Миа Тавор - Слезы звезд (СИ)

— Вам повезло, что они были так шокированы этим событием, что не сообразили выглянуть вниз, — чужим, резким голосом произнес он. Боясь дышать, я не могла оторвать взгляд от Карла фон Рихтера, взирающего на меня более строго, чем обычно. — Иначе несомненно заметили бы свежие следы двух пар женских сапожек на снегу. Признаюсь, не ожидал от вас такой оплошности, мадемуазель.

Я сглотнула. Он знал! Он знал, что Уилл был не один!

— Я не знаю, зачем вам понадобился его кабинет… — я открыла рот, но он остановил меня взмахом руки, — и не хочу знать. Я знаю, только одно — что бы вы там ни нашли… и что бы оттуда ни забрали… вы поступили по совести, мисс Леран. Хоть мне и искренне жаль, что тем самым вы прикоснулись к зловонной, порочной грязи, которая окружает это место. За все эти годы у меня так и не получилось из нее вылезти. Боюсь, это засасывает. Хочешь того или нет. В один день ты просто понимаешь, что уже и сам по уши в этой трясине и идти тебе больше некуда.

Он вздохнул и задвинул штору.

— Уильям поступил очень смело. Надеюсь, вы избавились от простыней?

— Да. — Я еще не могла поверить, что он это спрашивает.

— Хорошо, — он кивнул. — Как вы знаете, наказание назначили на завтра. Несмотря на выходной, всем приказано явиться. Хорошая новость в том, что после этого он… кхм… будет не в состоянии принять участие в соревновании. Естественно, миссис Джеймс не позволит нашим докторам лечить его.

Карл фон Рихтер сочувствующе поджал губы, его глаза светились неподдельной печалью, когда я бессильно прислонилась к холодной стене.

— Боюсь, зрелище для вас будет нелегкое. Сам Броуди будет исполнять приговор. Он, как вы знаете, любитель такого рода наказаний… Он совершенно обезумел и эти два дня потратил на то, чтобы вытянуть из вашего друга, где то… что он потерял. А как вы знаете, методы у него жесткие. Надо отдать Уильяму честь — он молчит.

Я сжала пальцы в кулак и прислонила его к дрожащим губам, стараясь не закричать. Уилл… Все это время его пытали.

— Я отдам. Я верну ему… Прошу вас, остановите его…

Карл фон Рихтер покачал головой.

— Боюсь, это безумие уже не остановить. Наказание все равно состоится.

— Но пусть хотя бы прекратит это сейчас… — я всхлипнула. — Скажите, что я принесу ему…

— Нет, вы этого не сделаете. И дело не только в одном человеке, сейчас это уже гораздо выше этого.

— Но Уилл… — по моим щекам текли слезы. — Я не хочу, чтобы ему делали больно.

Карл фон Рихтер вцепился в мою руку и хорошенько встряхнул. От неожиданности я прекратила всхлипывать и уставилась на него сквозь слезы.

— Если вы пойдете к Броуди и покаетесь… или будете просить это остановить, то предадите и Уильяма, и то, за что только что встали ваши одноклассники, — он развернул меня лицом к закрытой двери. — Разве то, что только что произошло в этом классе, не прекрасно, ммм? Я вам скажу, что это самое чудесное зрелище, которое я наблюдал за последние несколько лет. А я уже и не надеялся узреть подобное. Будьте сильной, мадемуазель Леран. Это то, чего от вас теперь ждут.

— Я не могу… — простонала я.

— Можете.

— Нет!

Как он этого не понимает!..

Учитель отстранился и холодно посмотрел на меня.

— В этом случае, лучше бы я никогда не давал вам тот проект, — гневно промолвил он. — А Уильяма завтра накажут зря. Вы свободны.

Он покинул помещение первым.

***

Джин отвернулась и больше не сказала ни слова до конца уроков. Я ее понимала: после того, что рассказал мне Карл фон Рихтер меня обуревали те же чувства. Не помогали и утешения, с которыми теперь по очереди подходили ко мне наши одноклассники. Они были неуверенными, короткими, немногословными, но все же они были.

Вечер навалился на меня всей своей тягостной, безумной, давящей тишиной. Тетя была занята затянувшимся отсутствием Майка, названивая всем его одноклассникам. Николь снова погрузилась в депрессию по поводу того, что ее не выбрали. Из ее комнаты редко доносились вопли, чтобы ее не трогали.

Это были самые тяжелые часы в моей жизни. Слова Карла фон Рихтера звенели в ушах. Я думала о Мэгги, о том, что сейчас испытывает она. Приехал отец Уилла, но ей вряд ли стало от этого легче.

Что-то нужно было сделать. Хотя бы попытаться.

Я встала с кровати и накинула куртку. Если понадобится умолять — я буду умолять. Ради Уилла. У меня нет другого выбора.

Дорогу я знала. Хорошо, что к вечеру снегопад прекратился и практически не было ветра. Когда я подошла к железным воротам с чугунной печатью льва, то, не задумываясь, нажала на звонок. Прошла долгая минута, прежде чем они распахнулись.

— Мисс, — впервые на лице непробиваемого дворецкого проступило открытое изумление. — Мы вас не ждали.

— Я знаю, — я откинула капюшон, стряхнув снег на знакомый скользкий пол. — Джейк дома?

— О, хозяин сейчас у себя. Извольте подождать в гостиной?

Я поблагодарила его и прошла туда, куда он указал, стараясь не думать, что в последний раз я была здесь в свой день Рождения. Как давно это было… Роскошная гостиная была такой же неприветливой и лишенной домашнего уюта, как и их столовая. Будто бы, продумывая дизайн, хозяева ставили себе единственную цель — ошеломить своим богатством. Впрочем, весь этот холодный особняк был таким.

Его присутствие я почувствовала спиной. И обернулась.

Заложив руки в карманы, он стоял в проходе. Выражение прищуренных зеленых глаз трудно было разгадать. Я почему-то вспомнила его звериный взгляд, когда он схватил Эрика в столовой, и то, как уверено и безжалостно его кулак опустился на его лицо, разбивая его в кровь. От этого мне стало не по себе.

— Я… — мой голос вдруг охрип. Я откашлялась. Сердце колотилось, как ненормальное. — Я пришла просить тебя помочь Уиллу.

Резко поджав губы, Джейк откинул голову. Прежнее странное выражение смеси надежды и ожидания сменилось леденящей усмешкой.

— Я слышал об этом, — медленно произнес он.

И все. Он ничего не добавил. Только качнулся. Он что, пьян?

— Он не сделал ничего плохого, — под ледяным взглядом Джейка я сглотнула. Но нужно было продолжать. — Это… это намного сложнее, чем кажется… Но Уилл не совершил никакого преступления!

— Откуда мне знать? — в его тоне скользило равнодушие.

— Я… я знаю Уилла.

Его рот сложился в прямую линию.

— Допустим. Но с чего ты решила, что я буду помогать? В чем мой интерес?

— Я пришла просить, — я боялась посмотреть на него. Сердце трепетало в груди. — Я… я сдамся Майку и тебе на соревновании. Это обеспечит тебе двадцать очков и… и значительный перевес…

Повисла тишина. Я все еще смотрела себе под ноги.

— Кхм, заманчиво, — тягуче отозвался он. У меня затеплилась надежда. — Но это мне не нужно.