К Кроуфорд - Агент тьмы [ЛП]

***

Одетая в одну из рубашек Роана, я пошла за ним по коридору наверх, частично отвлекаясь на странное тепло в груди. Идя по коридору, я выглянула в окна со свинцовым переплётом. На горизонте собирались грозовые облака, и лишь немногие лучи солнца пронизывали мрак, освещая стены особняка из красноватого кирпича. Четыре крыла смыкались вокруг двора с цветами. По другую сторону здания возвышались башенки Лондонского Тауэра, а справа над городом виднелся современный стеклянный фасад здания Геркин.

Я поспешила вперёд, чтобы нагнать Роана.

— Как целый замок может находиться в Лондоне, возле Тауэра, а я о нём никогда не слышала? — как только слова слетели с моих губ, я сама додумалась до ответа. — Гламур.

— Именно. Когда-то это место было лондонским домом моей семьи, но дома фейри в мире людей всегда спрятаны.

— Что случилось с твоей семьёй?

Роан сделал резкий вдох.

— Моих родителей судили за измену и признали виновными. Всю мою семью посадили за решётки или убили. Я единственный, кто остался.

Моё сердце сжалось.

— Мне так жаль, Роан.

Он подвёл меня к двери из красного дерева с резьбой в виде оленьих рогов, переплетавшихся с ветками болиголова.

— Это было давно. Сотни лет назад. А теперь я наконец-то вернулся, — держа одну руку на двери, он встретился со мной взглядом. — Этот дом скрыт также и от короля. Пока что.

Роан открыл дверь в библиотеку с высокими потолками и лестницами, соединявшими много уровней книг. Лиственные лианы прорастали сквозь полки, а в центре комнаты росло рябиновое дерево [3] Рябина на английском — rowan, что очень созвучно с именем Roan. Возможно, фамильное имя Таранисов Роан является искаженным rowan/рябина, а рябина для их семьи имеет некое символическое значение. . Свет из потолочного люка лился в библиотеку, озаряя красные ягоды на дереве и пылинки, кружащие в воздухе. На полках местами висела паутина.

— Я ещё не прибрался в этой комнате, — Роан прошёл глубже в помещение, проводя пальцем по пыльному ряду книг. — Будучи ещё мальчиком, я подолгу сидел здесь, читая о войнах древних фейри.

Я выгнула бровь. Я почти могла представить его мальчиком с золотистыми волосами, который устроился под деревом и с головой погрузился в книгу.

Пол был застелен узорчатым ковром, и на его поверхности была вышита лесная картина — прекрасная женщина в белом платье стоит рядом с оленем в лесах.

Я вошла глубже в комнату, осматривая книги на полках — все в кожаном переплёте, с выцветшими корешками.

Роан уставился на полку, сощурившись и читая названия томов. Пока он искал нужную книгу, он сказал:

— Скажи мне, как это ощущалось?

— Когда я укусила тебя?

Он повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло удивление.

— Нет. Когда ты отразила ужас фейри обратно в них.

Я закрыла глаза, и мой разум пошёл кругом от воспоминаний об ужасном нападении. Почему я не увидела, что они бросились на Габриэля? Если бы только пораньше повернула голову, или пораньше обнаружила свою силу, а не тогда, когда он был уже мёртв… волна печали затопила меня. Его ореховые глаза, невидящим взглядом уставившиеся в небо…

Я сделала медленный вдох, пытаясь сосредоточиться на банши и на том, что я почувствовала.

— Это ощущалось так, будто я умножила их страх.

— Что ты имеешь в виду?

— Я чувствовала их страх и… — я попыталась подобрать слова, чтобы описать это. — Я швырнула его им в лицо. Я утопила банши в их собственном ужасе.

— Это не должно быть возможным, — пробормотал Роан, возвращаясь к полке.

Пока он просматривал названия, дверь со скрипом отворилась, и вошла Эльрин. Или, надо сказать, она вплыла.

Когда я впервые встретила её, она была в заточении, терпела голод и пытки. Но смотреть на неё сейчас — это всё равно что наблюдать за газелью, бегущей по лесу с абсолютной грацией и собранностью. Она шла с совершенной уверенностью, словно получала чувственное удовольствие от каждого покачивания бёдер или движения рук. Её длинные вишнёво-рыжие волосы рассыпались поверх серебристого платья с достаточно глубоким вырезом, чтобы обнажить кремово-белую кожу. Она смотрела на нас обоих, подходя к высокому креслу из красного дерева. Она плавно опустилась туда, и жёсткое сиденье из тёмного дерева даже стало выглядеть удобным. За ней следовал мягкий аромат древесного анемона и травы.

— Здравствуй, Кассандра, — легко произнесла она. — Это должно прекратиться.

Я моргнула.

— Эм… привет. Что должно прекратиться?

— Твои эмоции. Тебе нужно взять их под контроль. Ты привлечёшь к нашему порогу всех фейри в радиусе мили, а мы тут типа пытаемся залечь на дно. Я понимаю, что Абеллио подтвердил твою невиновность, и ты больше не являешься нашей пленницей. Признаюсь, это меня удивило. Но Абеллио никогда не ошибается. Так что теперь ты можешь расслабиться, ладно? — она бросила резкий взгляд на Роана. — С тобой-то что? Ты светишься.

Он не ответил, а я почувствовала, как то пламя в моей груди засияло ещё ярче. И всё же фоновые мотивы печали и чувства вины заглушали его, и я понятия не имела, как взять это под контроль. Я взглянула на Роана.

Роан смотрел на меня с нехарактерно мягким выражением лица.

— Эльрин права. Я не могу скрыть столь мощный поток. Я стараюсь изо всех сил, но такое ощущение, будто я пытаюсь сдержать реку несколькими прутиками.

Я прикусила губу.

— Дайте мне секундочку, — я зажмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Я психолог. Я знала, что нельзя просто заморозить эмоции и ожидать, что они сами растворятся. Я должна была жить с горем, впустить его в себя. Я должна была смириться с пониманием, что никогда больше не увижу Габриэля. С моим последним воспоминанием о том, как он лежит в луже собственной крови. Я должна жить с незнанием, могла я остановить это или нет…

Эльрин прочистила горло, и я открыла глаза. Ясно, эти чувства не собирались никуда уходить. В дело вступает мысленная тюрьма изо льда.

Я представила пустое русло реки и собрала на его каменистом дне всю свою печаль и горе. Трупы, которые мне нужно было похоронить — моя мать и отец, моя биологическая мать в Лондонском Камне, тело Габриэля… я сложила их всех туда и залила реку ледяной водой, а потом позволила ей промёрзнуть насквозь морозной стужей.

Я задрожала, открыв глаза. Я не была счастлива, но я сдержала свои эмоции. Запечатанный сосуд, полный бушующих чувств, застывших под поверхностью. Когда я взяла чувства под контроль, Роан заметно расслабился, и я впервые осознала, как много усилий он, наверное, вкладывал в попытки замаскировать моё присутствие.

— Хорошая работа, — Эльрин кивнула. — Я впечатлена твоим самоконтролем. Я понимаю, почему ты так опустошена. Я слышала про Габриэля. Соболезную.