Лиза Смит - Дневники вампира: Темный альянс

- Полицейские не знали, что искать, - сказал Стефан. В его голосе зазвенела сталь. И это заставило Бонни вспомнить нечто, о чем она старалась забыть. Стефан был одним из них. Из охотников. Ему уже приходилось видеть мертвецов. Может быть, некоторых из них убил он сам.

«Он пьет кровь», - подумала она и содрогнулась.

- Ну что? - спросил Стефан. - Вы еще со мной?

Бонни попыталась как можно глубже вжаться в сиденье. Мередит изо всех сил вцепилась в руль. И тут, повернувшись к ним, заговорил Мэтт, который до этого смотрел в окно.

- У нас же нет выбора? - спросил он устало.

- Прощание с покойными в похоронном бюро с девятнадцати до двадцати двух, - вполголоса сказала Мередит.

- Тогда придется подождать, пока прощание закончится. Похоронное бюро запрут, и мы сможем остаться с ней наедине, - сказал Стефан.

- Ничего более жуткого мне в жизни не приходилось делать, - тоскливо прошептала Бонни. В похоронном бюро было тихо и холодно. Перед этим Стефан вскрыл наружный замок тоненькой скрепкой.

Зал последнего прощания был устлан коврами, стены обиты древесиной дуба. Даже при свете дня это было мрачное место; в темноте же казалось, что его вызывающая приступ удушья теснота таит в себе бесконечное множество каких-то гротескных, уродливых фигур. Возникало ощущение, что за каждой из бесчисленных цветочных композиций кто-то прячется.

- Мне здесь совсем-совсем не нравится, - жалобно сказала Бонни.

- Раньше начнем - раньше закончим, - сжав зубы, процедил Мэтт.

Он включил фонарик, и Бонни старалась глядеть куда угодно, только не туда, куда светил его луч. Она не хотела смотреть на гроб. Не хотела. Она стала рассматривать цветы. Сердечко, выложенное из красных роз. Где-то за стенами здания, как спящий зверь, урчал гром.

- Теперь его надо открыть… вот тут, - говорил Стефан. Хотя Бонни и не собиралась смотреть, но все-таки посмотрела.

Внутри прямоугольный гроб был обит белой тканью со светло-розовыми полосками. На этом фоне светлые волосы Сью светились, как у сказочной спящей красавицы. Но Сью была не похожа на спящую. Она была слишком бледной, слишком неподвижной, словно восковой.

Бонни подошла поближе и всмотрелась в ее лицо.

«Так вот почему здесь так холодно, - догадалась она. - Чтобы воск не таял». Ей стало чуть легче.

Стефан протянул руку и дотронулся до розовой блузки с высоким воротником. Он расстегнул верхнюю пуговицу.

- О господи, - оскорблено прошептала Бонни.

- А для чего мы, по-твоему, сюда пришли? - сердито прошептал в ответ Стефан. Но его пальцы замерли над второй пуговицей.

Бонни посмотрела еще немножко, а потом приняла решение.

- Отойди, - сказала она, а когда Стефан чуть замешкался, отпихнула его. Мередит встала вплотную к ней, и теперь они образовали живую стенку между телом Сью и парнями. Они понимающе переглянулись. Если действительно придется снять со Сью блузку, пусть мальчики пока погуляют.

Бонни расстегивала маленькие пуговки, а Мередит держала фонарь. На ощупь кожа Сью была такой же восковой, как и на вид, а когда Бонни касалась ее кончиками пальцев, то чувствовала холод. Бонни неловко отвернула ворот блузки, под которой оказалось белое кружевное белье. Потом, собравшись с духом, она отодвинула блестящие золотые волосы Сью от бледной шеи. Волосы были твердыми от лака.

- Никаких отметин, - сказала она, рассматривая горло. Она была горда тем, что ее голос почти не дрожал.

- Это правда, - каким-то странным голосом сказал Стефан, - но есть кое-что другое. Посмотрите. - Он аккуратно обогнул Бонни и показал пальцем на шрам, тонкий и светлый, как и кожа вокруг него, однако вполне различимый - тонкая линия, тянущаяся от ключицы до груди. Она вела прямо к сердцу. Длинный палец Стефана проплыл в воздухе вдоль этой линии, и Бонни замерла, готовая ударить его руку, если она дотронется до кожи.

- Что это? - недоуменно спросила Мередит.

- Загадка, - сказал Стефан. Голос у него по-прежнему был странным. - Такой шрам у вампира означает, что он давал свою кровь человеку. Так всегда делается. Человеческим зубам не прокусить нашу кожу, и если мы собираемся поделиться своей кровью с человеком, то сами делаем надрез. Но Сью не была вампиром.

- Естественно, не была! - воскликнула Бонни. Она пыталась отогнать от себя картину, которую тут же услужливо нарисовало ее воображение. На груди Стефана есть точно такой же надрез. Елена наклоняется над ним и впивается, всасывается в него…

Она содрогнулась и поняла, что зажмурилась.

- Что-нибудь еще надо осмотреть? - сказала она, открывая глаза.

- Нет. Это все.

Бонни застегнула пуговицы. Поправила волосы Сью. А потом, пока Мередит и Стефан укладывали крышку гроба на место, медленно вышла из зала и подошла к входной двери. Там она остановилась и стояла, обхватив себя руками.

Кто- то дотронулся до ее локтя. Это был Мэтт.

- Ты сильнее, чем кажешься, - сказал он.

- Да, пожалуй… - Она попыталась пожать плечами. И вдруг расплакалась навзрыд. Мэтт обнял ее.

- Я понимаю, - сказал он. И все. Он не сказал: «не надо плакать», «не принимай близко к сердцу» или «все будет хорошо». Только эти два слова. «Я понимаю».

- У нее волосы все в лаке, - всхлипывала она. - Сью никогда не пользовалась лаком для волос. Это ужасно. - Почему-то сейчас ей казалось, что это - самое страшное.

А он молча держал ее в объятиях.

Через некоторое время Бонни пришла в себя. Она почувствовала, что вцепилась в Мэтта слишком крепко, почти до боли, и ослабила руки.

- Я тебе все рубашку намочила, - сказала она виновато, шмыгая носом.

- Не имеет значения.

В его голосе было что-то такое, что заставило ее отступить на шаг и всмотреться в него. Он был таким же, как тогда, на школьной парковке. Таким потерянным, таким… опустошенным.

- Мэтт, что с тобой? - прошептала она. - Пожалуйста, скажи мне.

- Я уже говорил, - сказал он. Он смотрел куда-то в сторону, далеко. - Здесь лежит мертвая Сью, хотя так не должно быть. Ты сама говорила, Бонни. Чего стоит мир, в котором происходят такие вещи? Мир, в котором девушек вроде Сью убивают за просто так, в котором голодают дети Афганистана, а с детенышей китов заживо сдирают шкуру?… Если мир таков, что вообще может иметь значение? Всему и так конец. - Он сделал паузу и, казалось, опомнился. - Ты понимаешь, о чем я?

- Не уверена. - Бонни подумала, что, пожалуй, ей и не хочется понимать. Слишком страшно. Но ее охватило острое желание пожалеть его, сделать что-нибудь, чтобы это отчаяние исчезло с его лица. - Мэтт, я…

- Мы закончили, - раздался голос Стефана позади.

Мэтт обернулся на голос, и выражение его лица стало еще безнадежнее.

- Иногда я думаю, что мы уже все закончили, - сказал он, отодвигаясь от Бонни, но не стал объяснять, что он имеет в виду. - Поехали.