на этих холеных лицах — все было искусственным, ненастоящим, слишком громким даже для красных. Их более походившие на механические, дружественные жесты были полны скрытого напряжения, которое нарастало по стремительной кривой, стоило перевести взгляд на главных персонажей.

Эрик, Дилан, их напарник Морис Карлайл и Камилла, несмотря на окружающую их суматоху, совершенно не улыбались. Вместо этого кривили желчные гримасы на любое упоминание о соревновании и, казалось, были больше заняты чем-то другим — непрерывно шушукались и кидали на меня косые, полные жгучей ненависти взгляды. Вскоре их начали осторожно обходить стороной, оставив рядом только стайку самых верных поклонников. В их ряды затесалась и Николь, которую утром, после истошных воплей на кухне, в школу отвезла нервная и рассерженная мать. Выглянув в окно, я поняла причину разразившейся там истерики — синей тойоты уже не было на стоянке.

Джейк и оба его напарника, Райн Стюарт и Крис Ланкастер, стояли в самом центре с триумфальным видом победителей, совершенно игнорируя витавшие в воздухе напряженные эмоции. Никто не смел вслух что-то говорить против него, но Камиллу явно любили больше. Как сказал Уилл, красные разделились на два лагеря: те, которые поддерживали Джейка, и те, которые считали, что Эрика и Камиллу несправедливо обделили. И назревало в нынешней ситуации что-то нехорошее.

Однако больше всего смотрели в мою сторону. Против меня красные словно сговорились. Если раньше меня недолюбливали, то теперь я превратилась в их лютого врага. И только моя синяя форма защищала меня от жажды немедленной расправы, которая отчетливо читалась в их глазах. Глядя в их пылающие ненавистью лица, я будто бы снова очутилась перед их ужасными, кровожадными монстрами.

Я передернула плечами, отгоняя от себя наваждение, которое все еще преследовало меня во снах. К черту это ужасное соревнование. Я его пережила, и они ничего не смогут мне сделать. По крайней мере, до следующего. А оно наступит не раньше, чем в следующем июне.

А сейчас нужно было как-то помирить Уилла с Джин.

— Она хотела… правда хотела все тебе рассказать. Но я взяла с нее слово, Уилл! Она здесь ни при чем!

Джин с расстроенным лицом на этот раз шла отдельно от нас. И даже поднялась по другой лестнице. Теперь стало ясно, почему она посетила меня на работе, когда Уилла там не было — разлад между ними царил нешуточный. И даже всего моего влияния на Уилла было недостаточно, чтобы уговорить его ее простить.

— Она не должна была позволять тебе поменяться местами, Алекс. Вся эта затея могла стоить тебе жизни! — Уилл сжал кулаки, на его лице заходили желваки. — Она ведь знает, какая ты упрямая. И что ты им не сдашься. И все равно промолчала. Если бы я вовремя узнал, то ни за что на свете не позволил бы тебе нас поменять.

— Но ее, как и тебя, записали из-за меня!

— Это не важно!

— Еще как важно!

Пока мы спорили, я почувствовала на себе чей-то жаркий взгляд и обернулась. Джейк смотрел на меня, в его прищуренных глазах сверкали жесткие искры. Вчерашняя, последняя за каникулы встреча оказалась особенно тяжелым испытанием: пришлось выслушать его мнение о моих одноклассниках, особое место в котором всегда отдавалось почему-то Уиллу. Словно он одним своим присутствием не давал Джейку покоя. Но я винила себя — мои слова тогда в лесу все-таки сильно его зацепили.

Повернувшись к нему спиной, я молча послала его к черту.

Расписание в новом году осталось прежним. Поэтому первый урок снова был — химия. В классе миссис Джеймс вела себя подозрительно тихо. Меня она игнорировала, но с каким-то чересчур пристальным вниманием следила за остальными. Каждый брошенный в сторону взгляд, каждое незаметное движение головы, даже привычный, казалось бы, наклон ручек — ничто не укрылось от ее цепкого, как у гончей, взора.

Однако ей не о чем было беспокоиться: мои неразговорчивые одноклассники вели себя так же отчужденно и сдержанно, как обычно. Даже маленький Фишер и угрюмая Мишель как-то слишком преувеличенно серьезно уткнулись в свои тетрадки. Только после того, как прозвенел звонок на перемену и она покинула класс, я заметила несколько взглядов, брошенных на меня украдкой. Но не исключено, что мне просто почудилось.

Зато на биологии мистер Честертон выглядел недовольным. Очень-очень недовольным и даже немного сердитым. Закончив урок, он повернулся ко мне:

— Зайдите ко мне после уроков, мисс Леран, — интонация его голоса была непривычно холодной и резкой. — Нам нужно побеседовать.