Мишель Смарт - Искушение на Фиджи

К счастью, Джанлука был эгоистичным парнем и не особенно понимал, что с ней что‑то не так, когда вернулся с едой. Он также не обратил внимания, что Ливия съела только полпорции, а потом рано отправилась спать.

В дверь снова позвонили.

Схватив подушку, Ливия накрыла ею голову и зарылась глубже под одеяло.

Она решила, что сегодня имеет полное право поваляться в кровати.

Несмотря на страх из‑за неожиданной беременности, ее переполняло волнение.

Убрав подушку с головы, она положила ее себе под голову и уставилась в потолок.

Потом осторожно подняла ночную рубашку и прижала руки к животу, в котором росла новая жизнь.

Ливия закрыла глаза.

Она не знала, то ли судьба издевается над ней, то ли радует. Как только она наконец нашла в себе силы жить одна, все изменилось. Теперь ей никогда не освободиться от Массимо.

Она изо всех сил старалась выжить: улыбалась, принимала волевые решения и даже запретила себе грызть ногти, но боль в ее душе не утихала.

Она жила скорее надеждой, чем ожиданием.

Жила с болью, от которой ей постоянно было холодно. Солнце светило ярко и горячо, но она не чувствовала его тепла.

Стук в дверь спальни прервал ее размышления.

Ливия села, ожидая, что к ней заглянет Джанлука и попросит денег.

Но это был не ее худощавый брат.

Она моргнула несколько раз, увидев высокую фигуру Массимо в черных джинсах, черной футболке и коричневой кожаной куртке. Он был гладко выбрит.

Она откашлялась:

– Что ты здесь делаешь?

Массимо закрыл дверь и посмотрел на любимую женщину, которая сидела, как принцесса, на постели. Он вгляделся в ее лицо, понимая, что ужасно по ней соскучился.

– Ты думала, я не приеду к тебе после того, как ты сказала, что беременна? – спросил он.

Она сдвинула брови:

– Ты изобрел машину времени? Я звонила тебе только два часа назад.

– Я приехал бы раньше, но не мог найти ключи от своей машины, а водителя уже отправил домой. Я гулял.

– Ты был в Риме? – спросила она.

– Я отсюда не уезжал.

Она сильнее нахмурилась.

Он ухмыльнулся и снял куртку, а потом накинул ее на спинку стула у туалетного столика, не отводя взгляда от Ливии. Как же он рад видеть ее снова! Зная, что она находится в том же городе, но не имея возможности связаться с ней, он чуть не свихнулся.

Он шагнул к ней.

– Я купил здесь дом.

Она отшатнулась от него, словно боясь, что он прикоснется к ней.

– И давно?

– Сделка состоялась вчера. Я собирался подождать еще немного, пока все не встанет на свои места, а потом прийти к тебе.

Она настороженно уставилась на него:

– Зачем тебе ко мне приходить?

– Я хотел выяснить, что еще нужно, чтобы ты поверила, как я тебя люблю, и ты можешь доверить мне свое сердце.

После похорон дедушки, когда Массимо все осознал, он много думал.

Все, что Ливия говорила о нем, было правдой. Он не подпускал к себе людей. Ливия была единственным человеком, которого он когда‑либо подпустил к себе, но, как только он почувствовал, что она подобралась к нему слишком близко, а его сердце открылось, Массимо отверг ее.

Он настолько привык все делать в одиночку и полагаться только на себя, что убедил себя, будто так и должно быть. Он так испугался первых ошибок, которые совершил в своей карьере, что машинально обвинил в них Ливию. Он забыл, что она всего лишь человек.

Она принесла радость в его жизнь, а отвернулся от нее.

И он оттолкнул от себя своих родителей. Он вел себя с ними как снисходительный и высокомерный мерзавец, насмехаясь над тем, как они живут. Они предпочли деньгам семейное тепло, а он был слишком слеп, чтобы оценить их жертвы. Он принимал их любовь как должное. Ему никогда не приходилось водить сестру в школу или готовить ей еду, как Ливия делала для Джанлуки. Они ни разу не спал с пистолетом под подушкой, опасаясь убийства. Старая одежда, которую ему было так стыдно носить, всегда была с любовью заштопана, а туфли отремонтированы. Он так зациклился на своем будущем, что не оценил то, чем обладал тогда: любовь, безопасность, забота.

Но Ливия все это ясно видела.

Он не винил ее в том, что она отвергла его довольно нелепое признание в любви.

Она повела плечами, потом подтянула колени к груди и обняла их руками.

– Я же сказала, что слишком поздно, – прошептала она.

– Природа так не думает, иначе бы ты не забеременела.

– Природа – это шутка.

– Прекрасная шутка.

Она положила подбородок на колени.

– Ты счастлив?

– Оттого, что у нас будет ребенок? Лив, это единственное, что сделает меня счастливее, чем я сейчас чувствую. Почему ты не предупредила меня, что не пьешь противозачаточные таблетки?

Она покраснела:

– Я не подумала…

– А я не удосужился спросить. – Он вдруг стянул с себя футболку.

– Что ты делаешь? – с тревогой спросила она.

– Хочу кое‑что тебе показать. – Он разулся и забрался к ней в кровать, потом приложил ее руку к своему левому бицепсу. Смотря на Ливию в упор, произнес: – Наконечники копья на этой татуировке… Одно из их значений – сила воли. Я сделал ее, чтобы напомнить себе, что должен быть сильным. Мне потребовалось это напоминание, когда ты бросила меня, иначе я бы умолял тебя вернуться ко мне.

Он прижал ее руку к своей груди над бьющимся сердцем.

– Я женился на тебе, поддавшись безумному желанию. Меня сильно влекло к тебе, но я не предполагал, что ты станешь для меня важнее жизни. Когда ты бросила меня, мне показалось, что меня освободили от этого безумия. Я вернулся к работе, как свободный человек, и решил работать до изнеможения.

Свободной рукой он провел пальцами по ее шелковистым прядям, которые так любил.

– Прости, что я оттолкнул тебя. Я прошу прощения за то, что отгородился от тебя. За то, что отверг твою любовь и растоптал все, что было между нами. Прости меня за каждую минуту боли, которую я причинил тебе.

Она открыла рот, но он приложил палец к ее губам.

– Прости, что я ничего не делал, зная, как ты несчастна в Лос‑Анджелесе.

– Не надо, – прошептала она, поворачиваясь к нему щекой. – Мое одиночество – тоже моя ошибка. Мне надо было пойти на курсы английского и брать уроки рисования.

– Ты хочешь рисовать?

Она пожала плечами:

– Надо было сделать хоть что‑нибудь, чтобы не торчать дома.

Он вспомнил о том, что хотел спросить у нее на острове.

– Ты брала уроки английского с тех пор, как мы расстались?

– Я проходила онлайн‑курс. Но мне было трудно, потому что моя голова была забита совсем другими мыслями.

Он провел большим пальцем по ее скуле:

– Я мог многое сделать, чтобы облегчить тебе жизнь. Если ты вернешься ко мне, я клянусь, все будет иначе. Я возвращаюсь в Италию.

Она вгляделась ему в глаза, и он приободрился.