Этель Куимторп - Любовные колокола

Кроме женитьбы на мне, подумала она.

— Значит, ты действительно хочешь увезти меня отдыхать?

— Да. Пусть это и не совсем медовый месяц.

— Прости, Олджи, но об этом не может быть и речи. У меня много работы, а времени совсем не остается. Мой издатель уже начинает недовольно фыркать, и… И самое главное, я думаю, нам не следует этого делать.

— Я больше не буду искушать тебя, — сказал он весело. — Обещаю.

— Я верю тебе, — сказала она тихо, боясь даже представить себе, какие искушения сможет предоставить подобный отдых… — Не в этом дело. Дело… в моей работе… в документе.

— Мадж, ты уже почти три месяца ищешь документ. Я отложил переделку библиотеки, насколько было возможно, но не могу больше тянуть.

— Я… Ну, дело не совсем в этом, — пролепетала она. — Пожалуйста, ты можешь заняться библиотекой, мне безразлично. Я обыскала ее снизу доверху. Документа там нет. И мне больше не обязательно работать в библиотеке, потому что уже закончили три комнаты. Но я еще много где не смотрела, на чердаке, например…

В ответ на ее слова он только вздохнул, на этом тема была исчерпана. Олджи заговорил об орхидее и живой изгороди, а Мадж теребила край его свитера и говорила о погоде. Обед удался на славу. Хотя ее лосось, кажется, был суховат, зато суфле Олджи было безупречно, а вино, которое он выбрал, выше всяких похвал.

Ночью Мадж никак не удавалось заснуть. Он хочет взять ее с собой на Соломоновы острова? Не из-за сэра Дэниела, а просто потому, что хочет… Отказаться от его предложения? А если она поедет, что тогда?.. Она ведь его не интересует. Если бы интересовала, сразу бы заметила. Так в чем же дело?..

В три часа ночи она, уже не пытаясь заснуть, спустилась в библиотеку, вытащила свою работу из ящика, где запирала ее на ключ по выходным, и разложила рисунки на большом столе. Почти все было сделано. Конечно, имелись еще недоработанные детали, но каждая иллюстрация уже приняла нужную форму. Каждое слово текста было отточено до совершенства. Каждая фраза звучала так нежно, так прекрасно, что у Мадж на глазах появились слезы. Еще оставалась кое-какая работа, но для этого ей нужна университетская библиотека в Лондоне. Она давно отчаялась найти документ — да и не нужен он ей больше. У нее нет ни одного предлога, чтобы оставаться здесь дольше.

Женщина водила пальцем по узорчатой букве, и слезы текли у нее из глаз. Вдруг она замерла, по спине побежали мурашки. Олджи вошел в комнату — у нее не возникло и тени сомнения, что это он.

— Мадж! Не можешь уснуть?

Повернувшись, она увидела его: волосы взъерошенные, подбородок небритый. Муж был только в купальном халате. Впрочем, как бы ни выглядел, это больше не имело для нее значения.

Он остановился в нескольких шагах от жены. К счастью, она успела закрыть собой свою работу. Мадж облокотилась руками на стол, расставив их как можно шире, но так, чтобы не привлечь внимания к тому, что прячет рисунки. Господи, не дай ему увидеть их, молилась она беззвучно. Иначе ей не скрыть стыда…

— Привет, Олджи. Ты тоже не можешь уснуть?

— Да.

— Сделать тебе чего-нибудь выпить?

Он не ответил. Его глаза сейчас казались совершенно темными. Она не видела в них ни частицы былой голубизны.

— Горячего пунша? Или молока?

Олджи продолжал молчать.

— Сейчас я все уберу, — добавила она, стараясь не выдать своего волнения. Полы ее ночного халата из белого льна разлетелись в стороны, когда Мадж быстро повернулась и стала собирать листки дрожащими руками.

— Стой, — приказал он.

Мадж пыталась сложить рисунки в папку, но у нее никак не получалось. Сделав несколько шагов, он подошел к ней и положил руки на плечи.

— В чем дело, Мадж? Ты все помнешь, если будешь так складывать. Послушай, даже если я решил заняться ремонтом библиотеки, это не значит, что ты должна тут же закончить книгу! Ты ведь уже поняла, что документа здесь нет? Остановись! Ты сейчас все порвешь. — В его голосе, низком и густом, прозвучали чувственные нотки. Он развернул ее к себе и, к счастью, посмотрел в глаза, не обратив внимания на груду листков.

— Я собираюсь вернуться в Бристоль, — сказала она решительно. — Мне незачем здесь больше оставаться.

Он яростно вцепился ей в плечи.

— Но ты же говорила, что не везде еще искала… на чердаке, например.

— Да. Но, мне кажется, документа вообще здесь нет. Майор очень ценил его и считал интересным. Вряд ли он сунул бы его на пыльный старый чердак. Я должна уехать.

Олджи посмотрел ей в глаза и хрипло сказал:

— Не уезжай, Мадж. Не сейчас.

— Но… — У нее пересохло во рту. Все тело было словно в огне.

— Пожалуйста, Мадж. Не сейчас… — Голос его прозвучал неуверенно. Вдруг он решительно сказал: — Я хочу тебя. Будь моей, прежде чем ты что-либо решишь о своем отъезде. Пожалуйста.

— Что? — Ее губы были как деревянные.

— Я хочу тебя, Мадж.

— Почему? Ты ведь только сегодня вечером говорил, что если мы поедем на Соломоновы острова, то ты обещаешь… Я не понимаю.

— Но ты ведь не хочешь ехать на Соломоновы острова? Ты хочешь уехать и уже никогда не будешь прежней. Из-за меня. Я разрушил все твои идеалы. Я не могу этого вынести. Мадж, либо смерть, либо исцеление.

— Смерть либо исцеление? — пробормотала она, ничего не понимая.

— Мадж, я заставил тебя поверить в мой мир, и я… я сломал тебя. Но если ты позволишь мне любить тебя еще раз, я покажу тебе, как это может быть хорошо. Это не должно приносить разрушения. Еще можно все спасти. Мы оба были правы — каждый по-своему.

— Я не понимаю, — простонала она.

— Слушай, я всегда считал, что секс приносит лишь физическое удовлетворение и что женитьба — лишь способ легализовать его. Я всегда говорил, что мне плевать на этот листок бумаги с подписями и печатями. Если я люблю женщину, а она любит меня, вся эта мишура ни к чему. В это я привык верить, Мадж. — Их глаза встретились. — Но ты верила совсем в другое. Во что-то честное и чистое, а я отнял это у тебя, когда занимался с тобой любовью.

Она с трудом сглотнула, и наступила пауза, он ждал ее ответа. Но она не смогла вымолвить ни слова.

— Ты посмеялась над всем, во что я верил, Мадж, — сказал он хрипло. Его глаза стали темными и блестящими, но когда он моргнул, то они снова стали голубыми. — Я даже не смог доставить тебе физического удовлетворения. И если честно, хоть близость и доставила удовольствие мне, но это далеко не все, чего бы я хотел.

Мадж молча смотрела ему в глаза, чувствуя, что каждое слово Олджи исходит из самой глубины его сердца.

— Это произошло так быстро, так яростно. Я был уверен, что такая красивая и одухотворенная женщина, как ты, должна знать, как получить от этого удовольствие… — Он замолчал и тяжело вздохнул. — И я был так… Ну, я просто сделал то, что было естественным. Я не смог сдержать себя.