Джессика Гилмор - Любовь со второго взгляда

– А все-таки о чем вы рассказали?

– Я не стал рассказывать о своем разочаровании в работе фотографа, даже когда узнал, что мои слова не выйдут за пределы той комнаты. Но благодаря этому необычному клубу понял, что нужно делать. И решил бросить работу фотографа и стать художником.

– А о чем вы им рассказали? – не отставала Хоуп.

– Не знаю почему, но я рассказал им о своей первой поездке в Париж. О том необыкновенном впечатлении, которое произвел на меня этот великолепный город. О посещении Лувра и других парижских музеев. Честно говоря, когда я посетил Лувр, то был немножко пьян. Но не до такой степени, чтобы перепутать Ренуара и Дега.

Он засмеялся. Хоуп, не отрываясь, смотрела на него. Ей нравился его смех.

– А потом я увидел «Олимпию». Я и сам не могу понять, почему она так меня поразила. Меня потряс не талант мастера, не необычность картины и даже не вопиющая сексуальность этого полотна. Сам не знаю, что меня так потрясло в этом полотне. Но я не мог выбросить «Олимпию» из головы. Наверное, дело в честности и откровенности этой картины. Еще никогда я не видел женщины, которая всем своим видом так честно заявляла, что ей нужно от отношений с противоположным полом, как это сделала Олимпия.

Хоуп поставила бокал на стойку и с удивлением уставилась на Гаэля.

– Но ведь Олимпия была куртизанкой.

– Да, – кивнул Гаэль. – Вот почему в ней не было ни капли притворства или лицемерия. «Возьмите меня. Только заплатите мне деньги за эту близость», – казалось, говорила Олимпия всем своим видом. Мне такие отношения гораздо больше по душе, чем ложь и лицемерие, которые отравляют жизнь большинства семейных людей и влюбленных пар.

Хоуп не верила своим ушам.

– Но ведь обычно отношения между мужчиной и женщиной не строятся на взаимной лжи, – удивилась она.

– Вы действительно в это верите?

Некоторое время она молчала, не зная, что ответить. Теперь, после его слов, вера в душе Хоуп в чистую и счастливую любовь заметно пошатнулась.

– Ну, мне хочется в это верить, – призналась она.

– Да, вы хотите верить в сказки о счастливой любви и прекрасных принцах, – мрачно произнес Гаэль. – Но в реальной жизни все это невозможно. Вы не можете не понимать, как редко встречаются честные отношения между мужчиной и женщиной, лишенные и тени лицемерия.

– Эй, не произносите при мне таких циничных вещей. Я не хочу смотреть на отношения так же мрачно, как вы. Почему вы перестали верить в любовь?

Художник улыбнулся. Немного зловеще и в то же время невероятно обаятельно.

– Я верю в любовь, – сказал он. – Люди могут влюбиться друг в друга с первого взгляда. Особенно в юности. Верю я и в страсть, сметающую все на своем пути. Но после свадьбы все меняется. Браки строятся на чем угодно, но только не на любви.

– На чем же?

– Обычно один супруг во всем зависит от другого. Чаще всего власть в семье достается мужу. В случае с Мисти и моим отцом все было наоборот, но дела это не меняет. Существуют, конечно, и браки, построенные на взаимном уважении. В подобных союзах супруги равны друг другу. Но обычно такое бывает лишь в тех случаях, когда у мужа и жены совместный бизнес. А чаще всего один из супругов занимает подчиненное положение. И, как только муж или жена перестает повиноваться тому, кому в семье принадлежит первенство, брак распадается.

– Вы говорите ужасные вещи, – передернув плечами, заявила Хоуп. – По-вашему, брак – это бизнес?

– Совершенно верно. В некоторых союзах подобное сразу бросается в глаза, а в других – более завуалировано. Но в действительности это всегда так.

– Но если бы это было правдой, все браки распались бы рано или поздно.

– Некоторым людям по душе подобное неравенство, – пожав плечами, заметил Гаэль. – Взять, к примеру, моего отца. Он предпочитает жениться на богатых женщинах старше себя. Сначала им нравится его молодость, его обаяние. А отцу в свою очередь нравятся богатство и высокое положение в обществе, которое обеспечивает ему очередная жена. Ну и, как я уже говорил, существуют союзы, скрепленные общим бизнесом. Ничто так не укрепляет брак, как общее дело, приносящее стабильный доход.

– Получается, ваш отец не испытывает к своим женам никаких чувств?

– Именно. Хотя и отвращения они у него тоже не вызывают. Ему нравится тот образ жизни, который обеспечивают ему его браки. С моей матерью у него все было по-другому. Он был просто опьянен страстью и делал все, чтобы мама чувствовала себя счастливой. Моя мать этим пользовалась, а когда отец и его любовь ей надоели, она просто уехала. Потом она вышла замуж за некого Тони. Мне всегда казалось, что для матери это выгодная сделка. Хотя их брак продлился целых десять лет и у них двое детей. Так что, быть может, в данном случае я не совсем прав.

– Не все браки такие, как вы описали, – не желала сдаваться Хоуп. – Что же касается ваших родителей, они просто были слишком молоды для брака.

– Кстати, Хантеру и Фэйт сейчас столько же лет, сколько было моим родителям, когда они поженились, – заметил Гаэль.

– Да, – нехотя согласилась Хоуп.

Ей хотелось сказать, что Фэйт и Хантер по-настоящему любят друг друга и их брак будет совсем не таким. Но Хоуп и сама не была в этом уверена. Ведь жених с невестой так недавно познакомились. Ей стало больно от всех этих мыслей. А вдруг сестра будет несчастлива в браке?

– А все-таки мне кажется, что вы не правы, – с неожиданной горячностью заявила она. – Вы видели браки богатых, избалованных жизнью, эгоистичных людей. Для них отношения – всего лишь игра или выгодная сделка. А вот брак моих родителей ничего общего с тем, о чем вы мне только что рассказали, не имел. Люди, о которых вы говорили, расставались друг с другом при первых же трудностях. А мои родители все пережили вместе. И многочисленные мамины выкидыши, и мой несносный характер.

В очередной раз Хоуп поняла, что все время портила родителям жизнь. Она бы всё на свете отдала за то, чтобы вернуться в прошлое и хоть что-то изменить.

– Вообще-то у меня практически нет опыта в том, что касается отношений между мужчиной и женщиной. Я никогда не была замужем. Но я верю в чистую и искреннюю любовь. Скажу вам честно, я предпочитаю одиночество такому холодному расчету.

– О, Хоуп, вы только посмотрите на себя. У вас на щеках появился румянец, а глаза заблестели! – воскликнул Гаэль. – Такой вы мне нравитесь гораздо больше.

– Так, значит, я теперь вам нравлюсь? – медленно, словно решаясь на что-то, заговорила девушка. – Тогда я могла бы начать позировать вам сегодня же вечером.

Хоуп показалось, что время остановилось. Художник, прищурясь, смотрел на нее. Хоуп с огромным трудом удавалось сохранить хладнокровие. Гаэль подался вперед. Выражение его лица было хищным. Он с жадностью смотрел на свою будущую натурщицу.