Карен Бут - Шокированный любовник

– Преображение тут ни при чем. Я влюбился с самого начала.

– По уши?

– Можно сказать и так. Она обладала умением втягивать людей в свой мир. Или засасывать их в «глаз» своего личного урагана – это более подходящая аналогия. У нас с ней все случилось очень быстро. Думаю, ей нравилось, что я не типичный манхэттенский плейбой. – Он поднял свой бокал. – Давай выпьем. За то, что не будем говорить о моей бывшей.

Изабель отпила немного.

– Великолепное вино. Спасибо. Давай не будем никуда спешить. – У нее еще оставались вопросы. Множество. – Итак, время откровений. После нашей первой встречи в твоем кабинете я поискала тебя в Интернете.

– Не сомневался в этом.

– Ведь ты сделал то же самое, да?

Джереми встал напротив Изабель.

– Поднимайся. Раз уж пошел такой разговор, мы будем вести его в гостиной. Я предпочитаю обсуждать неприятные темы в комфорте. – Не дожидаясь ответа, он направился в гостиную.

Изабель поспешила за ним.

– Я не хотела поднимать неприятные темы. Мне просто любопытно. Ведь то, что ты рассказываешь мне, не соответствует тому, что я прочитала.

Джереми поставил свой бокал и бутылку на журнальный столик и стал разводить огонь в камине.

– Изабель, ты долго работала в Вашингтоне, среди твоих клиентов было много публичных личностей, поэтому ты лучше, чем кто‑либо, должна знать: то, что пишут газеты, не всегда является правдой. И очень много зависит от того, кто первым даст комментарий к истории.

– Согласна. Газетчики многое извращают.

Джереми выпрямился, отряхнул руки и жестом указал на диван:

– Пожалуйста, сядь.

Изабель послушно села.

В камине тихо потрескивали дрова, придавая атмосфере особый уют.

– Обычно делается так: берется правдоподобная история, основанная на фактах, и твоя вина перекладывается на другого участника истории.

– То есть, если мне надо покончить со своим браком и если меня волнует, как это будет воспринято, я рассказываю прессе о том, что мой муж никак не может остепениться или что он совсем меня не любит?

– Абсолютно точно.

Изабель увидела в его глазах смирение. Так смотрят те, кому причинили боль и кто научился жить с печалью.

– Я даже боюсь спрашивать… – начала она.

Уголок рта Джереми дернулся в скупой улыбке.

– А ты не бойся.

Она подалась вперед и схватила его за руку.

– Я не хочу расстраивать тебя. Честное слово, не хочу. Ты проявил такое великодушие, приютив меня.

– Давай спрашивай. У меня нет секретов.

Джереми ни с кем никогда не обсуждал тему своего развода. Пока его имя трепали таблоиды, родители изображали из себя жертву, а друзья вообще куда‑то запропастились. Общественное мнение было на стороне светской львицы, и незнакомый человек, например в ресторане, мог высказать какую‑нибудь колкость в его адрес. Кому захочется появляться на людях в обществе такого изгоя?

– Нет, не буду, – сказала Изабель. – Поговорим о чем‑нибудь другом.

– И все же, – возразил Джереми, – давай покончим со всем этим.

– Все было наоборот? Утверждалось, что ты ей изменил. – Изабель подняла вверх указательный палец. – Прежде чем ты ответишь, хочу предупредить: я не буду судить тебя.

– Во всем, что она делала, чтобы испортить наш брак, она обвинила меня. Так что измена была, но изменила она.

– Это же самое настоящее предательство! – воскликнула Изабель.

Изабель не ошиблась, подумал Джереми. Это действительно было предательством. Но сейчас, когда прошли годы и он не мог представить себя с Келли, боль немного поутихла.

– Я узнал о ее связи только после того, как она ушла от меня. Мне удалось убедить себя в том, что здесь нет ничего страшного, так как я не знал об этом, пока мы были вместе.

– Я хочу спросить у тебя, почему ты не дал ей отпор. В той статье, что я прочитала, твоих комментариев нет. Мне было трудно поверить, что ты сдал свои позиции без боя. Адвокаты всегда бьются до последнего.

– Но адвокаты знают, когда надо остановиться. Есть битвы, в которые не стоит ввязываться. И я не хотел уговаривать ее вернуться ко мне.

Джереми с бокалом в руке смотрел на сидевшую на диване Изабель. «Что за боль ей пришлось вытерпеть? – спрашивал он себя. – Какую тайну она скрывает?»

– Ну а теперь ты расскажи мне свою грустную историю.

Изабель несколько мгновений смотрела на плещущееся в бокале вино.

– Он был ни в чем не виноват. Просто так сложились обстоятельства.

– А поточнее?

– Ладно. Я забеременела, и он впал в панику. Мы тогда встречались около полугода. – Она грустно вздохнула. – И тогда я пошла ему навстречу и порвала с ним. Я хотела ребенка и решила растить его сама, но судьба распорядилась иначе – я его потеряла. – Ее голос дрогнул.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Сочувствую, – тихо произнес Джереми.

– Никто об этом не знает.

– Ты даже брату не рассказывала?

На губах Изабель появилась печальная улыбка.

– Я подумывала об этом, но мне стало жаль Сэма. Не хотела, чтобы он мучился от сознания своей беспомощности. Какой от этого прок? Я попыталась все забыть и с головой ушла в работу. Когда работаешь, на тебе своего рода броня. Ты готов к битве. Если честно, то мне кажется, что ты поступил точно так же.

Джереми взял бутылку и наполнил бокалы.

– Ты поэтому отказалась говорить о работе, когда мы познакомились?

– Да, я хотела, чтобы мы просто были мужчиной и женщиной за беседой. И ведь у тебя получилось изобразить из себя любителя удовольствий.

– И что такого? Я люблю удовольствия. У меня их не так много.

– Ты делал вид, будто тебя ничего не тревожит. На самом деле ты не такой. Ты здравомыслящий и серьезный. – Изабель сделала глоток вина. – И теперь, когда ты рассказал мне историю своего развода, я понимаю, почему ты так вел себя в нашу первую встречу. Ты пытался спрятать свою боль.

Джереми понял, что она видит его насквозь.

– Я просто не хочу снова испытывать боль.

Изабель кивнула, ласково глядя на него.

– Знаю. Только передо мной притворяться не надо, пойми это. – Она провела пальцем по краю бокала. – Мы просто мужчина и женщина за беседой.

От этих слов Джереми обдало жаром. Он не отрываясь смотрел на Изабель. Ее щеки залил румянец, в глазах появился блеск. Между ними промелькнула искра. Потом еще одна. А потом заструился электрический ток. Джереми понял, что все это ведет к тому, что он не планировал.

Что же такого есть в Изабель, размышлял он, что заставляет его сердечные струны не просто звучать, а звучать в унисон с ней? Вряд ли только привлекательная внешность. Вероятно, между ними существует какая‑то связь, нечто большее, чем работа.

– Я всю неделю прятался от тебя, – неожиданно для себя признался он. – В тот вечер за ужином мне безумно хотелось поцеловать тебя, и я испугался, что испорчу все дело, если стану встречаться с тобой.