Екатерина Верхова - На лезвии любви [СИ]

— Хорошего вечера, — напоследок говорю я и покидаю дом, в котором долгие года жила в сытости и достатке. Но больно не от воспоминаний о потерянной роскошной жизни, а от того, что именно там я оставляю самых дорогих для себя людей.

Интересно, а какого Ричарду? Легче или сложнее? Я хотя бы точно уверена, что мой отец — действительно мой отец. А каково ему узнавать такую тяжёлую правду ещё и под соусом подобных новостей. Мне почему-то начинает казаться, что он испытывает схожие эмоции. Может, хуже. Какими бы у них ни были с лордом Уилкенсом отношения, каким бы ни было их родство, этот мужчина воспитывал Ричарда. А значит, давал всё то, что давал мне мой папа.

И уж точно вряд ли Ричард хоть когда-то побежит к Его Величеству с криками: «Папа! Ты мне был так нужен!».

Недолго думая, отправляю Ричарду вестника: «Как ты? Э.».

Не дожидаясь ответа, активирую новый артефакт телепортации.

Впереди ещё одна беседа. Самая тяжелая.

— Эрналия? Ты рано.

Бабушка, как и всегда, ухоженная, волосок к волоску, даже макияж идеален — словно слуги не разбудили её двадцать минут назад с вестью о том, что пожаловала внучка.

— И видок у тебя так себе, — не преминула сообщить бабушка.

— И тебя с Первым днём, — с улыбкой произнесла я. — Я попросила заварить ратайского чая.

— Есть повод? — напрягается бабушка, элегантно присаживаясь на край дивана и принимая в руки чашку с блюдцем. Внимательно меня осматривает.

— Ну, это с какой стороны посмотреть. — всё с той же милой улыбкой отвечаю я.

— Боги, Эрналия, ты понесла? — и уж не знаю, чего больше было в возгласе старшей родственницы — радости или страха. — Если боишься за свой нравственный облик, не волнуйся. Надо просто быстрее закрепить ваши отношения. Твоя мама тоже…

После этих слов бабушка, забывшись, прикусывает язык и бросает на меня осторожный взгляд.

— Нет, бабушка. Я не беременна. Более того, мы с Ричардом разорвали помолвку. Через пару часов это будет официальная новость. И этого никак не изменить.

— Что?.. — раньше от столь ледяного тона у меня бы мурашки по всему телу побежали. Теперь… Теперь я сохраняю всё ту же улыбку, хотя бы понимая, ради чего это делаю. — Эрналия, ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что это большая ошибка? После королевского приёма, где каждый щенок посудачил о том, что вы с Ричардом. Да тебя никто замуж не возьмёт!

— Значит, останусь старой девой, — радостно произношу я.

— Останешься, — сухо добавляет она. — Я не дам согласия на брак с кем бы то ни было, кроме Ричарда Уилкенса. Что бы там ни делал его отец.

— Я знаю, — ничуть не печалюсь. — Просто хотела, чтобы ты узнала об этом первой. Но у тебя и без меня есть свои осведомители. Ты, вероятно, о делах его отца многим раньше узнала.

Бабушка делает небольшой глоток, стараясь сохранять привычное выражение лица невозмутимой леди, готовой ко всему. Вот только ко всему, графиня Роунвесская, подготовиться невозможно.

— Впрочем, давай иначе, — предлагаю я. — Сыграем в правду или ложь. Я расскажу тебе сказку, а ты обозначишь, где вымысел, а где реальность.

Бабушка напрягается ещё сильнее, я уже вижу, как начинают трястись её руки. Вот только это не из-за нервного напряжения.

— Жили были в королевстве графиня и король. Графиню воспитывали в строгости, прививали ей нравственные принципы. И потому, когда она выбралась ко двору, графиня ощутила вкус свободы и бросилась во все тяжкие. Правда или ложь?

— Правда, — едва слышно отвечает бабушка.

Не знаю, что именно заставляет её отвечать, но радуюсь тому, что она так просто приняла правила игры. Да и смысл сейчас скрывать?

— Графиня почти сразу влюбилась в короля. Молод, горяч. Он олицетворял всё то, что графиня так хотела видеть в мужчинах. И король отвечал ей взаимностью. Правда или ложь?

— Правда.

— Была лишь одна кро-о-о-охотная деталь. Король был помолвлен с княгиней из небольшого княжества, расположенного на дальних землях континента. Брак был выгоден, а потому нарушить договорённости даже ради наследницы богатого рода король не мог. Правда или ложь?

— Правда.

— И графиня почти готова была смириться со своим положением, но вмешивается в нашу сказку второе «но». Беременность графини. Понимание того, что она понесла от короля первенца, окрыляет, и графиня мечтает о том, чтобы всё же получить статус королевы. Правда или ложь?

— Правда, — в этом графиня Роунвесская признается неохотно.

— После таких вестей графиню довольно быстро выдают замуж, для того, чтобы у первенца был род, далёкий от королевского. Чтобы он никак не мог унаследовать всё то, что полагается. Вот только один маленький просчёт по поводу возникновения жизни и истинного физического рождения путает карты королю. Первенец наследует не всё, но многое. Правда или ложь?

— Правда.

На щеках у бабушки появляются алые пятна, губа начинает подрагивать.

— Графиня соглашается на то, что ребёнок не должен узнать всю силу первенца, но сама задумывает страшную месть за то, что ею таким возмутительным образом воспользовались. Она сохраняет с королём дружеские отношения, но лишь для того, чтобы контролировать то, что будет происходить в его жизни дальше. Правда? Или ложь?

— Правда, — почти обескровленных губ бабушки касается улыбка, она делает ещё один глоток.

— Она понимает, что король никогда не будет верен своей королеве, а значит, появятся новые бастарды. Сильнейшего из них она планирует выдать замуж или женить, тут уж как пойдёт, за своего потомка. Правда или ложь?

— Правда, — с полным смирением произносит бабушка.

— Но король начинает что-то подозревать. Отклоняет брак дочери графини с человеком, который лишь усилит родовые способности будущей внучки или внука, и вынуждает графиню вновь отступить. На время. Обеспечивает влюбленность наследницы графини в простого мужчину, тем самым вынуждая её выйти из рода самой графини и потерять связь и с королевскими родовыми способностями, данными ей при возникновении жизни. Правда или ложь?

— Правда. И потому для графини день свадьбы её дочери с этим… человеком — худший день в её жизни.

— Графиня не позволяет бракосочетанию свершиться до того самого момента, пока её дочь не забеременеет. Это дает ей шанс на то, что годами выношенная месть всё же наберёт силу. Что её наследник всё же составит партию такому же бастарду и заберёт власть у монарха по праву сильнейшей магии и с одобрения богов. Правда или ложь?

— Правда, — голос графини Роунвесской звучит ещё слабее. — И только ты могла разгадать такую… сказку.

— Ты отравила дедушку? — едва слышно спрашиваю я, первой нарушив правила игры.

— Ложь! Абсолютная ложь! Я любила его. По-своему, но любила… — бабушка пытается крикнуть, но голос звучит слишком хрипло. Она хватается за голову и болезненно морщится. Эхом произносит: — Ратайский чай.