Александра фон Лоренц - Средневековый любовник

— Да, я совсем забыла тебе сказать, — опять оживилась ее подруга, — тебя сегодня искали, кто-то звонил.

— Ну и что?

— Так не просто искали, а из Италии. Вдруг это тот самый барон, из Средневековья? ― съязвила подруга.

— Ты же знаешь, у меня обширные знакомства с итальянскими учеными, редакторами, издателями. Впрочем, если я кому-нибудь нужна, то найдут.

Вера решительно поднялась и шагнула к выходу. В последнее время она именно так стала вставать, начинать новую работу, принимать решения. Самое трудное в жизни — сдвинуться с места, особенно, если сильно устала. Лучше это делать рывком.

Если бы в дороге можно было спать, то жить было бы немного легче. Эти ежедневные три часа, вырванные из ее жизни, уходили впустую. Вера читала любовные романы в метро и электричке, но со временем чтиво стало однообразным, любимые авторы иссякли, а другие не доставляли удовлетворения. Некоторые романы были зачитаны до дыр. И все же рыцари и викинги уносили ее в то далекое любимое средневековье, где она когда-то испытала безмерное счастье. Счастье и горе, пусть даже и сполна заплатила за минуты блаженства, но тяга к тому времени не иссякала. Со временем Вера поняла, что не все так просто было и тогда, но жизнь происходила как-то ярче, насыщенней, чем в современном мире. Мужчины были настоящими мужчинами, с оружием в руках, неукротимым нравом и острой любовью к женщине. А слабый пол мог позволить себе быть по-настоящему слабым. Хотя и не всегда все это хорошо кончалось для него. Теперь Вера поняла, что эти три часа в дороге — это и есть ее жизнь. Время, когда она могла спокойно подумать о жизни, почитать любимые книги, унестись в мечтах в любимое время и встретиться там с кем кого она так и не переставала любить. Она отбросила привычку планировать в дороге предстоящие дела и переживать о потерях. Пусть хоть эти часы жизни, в которых ничего нельзя изменить, будут сладкими. Это будет ее время, самое свободное ото всех плохих мыслей и дел.

Вера услышала из-за двери низкий мужской голос, и с раздражением нажала кнопку звонка — после напряженного трудового дня никого не хотелось видеть.

— Это моя мамочка пришла, — раздался голосок из-за двери, и она медленно откатилась в сторону.

По потрясенно-раскрасневшемуся лицу мамы было нетрудно догадаться, что произошло что-то значительное.

— Что случилось? — спросила Вера и чуть не споткнулась об элегантные мужские туфли.

Краем глаза она увидела мужские ноги в женских тапочках, занимающие половину их крошечной кухни.

— У нас гости, — таинственно прошептала мама.

— Кто?

— Я не знаю. Я ничего не понимаю, о чем он говорит!

— Не знаешь?! — изумлению Веры не было предела, и она шагнула в мокром плаще на кухню. Вошла и смертельно побледнела.

— Марко, — прошептала она и начала оседать.

Мужчина вскочил и подхватил молодую женщину. Итальянец озорно подмигнул Марии Сергеевне и прильнул губами к расслабленному рту Веры.

— Бабуся, этот дядя мою маму целует, — испуганно пролепетала Карина.

— Пошли, пошли, деточка, — пробормотала бабушка, выпроваживая девочку в свою комнату, хотя и сама испугалась не меньше ее.

Мария Сергеевна вместе с Кариной замерли в соседней комнате, невольно прислушиваясь к каждому звуку. Маленькая девочка тревожно держала бабушку за руку, но по ее глазам было видно, что она что-то там думает своей юной головкой и очень переживает за маму.

— Карина, мама, — вдруг раздался низкий голос гостя, и далее полилась быстрая итальянская речь.

— Мама, Марко зовет вас, куда же вы убежали, — перевела Вера, и бабушка с внучкой вошли на кухню.

Марко, приветливо улыбаясь, сразу же усадил Марию Сергеевну на табурет, а Карину подхватил на руки. К удивлению Веры, девочка, обычно осторожная к чужим людям, сразу же обняла гостя за шею и стала теребить его каштановые волосы.

— У тебя волосы крепкие, не такие, как у мамы, — лепетала она.

— Не крепкие, а жесткие, ты неправильно говоришь, Карина, — поправила ее бабушка.

— Нет, крепкие, — девочка недовольно надула пухлые губки, — дядя весь крепкий и твердый.

Вере пришлось поработать еще переводчиком, потому что гость не умолкал. Сначала он начал отдавать распоряжения, а потом и сам подхватился и, нацепив цветастый фартук, стал ловко крошить овощи для пасты. При этом он пояснял Марии Сергеевне, чтó нужно класть в муку, чтобы макароны получились настоящие. Даже Карина приняла участие в общей суете и, захватив в неуверенные ручки два самых красивых хрустальных фужера, засеменила в сторону большой комнаты.

— Так … покушали бы на кухне… — начала было Вера, но мать осуждающе посмотрела на нее.

Когда все устроились за столом, который получился необычайно-торжественным благодаря букету роскошных белых роз и такой же хрустально-белой скатерти, привезенными Марко, мужчина пошел на кухню и вернулся уже с громадным трехэтажным тортом в руках. Великолепное произведение кулинарного искусства венчали алое сердце, пронзенное стрелой и надпись «Марко+Вера». Все заулыбались, а Карина тут же предприняла попытку овладеть шоколадной стрелой амура.

— Вы меня простите, — сказал Марко, подняв фужер с итальянским шампанским и делая паузы, чтобы Вера успевала переводить, — что я сделал такой переполох, но такой торжественный случай требует этого, — мужчина ласково посмотрел на Веру, — я приехал в Россию, Мария Сергеевна, чтобы просить руки вашей дочери…

Все замерли, и даже Карина, положив стрелу на скатерть, смотрела то на бабушку, то на маму, то на гостя. По лицу Веры пробежала целая гамма чувств: и счастья, и смятения, и смущения, и недоверия…а ее мама просто сияла. И малышка Карина, поддавшись общему настроению, тихонько подошла к дяде и обняла его за ногу.

— Если вы согласны, то я прямо сейчас приглашаю всех вас к себе домой в Геную, а если нет, — Марко сделал многозначительную паузу, — какой здесь этаж?

— Пятый, — растерянно ответила Вера.

— Я прыгну головой вниз, — гость опять лукаво улыбнулся.

— Постой, постой, а как же твоя невеста? — встревожилась Вера.

— Я отвечу тебе просто — ее нет, — Марко театрально приложился губами к руке своей возлюбленной.

— Вера, что он говорит? — заволновалась мама.

— Что спрыгнет с пятого этажа, если я не соглашусь.

— Соглашайся, мама, — Карина уже перешла к ноге Веры, — соглашайся, а то дядя прыгнет!

— Хорошо, — тихо сказала Вера и нежно поцеловала его.

— Все так не просто, — говорил Марко, когда они сидели с Верой друг напротив друга в утихомирившемся наконец-то ночном многоэтажном доме.

Молодая женщина смотрела на этого близкого ей до боли, милого человека и с наслаждением ощущала его тихие прикосновения.