Марина Ефиминюк - Лучшие враги [litres]

– Я снял защиту, – прокомментировал Калеб. – Ты можешь в любое время расторгнуть договор.

В воображении было легко представить, как под пальцами крошится хрупкая красная смола и чернильные буквы, написанные крупным почерком секретаря, плавно исчезают с бумаги, превращаясь в полупрозрачный черный дымок. Я могла бы уничтожить это соглашение прямо сейчас, но что-то внутри не позволило переломить сургуч. Кажется, мне нравилось, что мужчина напротив был моим.

– Почему ты согласился его отдать? Очевидно, что я уничтожу это соглашение. – Я бросила взгляд из-под ресниц, аккуратно убирая соглашение обратно. Мне показалось, или он выдохнул, когда печать осталась нетронутой?

– Эннари, ты пыталась приворожить меня к своей кузине. – Калеб расслабленно откинулся на спинку стула. – Конечно, я должен разорвать это соглашение, пока ты не придумала еще какой-нибудь способ и не довела меня до могилы. Я, знаешь ли, еще не написал завещание.

– Брунгильда предлагала незамысловато проклясть тебя на смерть, – со смешком припомнила я советы кровожадной книги.

– Кто такая Брунгильда?

– Живой гримуар, – пояснила я.

– То есть всегда есть откуда почерпнуть идеи, – иронично резюмировал он и, дотянувшись до бутылки, разлил нам по бокалам южное темно-красное вино.

– Почему ты сам не разорвешь соглашение?

– Не хочу, – бросил он на меня ленивый взгляд.

– Понимаю: переложил ответственность на мои плечи, потому что дед будет в ярости, – фыркнула я.

– Я дал тебе свободу выбора. Надеялся, что ты оценишь, – развел он руками.

– И тебя не смущает, что Мириам за твой счет сейчас организовывает в поместье огромный праздник?

– Парнас все равно потребовал бы отступных, – усмехнулся Калеб. – Твой дед настолько же скуп, насколько богат.

– Верно, поэтому не понимаю, как ты вообще додумался заключить добрачный договор? Не предполагал, что я могу оказаться против?

– О нет! Я точно знал, что ты будешь против, – усмехнулся он, покачивая бокал в руке. Густое вино стекало по стенкам. – Парнас предложил подписать соглашение этой весной. Я наведался в Деймран, чтобы поговорить с маленькой внучкой пресветлого и выяснить, как она отнесется к такому повороту в личной жизни. Какие у нее планы на будущее, что она думает о возвращении домой. И нашел тебя.

Почему-то прозвучало так, будто он рассчитывал обнаружить нежную фиалку, при слове «некромант» отбрасывающую лепестки, а от вида черного гримуара со смертельными проклятиями впадающую в летаргический сон. С другой стороны, он помнил меня девочкой, спящей в шкафу. Странно ждать иного.

– Понравилось, что увидел? – улыбнулась я одними губами.

– Да. – Он сдобрил короткий ответ острым, как игла, взглядом над краем бокала с вином, и мне вдруг стало жарко в платье, хотя еще секунду назад хотелось на плечи накинуть плед. – Ты превратилась в темную Истван.

– Это комплимент?

– Более чем, – согласился Калеб. – И только дурак не понял бы, что едва разговор пойдет о свадьбе, как ты наотрез откажешься возвращаться в Сартар. Сбежишь с этим твоим… лучшим другом, ни одним заклятием не отыщешь.

При упоминании Холта он неожиданно скривился, как от дурного запаха.

– Уверена, что так и поступила бы.

– Почему ты выбрала Люсиль? – Он бросил на меня быстрый взгляд и прихлебнул вино.

План все равно провалился, скрывать подробности не имело смысла, и я охотно поделилась, коль мы затеяли неожиданно откровенный разговор вместо глупой светской болтовни:

– Естественно, назло Эбигейл. Она научилась бы кусать локти, женись ты на ее лучшей подруге и самой хорошенькой кузине Истван. А Мириам была гарантом, что ты точно никуда не денешься, когда вернешься к нам в реальный мир, обнаружишь себя крепко женатым не на той кузине, которую тебе пообещали, и чуточку разозлишься.

– Неплохой план.

– Был бы, – фыркнула я. – Если бы вы, господин Грэм, изволили поддаться привороту.

– Одно не понимаю, Эннари, с чего ты решила, что Люсиль самая красивая из кузин Истван?

Он остановил взгляд на моих губах, накрашенных алой помадой. Сама от себя не ожидая, я быстро провела языком по нижней губе, и Калеб подавился вином. Отвернувшись, кашлянул в кулак и предложил:

– Посмотрим, чем сегодня угощают?

Под колпаками нашлись утренние пироги, вечерние отбивные, обжаренные крошечные картофелины и прочие вкусности, наготовленные экономкой. Самое удивительное, что она не использовала ни темную магию, ни заказ по каталогам особо ценного морского огурца, но мы все равно некоторое время ели в молчании, полностью сосредоточившись на вкусной еде. Впрочем, после масштабного колдовства стоило хорошенько подкрепиться, чтобы не протянуть ноги.

Когда первый голод был утолен, я наконец была готова вести светские беседы.

– Дом потрясающий и сад чудесный, – прокомментировала сегодняшнее невольное путешествие по владениям Грэмов. – Жаль, что он сейчас спит. Когда ты поселишь здесь духов, место по-настоящему оживет.

– Мне удалось сохранить поместье и магическое наследие только благодаря твоему деду, – неожиданно серьезно сказал Калеб. – Не возьми меня Парнас под крыло, все растащили бы по кускам. Я ему по-настоящему благодарен.

– Настолько, что согласился жениться на его незаконнорожденной от темного чародея внучке? – все-таки не удержалась я от шпильки.

С другой стороны, я даже понимала Калеба. Невооруженным глазом видно, что в поместье влито море магии: бытовой, природной, архитектурной. И денег в него вложено тоже немало.

– Риэлла была любимой дочерью пресветлого, и он приходит в ярость, когда кто-то позволяет себе намекнуть на твое происхождение. Я догадывался, что рано или поздно он захочет нас поженить, и никогда не считал эту идею дурной. Ты мне всегда импонировала, Эннари.

– В таком случае почему ты спокойно наблюдал, как меня травила Эбигейл? – прямолинейно спросила я.

– Полагал, что ты должна научиться защищаться, – с уверенностью, на какую просто не имел права, высказался он. – В то время я проводил в замке две недели в году. Если бы я вмешался, что бы ты делала потом, после моего отъезда? Эти паршивцы злились бы сильнее.

– Наверняка, – с кривоватой улыбкой согласилась я. – Но одинокому ребенку важно знать, что в мире существует хотя бы один человек, готовый его защищать. Поверь, это стоит многих издевательств.

– Тебе стоило обратиться к Парнасу.

– В то время дед был слишком занят тем, чтобы защитить тебя, – одними губами улыбнулась я, чувствуя, что сама себе испортила аппетит, начав бессмысленный спор. – Давай оставим этот разговор. В нем слишком много сослагательного наклонения. Изменить прошлое мы не в силах, а рассуждать о нем мне не хочется. Точно не под чудесные пироги твоей экономки, это буквально неуважение к ее кулинарному таланту…