Миа Тавор - Слезы звезд (СИ)

Сердце будто сжали тисками.

— Тогда что? — в отчаянии я вскинула голову.

Его зеленые глаза вспыхнули. Не вынимая рук из карманов, он резко шагнул ко мне. От неожиданности я попятилась, чуть не сбив вазу, цену которой предпочла бы не знать.

— Давай подумаем вместе, — его горящий взгляд и резкий тон пугали меня. Я оказалась права — от него несло виски. — Ты ненавидишь меня всей душой, но все же пришла ко мне, чтобы просить помочь ему. Вопрос — как далеко для этого ты готова зайти?

От его издевательской, пьяной ухмылки мне стало не по себе. Гостиная была полуосвещена. Дворецкий уже давно исчез где-то в недрах погруженного во мрак поместья, а силуэт Джейка отделял меня от входа. Я вдруг пожалела, что пришла сюда.

— Ты сказал, что мне понадобится твоя помощь, — мой голос предательски дрожал. — Я здесь, чтобы просить тебя об… об этом.

Я отступила еще на один шаг, потому что он медленно приближался.

— Я говорил о тебе. Но с чего ты решила, что я буду помогать ему?

— Потому что… потому что… я думала…

— Ты думала, что после того, что услышала в столовой, стоит тебе попросить, как я брошусь это выполнять? — он полыхнул на меня взглядом, в котором сквозила угроза.

— Нет же…

— Тогда что? С чего ты взяла, что я захочу что-то для него делать? — прорычал он. Его грудь вздымалась, мышцы напряглись. Нас разделял всего один его шаг.

— Они тебя послушают! — в отчаянии вскричала я. — Как было тогда с Эми и Тэйлором! И… и с этим следствием! Ты можешь их убедить! Пожалуйста! Я этого не выдержу!

В гостиной воцарилась звенящая тишина. Джейк остановился. В его глазах что-то оборвалось.

— Ты зря пришла сюда, — глухо произнес он. — Я не могу ему помочь. Даже если бы хотел.

Он отвернулся и зашагал прочь.

— Но…

Смотря ему в спину, я не могла в это поверить. Последняя надежда что-то сделать, как-то это остановить удалялась вместе с ним.

— Что ты за чудовище? — я догнала его и толкнула в грудь. — Как ты можешь так поступать?

Мое сердце колотилось в бессильном гневе.

— Я сказал, что не могу помочь ему, Алекс. Они больше не будут меня слушать. Для тебя… для тебя я сделаю все, но тут я бессилен.

— Ты даже не попытался!

Сжав губы, он смотрел на меня сверху вниз. Похоже, разговор был окончен.

— Да, ты прав. — Внутри разлилась ни с чем несравнимая горечь. Пришло резкое понимание, что он не собирается ничего предпринимать.

Я отступила назад и сунула руку в карман.

— Я зря пришла сюда. Не знаю, почему я думала, что тебе будет не все равно. Но я ошиблась. И, кстати… давно хотела тебе сказать — не нужны мне твои подарки!

Драгоценные камни на секунду зависли в воздухе. На одно волшебное мгновение, словно предчувствуя свой близкий конец, браслет озарил гостиную ослепительным снопом света. Таким чистым, что захватило дух. Он затопил комнату и наши застывшие силуэты роскошным потоком, перенеся в другую вселенную, где все вокруг соткано из призрачной сияющей ткани. Затем ударился о его грудь — бриллианты и сапфиры рассыпались и с мелодичным звоном разлетелись в стороны. Словно звезды вдруг слетели с неба и с тихим плачем посыпались на землю.

Несясь прочь, я оттолкнула руку дворецкого и распахнула входную дверь, жадно глотая холодный воздух. Последнее, что я видела через пелену застилающих глаза слез, было черное, беззвездное небо, сплошным пологом укрывшее ночь.

***

Белизна снега была какой-то неестественно молочной. Нестерпимо жгла глаза. Тишина прозрачного, утреннего воздуха нарушалась только частыми вспышками веселья в красных рядах. Для них это было последним зрелищным развлечением перед соревнованием. От мистера Честертона я узнала, что на этот раз его разрешили смотреть абсолютно всем.

Мой взгляд блуждал по черной, гладкой поверхности замерзшего озера. Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того, что вот-вот должно случиться. Подавленная Джин выглядела не лучше. Я боялась быть здесь, но она сказала, что мы должны. Ради Уилла.

Кто-то сжал мое плечо. Я обернулась и увидела Фишера. Его полный неподдельного сочувствия взгляд вызвал у меня слезы, которые я надеялась сдержать. По крайней мере, пока не приведут Уилла. В красных рядах это уже заметили. Моей реакции там ждали больше всего, и теперь посыпались злорадные и обидные замечания.

— Не прошло ни одной секунды, чтобы я не жалел, что тогда струсил, — вдруг хрипло произнес Фишер, на этот раз твердо глядя мне в глаза. — Я знаю, что это уже не имеет никакого значения, но мне было важно это тебе сказать. Держись.

И отошел, чтобы хоть немного заслонить меня от вытягивающих в мою сторону шеи красных.

Уилла привели через полторы минуты. От его вида у меня подкосились ноги, и если бы не подхватившие меня Адам и Колин, то я, наверное, упала бы. Его вели в цепях, голого по пояс, несмотря на мороз. На его теле виднелись свежие синяки.

— Уилл! — Я не могла даже кричать. Это было похоже на кошмар. Страшнее всего было, что я никак не могла проснуться.

Рядом тихо заплакала Джин.

Мистер Броуди сомнамбулической походкой шел позади. Он осунулся, яйцевидная голова скукожилась над сутулыми плечами в огромном пиджаке, под маленькими, неподвижными глазками — синюшные мешки от бессонницы. Неестественно расширенные зрачки маниакально блуждали по сторонам, обескровленные губы постоянно двигались, но никто не мог расслышать ни слова. Он выглядел, как утративший покой маньяк, и даже красные испуганно подались назад, когда он проходил мимо. В его крепко сжатой руке подрагивал скрученный в несколько оборотов хлыст с острыми шипами. От одного его вида у меня внутри все оборвалось.

Уилла привязали к двум столбам, которые специально соорудили для этой цели. Я не могла отвезти от него глаз. Бледный, но с горящими глазами и высоко поднятой головой, он не боялся.

Перешептывания утихли. Вид мистера Броуди вызвал у всех неподдельный ужас. Даже как обычно пленительная в белой шубке Стефани Аттвуд, казалось, была не в силах его выносить. Мисс Белл нигде не было. Со своего окна за всем этим наблюдал директор.

— Начинайте, — стальным голосом приказала миссис Джеймс.

Мистер Броуди будто бы очнулся ото сна. Его глазки метнулись в ее сторону, затем туда, где привязали Уилла. Расширенные зрачки резко сузились, в них появился безумный блеск, левая половина лица судорожно дернулась. Он расслабил пальцы, и хлыст, со свистом разрезав воздух, растянулся на снегу, оставив на нем длинную, глубокую полосу.

Никто уже не смеялся. Даже Эрик и его компашка, которые кричали громче всех, умолкли. Было что-то невыразимо жуткое в его лице, что наводило страх и на красных.

Маленькая голова вместе с верхней частью тщедушного тельца плавно откинулась назад, в сторону зажатого в костлявом кулаке хлыста.