Карен Бут - Шокированный любовник

Охваченная ужасом, Изабель попыталась представить, что ждет семейство Иден. В лучшем случае они на многие месяцы увязнут в судебной тяжбе, которая обойдется им в огромную сумму. Мистер Саммерс с самого начала был настроен на то, чтобы утолить свою жажду мести, и публикация в газете только упрочит его решимость. Она и Минди восприняли письма как нечто романтичное, однако в них содержалось подтверждение тому, что мужчина был одержим женщиной, не являвшейся его женой. Эти письма рассказывали о двух людях, поправших святость брака.

– Позволь мне поговорить с Минди и Софи. Я попробую докопаться до истины.

– Не вижу, какая от этого может быть польза, но все равно не стану мешать тебе. Можешь делать все, что считаешь нужным.

– Спасибо. Очень великодушно с твоей стороны.

Изабель вернулась в гостевую. Она была готова расплакаться. Обычно, когда ситуация выходила из‑под контроля, она мгновенно переходила в наступление. Однако сейчас ей хотелось где‑нибудь спрятаться и свернуться клубочком.

Взяв телефон, она позвонила брату.

– Привет. В чем дело? – спросил он.

– Ты видел газеты?

– Нет, а что?

Изабель быстро ввела Сэма в курс дела.

– Мне надо знать, не Минди ли скормила эту историю газетчикам.

– Не представляю, как она могла это сделать. Во всяком случае, в последние несколько дней из‑за простуды она не вставала с постели. И единственной, с кем она общалась, была Софи.

У Изабель над головой будто включилась лампочка. А ведь Софи вполне способна на такое, подумала она. В то утро, когда в газетах появился комментарий Саммерса, она была крайне возмущена и предложила нанять пиарщика, чтобы с его помощью осадить мистера Саммерса.

– Ясно, спасибо. Тогда я поговорю с ней.

– У нас из‑за этого возникли неприятности? – спросил Сэм.

– Я бы сказала, что у нас крупные неприятности.

К сожалению, на телефоне Софи включилась голосовая почта. Изабель оставила сообщение, в котором просила – нет, умоляла – перезвонить. После этого она легла на кровать и уставилась в потолок, гадая, удастся ли ей выбраться из этой передряги.

Джереми уединился в своем кабинете. Его не интересовали объяснения Изабель, так как он многое знал о ее карьере в Вашингтоне. Все случившееся здесь в полной мере соответствовало характерной для нее стратегии: если противник имеет возможность уничтожить тебя, нужно уничтожить противника первой. Примерно так же с ним поступила и Келси.

Завибрировал телефон, лежавший на письменном столе экраном вниз. Джереми не обратил на него внимания, и телефон затих. Когда он завибрировал снова, Джереми перевернул его и посмотрел на экран.

Первое сообщение было от отца. «Ты больше не занимаешься делом Саммерса. Нужно разделаться с этой Блэкуэлл». Второе было от журналиста, того же самого, который пытался получить его комментарии на клевету, запущенную Келси. «Мы могли бы обсудить иск Бенджамина Саммерса?»

Прежде чем отвечать этим двоим, Джереми решил позвонить Бену.

– Доброе утро, Бен, – поздоровался он.

– Похоже, ситуация изменилась, да? Не могу передать, как меня возмутила беспардонность газетчиков, но, думаю, я должен быть им благодарен, ведь теперь команда «Идена» показала свое истинное лицо.

– Я ничего не могу сказать наверняка, мы еще разбираемся в случившемся. – Джереми не понимал своего желания вернуть все назад. Ведь логика подсказывала, что нужно наносить удар в уязвимое место и как можно быстрее заканчивать это дело. – Должен сообщить вам, что мы с мисс Блэкуэлл в пятницу выработали для вас чрезвычайно выгодные условия. Предложение очень заманчивое, а сегодня, вероятно, у нас появился новый рычаг, чтобы получить кое‑какие уступки.

– Вы были бы рады этому, как я погляжу. Неужели адвокатам так нравятся рычаги?

– Только в том случае, если дело бессмысленно затягивается. – Джереми знал: если тяжба продлится несколько месяцев, ему придется постоянно вступать в бой с Изабель. А ему этого не хотелось.

– А у вас на руках есть эти выгодные условия? Я могу на них взглянуть? – спросил мистер Саммерс.

– Я их как раз оформляю. Мы можем увидеться завтра утром, если вас устраивает.

– Отлично. В девять. В моем офисе.

– Договорились.

– И имейте в виду: если условия мне не понравятся, я готов бросить перчатку и вступить в войну.

Саммерс отсоединился, прежде чем Джереми успел ответить. Хотя отвечать ему было нечего. Да и выбора у него особого не было, кроме как звонить отцу и объяснять, что происходит. Пока в трубке звучали гудки, в нем все сильнее нарастал страх перед разговором с человеком, которому, по идее, он должен был бы доверять, – со своим отцом.

– Я только что говорил с мистером Саммерсом, – с места в карьер начал Джереми. – Мы встречаемся завтра утром. Я представлю ему выработанные условия. Надеюсь, он сможет отодвинуть в сторону все, что случилось сегодня, и принять эти условия. Он получит свои деньги. И даже больше.

– Джереми, эти аспекты меня не волнуют. Меня заботит то, что ты нанес непоправимый вред репутации нашей фирмы. Из‑за тебя мы выглядим кучкой идиотов.

– Пап, я же не занимаюсь связями с общественностью. Я не могу контролировать то, что публикуют газеты.

– Если бы ты покончил с этим делом на первой встрече, если бы у тебя хватило смелости держаться безжалостно с мисс Блэкуэлл, у нас не было бы этого разговора.

– Однако это никак не повлияло бы на историю в таблоидах. Они все равно ее опубликовали бы.

– Только к этому моменту все требования Саммерса были бы удовлетворены. И фирма «Шарп и Шарп» к этому моменту праздновала бы свою победу. А вместо этого мы барахтаемся в луже. – Отец откашлялся. – Я считаю, что нам надо дать противнику мощный отпор.

– И каким образом?

– Нам нужно избавиться от мисс Блэкуэлл. Заставить «Иден» уволить ее.

– Они ее не уволят. Ее брат обручен с Минди Иден. А он специальный консультант магазина.

– Поверь мне, они избавятся от нее, когда она станет для них пассивом. Я точно знаю, как этого добиться. И они передадут дело своим корпоративным юристам. А ты запросто раскатаешь в лепешку этих ребят.

– Пап, пожалуйста, не иди на такие безрассудства. Просто позволь мне спокойно встретиться с Саммерсом завтра утром. Дай мне последний шанс.

Наступило утро понедельника, и это означало, 11 что наступил решающий момент. Джереми надеялся, что за выходные Саммерс поостыл и пойдет на соглашение. На примирение. Такое окончание дела было бы лучшим для Джереми.

Воскресенье было ужасным. Джереми кипел от гнева в своем кабинете, Изабель не выходила из гостевой. Общались они только один раз, когда он встретил курьера и отнес заказ ей.