Лия Аштон - Под защитой трепетного сердца

— Награда за хороший почерк? — поинтересовалась Эйприл, опускаясь рядом с ним. Она просмотрела девяносто процентов всех коробок в этой комнате, поэтому смогла подойти к шторам, чтобы открыть окно. Свет проник в комнату, отражаясь от сотен пылинок, весело парящих в воздухе.

— Да, конкуренция была неслабая, — объяснил Хью с напускной серьезностью. — Но все же так, как я писал букву Q, больше ее не писал никто.

— Ничего себе! — произнесла Эйприл. — Еще у тебя наверняка неплохо получались знаки вопроса.

Они стояли так близко, что часто соприкасались плечами. В ее глазах читались задорные огоньки.

— Где же ты, интересно, могла это увидеть?

Хью наклонился ближе, так что они случайно столкнулись лбами. Эйприл так заразительно улыбалась, что он не смог не улыбнуться в ответ.

— О, у меня прекрасное воображение!

Хью резко приник к ее губам и закрыл глаза.

— Поверь, у меня тоже, — сказал он хрипло.

Минуту спустя, когда ее губы припухли от поцелуев, а рубашка съехала, Эйприл соскользнула с колен Хью и встала.

— Похоже, твоя коробка переполнилась.

— Значит ли это, что я уволен?

Она пожала плечами, но улыбнулась:

— Увидимся завтра.

Во вторник Хью принес Эйприл обед. Они сидели на лестнице, лакомясь хрустящими рулетами с сыром, копченым мясом и маринованными овощами.

— Интересно, где именно ты живешь в Австралии? — спросил он.

И Эйприл рассказала, как выросла у реки, в которой плавали черные лебеди, и кемпинге в Пилбаре, и плавании в скалистых берегах в Кариджини, национальном парке Австралии. Также она поведала, где живет сейчас: в доме, от которого легко может добраться до пляжа с белым песком, протянувшегося на километры, заполненного серферами, и пловцами, и случайными грузовыми судами.

— Так что же ты делаешь здесь?

Сегодня шел дождь и было довольно туманно.

— Лондон далеко от Эвана, — ответила она, вытирая пальцы салфеткой. — И не только от него, но и от всей моей привычной жизни. В Перте все происходит как в замедленной съемке, и он словно изолирован географически от всего мира. Мне нужны были резкие перемены, которые способны были бы меня встряхнуть.

Она аккуратно свернула упаковку от рулетов, предварительно стряхнув в нее крошки.

— Хотя, — продолжила Эйприл, — я представляла себе, что отправляюсь на работу своей мечты, но это, конечно же, был самообман. Потому что устроиться по моему профилю в консалтинговую фирму очень нелегко без опыта. Никому не нужен диплом, пролежавший десять лет на полке.

— Почему же ты сразу не пошла работать, как только окончила колледж? Если это была работа твоей мечты?

— Ну… — Подбирая слова, Эйприл нервно комкала обертку от рулета. — Я просто много путешествовала. Да и, возможно, не так уж я и мечтала о той работе.

Она встала, забирая у Эвана его бумажную обертку от обеда. Затем они вместе прошли на кухню, и она выбросила все в мусорное ведро.

Его телефон завибрировал: сработало напоминание о встрече, которое он заранее установил.

— Мне нужно идти, — сказал Хью, затем быстро, но уверенно поцеловал ее в губы.

— Пока.

В среду Хью отвез Эйприл в Британский музей. Сначала она хотела отказаться, но он ее уговорил.

— Считай, что это просто тимбилдинг, — твердо заявил Хью. — Санкционированное рабочее мероприятие.

Она собиралась что‑то возразить. В конце концов, всю неделю ей прекрасно удавалось изображать небывалое трудовое рвение.

— Там здорово в будние дни, — пояснил Хью. — И очень просторно. Даже если собираются группы туристов или школьников с экскурсиями.

Толпы Эйприл не смущали, поэтому Хью показался недостаточно убедительным.

— Мне так понравилось быть гидом в субботу. Позволь мне вновь продемонстрировать свое умение.

Эйприл вновь вспомнила их совместную прогулку и его странное поведение в конце. И все же он хотел все повторить…

— Хорошо, — согласилась наконец Эйприл.

По дороге, когда они расположились на заднем сиденье черного такси, она задавалась вопросом: что именно сейчас делает? Она полностью осознавала, что рвение к работе было лишь прикрытием. Да, для нее важно было завершить дела и получить деньги, которые ей пообещал Хью. Но она не собиралась расслабляться только потому, что позволила себе поцеловать босса в перерыве на чай.

Прикрываясь необходимостью усиленно работать, Эйприл просто брала паузу, хотела обо всем подумать более тщательно. Они с Хью договорились о свидании в выходные. Тогда у них будет все время в мире. И напряжение, вызванное ожиданием, просто висело в воздухе. Каждое прикосновение, каждый их поцелуй был наполнен предвкушением бурной ночи. Поэтому Эйприл старалась видеть положительные моменты в необходимости так долго ждать.

Когда она решила переехать в Лондон, ей захотелось узнать, кем она была без Эвана. Она еще не разобралась в этом, но знала: никогда не хотела, чтобы ее внутреннюю суть определяло наличие или отсутствие мужчины рядом.

Их отношения с Хью заранее были ясны: мимолетный роман, не больше. И даже если бы Хью все же захотел серьезности, она чувствовала, что не смогла бы раствориться в нем, потерять себя, как это случилось в их браке с Эваном. Не то чтобы она винила бывшего мужа… Просто они тогда были молоды, неопытны и свободны. Хотя, возможно, свободу перепутали с богатством.

В неудачном браке в большей степени Эйприл винила себя. Это ее ошибка, и она не собиралась ее повторять.

Сейчас она была другой. Эйприл Спенсер доказала, что может выжить без денег своей семьи. Без Эвана.

К Хью она ощущала невероятное притяжение, когда он касался ее, целовал. Она не сразу привыкла к такой бурной реакции своего тела на него. Хотя стоило признать: во всем виноваты гормоны, и только. Она не позволит себе больше никогда растворяться в мужчине и потерять себя настоящую.

Такси остановилось под ветвистым платаном с желтыми и золотыми листьями. Когда Хью заплатил водителю, Эйприл выскользнула на тропинку. Она стояла рядом с забором, окружавшим музей, — впечатляющим сложным чугунным барьером, сквозь который она видела, как туристы бродят по двору.

Эйприл закуталась в пальто. Хью подошел к ней: он выглядел восторженным и слегка обеспокоенным, как будто не был уверен, что принял правильное решение, пригласив ее сюда. Но Эйприл улыбнулась.

— Ведите, гид! — сказала она с усмешкой.

Хью улыбнулся в ответ. Черт, он был великолепен.

Они вошли в передний двор, и, когда Эйприл пристально посмотрела на гигантские колонны в греческом стиле и треугольный фронтон наверху, она выбросила все мысли из головы.

Переполненная эмоциями, она схватила Хью за руку. В этот момент они поднимались по лестнице к входу в музей. Он остановился, и на цыпочках она поцеловала его.