Мелани Милберн - Притворись моей невестой

— Я не собираюсь извиняться за то, что оказался столь успешен в бизнесе.

— Да, в этом смысле ты считаешься успешным, но по большому счету — нет. Ты получил обратно дом. Прекрасно. Но что с тобой будет в возрасте мистера Пендлтона? Что? Кто будет здесь с тобой? Или ты заплатишь кому‑нибудь, или будешь шантажировать?

У него задергалась щека. Глаза напоминали тучу перед бурей.

— Ты достаточно ясно выразилась. Тебе помочь собрать вещи или ты уже это сделала?

Как же он мог быть таким жестоким? Таким холодным и бесчувственным? Будто она незваный гость, который излишне задержался. Или случайная пассия, с которой он развлекался, чтобы добиться своей цели, а сейчас с этим покончено. Она ему не нужна. Он ее не хочет.

И не любит.

— Я немедленно займусь вещами, — сказала Тилли, подавив обиду. Она сама угодила в эту неразбериху, и гордость поможет ей выплыть. — Но тебе придется позаботиться о Трюфельке — я же не смогу взять ее с собой в гостиницу. Как только найду квартиру, то приеду за ней.

— Прекрасно, — прозвучал ответ.

Блейк вывел собаку на прогулку, чтобы не видеть, как Тилли уезжает. Почему она выбрала сегодняшний день для разрыва? Он собирался отметить покупку дома, а она все испортила. Число, которое они назначили, чтобы закончить их «роман», почти что наступило, но дело не в этом. А ее заявление — прозвучавшее словно бомба, — что она его любит и хочет иметь детей? Разве он ясно не сказал ей, что не подходит для брака? Он не давал никаких обещаний, не делал никаких ложных посылов, намеков, не врал. Он был честен, пусть и жесток. А теперь она говорит ему, что хотела, чтобы он был принцем из сказки.

Хватит. Главное — он вернул Макклелланд‑Парк.

Трюфелька подняла уши при звуке мотора — автомобиль Тилли двигался по подъездной дорожке. Собака заскулила и замотала головой, не понимая, что происходит. Блейк схватил ее за ошейник, чтобы та не побежала вдогонку.

— Она вернется за тобой, Трюфелька.

Собака рвалась вперед и повизгивала.

— Да, знаю, что ты расстроена, — сказал Блейк. — Но, уж поверь мне, ты это переживешь.

Тилли думала, что те дни после того, как ее бросил Саймон, были тяжелыми, но теперь, когда новость о том, что ее помолвка с Блейком разорвана, она едва не рухнула под шквалом сочувствий со всей деревни. Люди заходили в кондитерскую под любым предлогом — для торговли это, конечно, замечательно, — а как только получали свои торты и печенье, то начинался поток сожалений, поскольку все считали, что Блейк — блестящая партия. Работы прибавилось, доходы выросли, но она вертелась как белка в колесе, чтобы все успеть. Ей удалось привлечь заказчиков, желавших отмечать разрыв помолвки. Трагично, конечно, но она стала просто символом неудачных помолвок. Хотя Тилли не растерялась, воспользовалась этим и добавила новую страницу на своем веб‑сайте.

Она арендовала в деревне дом, хозяева которого не возражали против собак, и Блейк завез Трюфельку, пока Тилли была на работе. То, что он сделал это в ее отсутствие, стало и облегчением, и разочарованием. Он не хотел ее видеть? Ладно. И она тоже не хочет его видеть.

Дом, который она сняла, на какое‑то время ее устраивал. Она хотела обдумать, что делать дальше. Уезжать из деревни ей не хотелось, но если повышенный интерес к ее личной жизни — вернее, к отсутствию таковой — продлится, то ей придется заказать себе смирительную рубашку, чтобы не бросаться на людей.

Мистер Пендлтон переехал в дом престарелых, и хотя ему там было вполне хорошо, персонал заботливый — большинство были ему знакомы, — Тилли чувствовала, что для него это не дом. Да и как можно назвать это домом? Трюфельку приводить не разрешалось, и с каждым посещением он казался Тилли все более удрученным.

Макклелланд‑Парк был продан Блейку, но Блейка она больше не видела. Он послал ей эсэмэску, что завезет ей Трюфельку, и это все.

Джоанн была единственной, кто не выражал ей сочувствия.

— По‑моему, тебе не следовало отпускать его, пока он не поймет, что влюблен в тебя, — твердила она.

— Но он не влюблен. — Тилли была занята последними деталями на торте в честь вечеринки по поводу развода.

«Никогда не был».

«Никогда не будет».

— Тогда почему он не появляется с кем‑то еще с тех пор, как вы расстались? — не унималась Джоанн, указав на изображение бывшего мужа на верхушке торта: — А этого парня видели с четырьмя женщинами после разрыва с Джиной. Негодяй.

Тилли воткнула металлическую шпажку в пах марципановой фигурки. Вот — так ему и надо.

— Почему бы тебе не испечь торт в честь собственного разрыва? — помолчав, спросила Джоанн. — Устроили бы вечеринку, я помогу с угощением. И бесплатно — можешь не платить мне за услуги.

Тилли отошла на шаг, разглядывая свою работу.

— Мне не надо ничего делать, чтобы забыть Блейка Макклелланда. Я выбросила его из головы.

Не совсем. Ночами она ворочалась в кровати, чувствуя себя опустошенной и одинокой. Тело ныло — скучало по нему, скучало каждой клеточкой, каждой порой. Иногда ей мерещилось, что он заполняет собой все у нее внутри, но она просыпалась и понимала с тоской, что его нет с ней рядом в постели. И рука его не обнимает ее, и подбородок не лежит у нее на макушке.

Она одна.

— Тогда почему ты все еще носишь его кольцо? — не отставала Джоанн.

Тилли посмотрела на бриллиант. Несмотря на то что за последние две недели она похудела, кольцо плотно сидело на пальце.

— У меня не было времени его разрезать, вот почему. Но как только я от него избавлюсь, тут же верну кольцо Блейку.

Блейк зашел к отцу в тот день, когда Макклелланд‑Парк был официально передан ему. Да, две мучительные недели стоили того, чтобы увидеть лицо отца, когда он преподнесет ему документы на дом. Блейк не предполагал, что разрыв с Тилли настолько его удручит — тоска съедала его, он едва мог пить и есть. Он не понимал, почему так тяжело. Ведь именно он предложил план жизни с Тилли на месяц. И сейчас он должен чувствовать удовлетворение.

— Папа, я хочу, чтобы ты поехал со мной на уик‑энд. У меня сюрприз для тебя.

Эндрю Макклелланд выглядел смущенным.

— Я не могу… у меня дела на выходные.

Блейк недоуменно сдвинул брови.

— Какие у тебя дела на выходные? Сидеть, уставившись в стенку?

— Давай поговорим как‑нибудь потом, хорошо?

Возможно, отец хочет, как обычно, запереть дверь, спустить жалюзи, чтобы никого не видеть и ни с кем не разговаривать целыми днями. Блейк бросил взгляд на окно отцовской спальни — жалюзи опущены.

— Послушай, папа. Я планировал это не одну неделю. Какие там у тебя важные дела? Свежий воздух и солнце пойдут тебе на пользу.