Карен Бут - Шокированный любовник

– И поэтому ты стал юристом?

– Вообще‑то, нет. Да, отец хотел, чтобы я пошел по его стопам, но вдохновил меня дед. Он отлично разбирался в тонкостях законодательства и любил его толковать. Он собрал великолепную юридическую библиотеку. Ему нравилось строить аргументацию. Кстати, как и тебе, – добавил Джереми, поворачиваясь к Изабель.

– Тебе поэтому нравится работать дома – вдали от отца и в окружении дедовых книг?

– Именно так, – кивнул Джереми, в очередной раз дивясь тому, как хорошо его понимает Изабель. – Я тут подумал: раз сегодня суббота и до Рождества осталось всего несколько дней, мы могли бы устроить себе праздник.

– Надеюсь, ты не предлагаешь петь на колядках. Из меня плохой певец.

– Из меня тоже. – Он откусил кусок тоста. – Тебе надо за подарками? Я своим уже купил. Я из года в год дарю одно и то же. – Отцу, который имел обыкновение терять мячики для гольфа в водяных ловушках, он покупал годовой запас с монограммой. За подарком для матери он отправлялся в «Тиффани» и покупал либо серьги, либо браслет.

– Я тоже. Я все купила в «Идене». Впервые за многие годы купила подарки. – Она покосилась на Джереми. – А как насчет того, чтобы украсить дом? Поставить елку?

– Искусственной у меня нет. А в семи‑восьми кварталах отсюда полно живых. Может, принесем оттуда?

Изабель повернулась и посмотрела в окно.

– Не надо ее покупать. У нас и так хватает вечнозеленых деревьев.

– Там? – Такая идея не приходила ему в голову. Никогда.

– У тебя есть гирлянды? А игрушки?

– Ну да. Я не доставал их с развода.

– Давай украсим кипарис возле патио. Ночью, когда мы зажжем огни, будет очень красиво. К тому же не придется переживать, что Кошка на нее заберется.

– Ты хочешь выйти из дома в такой холод? И украшать кипарис?

– Снегопад прекратился. Светит солнце. Мы просто подышим свежим воздухом.

На взгляд Джереми, идея была безумной. И она ему нравилась.

– Но сначала придется порыться на чердаке.

– У нас впереди целый день.

После завтрака они поднялись на чердак. Найти коробки с елочными игрушками оказалось несложно: кроме них, там практически ничего не было. Джереми немного колебался, прежде чем открыть их. Они с Келси покупали все эти украшения вместе, когда еще верили в то, что построят семью и будут из года в год украшать елку. Тогда он еще думал, что у них родятся дети. Однако сейчас, когда рядом была Изабель, воспоминания об утраченных надеждах не принесли ему печали. Изабель словно наполнила его жизнь светом.

– Думаю, четырех гирлянд хватит, – сказала она, постукивая ногтем по лампочкам.

– Отлично.

Они перетащили коробки вниз, потом переоделись в джинсы и свитера.

– У тебя не найдется шапки для меня? – спросила Изабель.

– Обязательно что‑нибудь подберем.

Джереми принялся рыться в шкафу с уличной одеждой и достал оттуда красную вязаную шапку.

– Я не надевал ее с колледжа. – Он надел ее на голову Изабель и убрал с ее лица волосы. – Ты такая красивая. Честное слово.

Ты тоже ничего, между прочим. – Прижавшись к нему, она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы.

Изабель уже подумывала о том, что в тот вечер, когда они познакомились, она составила о Джереми неправильное мнение. Раньше она никогда не ошибалась и умела распознавать сигналы – те мелочи в действиях или разговоре, которые показывают, что движет людьми. Такое умение было присуще любому юристу, но с годами у нее оно превратилось в самый настоящий талант.

Так в чем же она ошиблась? Или он просто разыгрывал спектакль, чтобы скрыть от всего мира свою боль? Долго размышляя, Изабель в конечном итоге пришла к выводу, что это не так уж и важно. Главное то, что впервые за долгое время она наслаждается жизнью.

Пробираясь по глубокому снегу, Изабель поняла, что ее предложение оказалось слишком смелым.

– Спасибо, что не отверг мою своеобразную идею.

– Ты шутишь? – удивился Джереми, сметая снег со стола, чтобы можно было поставить коробки. – Это же гораздо проще, чем тащить елку за восемь кварталов.

Джереми принес из дома удлинитель и воткнул вилку в розетку на крыльце. Затем они принялись развешивать гирлянды. Изабель распутывала их, а Джереми, встав на стул, раскладывал их на ветках.

– У тебя отлично получается, – сказала Изабель. – И я не вижу в этом ничего удивительного. Ты, как выясняется, совершенен во всем.

Джереми повернул и наклонил голову так резко, что у него съехали вниз солнцезащитные очки.

– Ну вот, сейчас ты точно шутишь.

– Ни капельки.

Недоверчиво качая головой, он уложил на ветки последнюю гирлянду.

– Надо дождаться темноты, прежде чем включать. – Он спрыгнул со стула и открыл другую коробку.

– Между прочим, я говорила абсолютно серьезно. Ты потрясающий адвокат. Переговоры с тобой – это лучшие моменты моей карьеры.

Джереми замер как вкопанный.

– Это все благодаря тебе, Изабель. Благодаря тебе я чувствую себя всемогущим. Во всех отношениях.

Развесив игрушки, они поднялись на крыльцо, потопали, чтобы сбить с ног снег. Когда они прошли в дом и стали снимать куртки, в Джереми вспыхнуло пламя страсти. Он подошел к Изабель, решительно задрал ее свитер, спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера и стал жадно целовать ее. Немного утолив жажду, он взял ее за руку и повел наверх, в спальню. Там он сел на кровать, поставил ее перед собой и стал ласкать ее грудь. Эта ласка так возбудила ее, что она быстро избавилась от одежды. Джереми последовал ее примеру, и они рухнули на кровать. Он вошел в нее, и она обхватила его ногами. Спустя короткое время оба кончили в сладостных спазмах, выкрикивая имя друг друга.

Изабель натянула на себя одеяло и почувствовала, что у нее слипаются глаза.

– Ты совсем измотал меня, Шарп.

– Ты поспи. Ты много работаешь, и тебе нужен отдых. А я почитаю, – сказал Джереми, беря книжку с тумбочки.

Когда Изабель проснулась, она не сразу сообразила, где находится. Джереми рядом не было, за окном стемнело. Часы показывали двенадцать минут шестого. Она встала и прошла в свою спальню. Там, в ванной, она принялась освежать макияж и случайно сбила на пол свою косметичку. Она наклонилась, чтобы собрать содержимое, и ее взгляд упал на маленькую коробку тампонов. Замерев, она уставилась на сине‑желтую упаковку, а в следующую секунду схватила свой телефон и открыла приложение, по которому отслеживала цикл. То, что показал ей экран – шесть дней задержки, – она восприняла с похвальным спокойствием, хотя у нее были все основания для того, чтобы впасть в панику.

Неужели она забеременела в ту ночь, когда порвался презерватив? Это было единственное возможное объяснение. За последний год, кроме Джереми, она не спала ни с одним мужчиной. И если так, то что ей с этим делать? У них великолепные отношения, их соединяет безумная страсть, однако это не означает, что новость обрадует Джереми. Если он так испугался, когда порвался презерватив, легко представить, что будет с ним, когда она расскажет о задержке.