Ольга Кирсанова - Венера из Антальи

— Здравствуйте, — печальная барышня улыбнулась весьма приветливо, и по этой улыбке я окончательно поняла, что у нее все в порядке.

Вложив в свои интонации как можно больше растерянности, я пожаловалась на ветер, снесший купальник — мол, извините за беспокойство, не будете ли вы так любезны…

— Конечно! — соседка сделала приглашающий жест.

Первое, что я увидела в номере, — тот самый гроб, который мы видели в аэропорту. Гроб был великолепен и элегантен — если так, конечно, можно сказать о последнем месте человеческого упокоения. Витые серебряные ручки по краям невольно притягивали взгляд. В блестящей лаковой крышке отражались золотистые огоньки люстры. Аккуратная окантовочка по краям порождала невольные ассоциации с концертным роялем «Stainway & sons» в Большом зале Московской консерватории… Наверное, присутствуй тут Людка Крушинская, она не удержалась бы от восклицания: «Вау! Полный гламур!..»

Однако меня поразил не столько сам гроб, сколько каркас из тонких металлических трубок, на котором он был установлен. Каркас возлежал на колесиках, и его можно было катить вместе с гробом…

Осторожно, стараясь не смотреть на лаковую крышку, я боком-боком прошла на лоджию и, схватив влажный бюстгальтер, попятилась к выходу.

— Чего же вы так испугались? — с русалочьими интонациями осведомилась барышня. — Неужели вы никогда в жизни не видели таких гробов?

Я пробормотала нечто нечленораздельное. Изящный лаковый ящик порождал самые мрачные мысли, и главной была: а что, если там внутри — забальзамированный покойник?

— Увидите еще! — с обворожительной улыбкой обнадежила соседка.

— И-и-извините… — лишь выбежав в коридор, я ощутила, как бешено колотится у меня сердце…

Пляж — это чудесное место для наблюдений за человеческими типажами. Тут практически невозможно скрыть, закамуфлировать недостатки и ввести окружающих в заблуждение. Короче говоря, невозможно сделать то, чем мы успешно занимаемся в больших городах каждый день. Пляж в Сиде не был исключением.

Оля пошла купаться, я опустил на глаза солнцезащитные очки и, конечно же, вновь принялся разглядывать ту самую траурную дамочку — Черную Руку. Теперь идея о том, что мы с Олей будем весь отпуск разыгрывать мужа и жену, уже не казалась мне такой привлекательной и удачной, как думалось поначалу.

Для отвода глаз я держал в руке «умную книгу» в строгой обложке. Не дай бог, кто-нибудь подумал бы, что на самом деле любимые боевики и детективы — мой обычный пляжный рацион. Цену себе я знаю. Вскоре и Черная Рука ненароком скосила глаза, скользнула по мне якобы безразличным взглядом. Когда это повторилось, я понял, что пришло время действовать. Оля виднелась среди волн, и образумить меня было некому.

Я подтянул живот, все-таки столичная жизнь не всегда позволяет поддерживать идеальную форму, напряг мышцы, лениво поднялся. Черная Рука вовсю делала вид, что созерцает маринистические красоты. Моя тень упала на ее ноги.

— Извините. Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — произнес я и, подняв очки на лоб, красноречиво указал на траурную книжку взглядом.

Барышня умело разыграла удивление, вздрогнула, будто и не заметила моего приближения, выдержала хорошую паузу.

— Вы? Ничем, — прозвучало грустно и одновременно романтично.

— Но ведь я видел, как в аэропорту… — слово «гроб» прочно застряло у меня в горле, настолько враждебными кладбищенскому унынию были пейзаж, обстановка и мое настроение, — да… меня зовут Никита. Никита Кирсанов.

Барышня приподнялась на локте, ненароком задела таинственную черную книжку, зашелестели под морским ветром страницы. Над золотым песком пляжа запорхал рекламный листок. Обычно подобные рекламки я без сожаления выбрасываю не читая. Но тут мне представился хороший случай проявить себя. Прыгая, как идиот, через вещи загорающих, рискуя наступить кому-нибудь на живот или на голову, я помчался за порхающим листком.

— Сумасшедший…

— Поосторожней…

— Козел… — звучало мне вслед. Листок я догнал у самой воды. Должен признать, выглядел он не очень стильно. Право судить у меня все-таки есть, сам сочинил пару рекламных слоганов для московских фирм. Первым делом в глаза бросалась строгая надпись «РИТУАЛЬНЫЕ УСЛУГИ», логотип в виде гроба и надмогильного креста, причем вместо имени усопшего красовался e-mail, вместо даты — телефон фирмы. Ниже шли подозрительно похожие на стихи строчки. Читать их я не рискнул, боялся разочароваться в барышне. Вполне можно было нарваться на что-то типа: «Вы поместитесь в наши гробики без диеты и аэробики!» или «Купив два гроба, третий вы получаете бесплатно!»

Траурная барышня обворожительно улыбнулась, когда я вернул ее собственность.

— Спасибо, — рекламка исчезла между листков книги. — Я работаю в фирме ритуальных услуг «Московский гроб». А сюда меня отправили в командировку с образцом. Тут, понимаете ли… — замялась она, — международная выставка, посвященная ритуальным услугам.

Пока она говорила, я успел внимательно присмотреться к ее ногам. Это безошибочный способ определить — воспитывался человек в благополучной семье с достатком или же жизнь его начиналась по-другому. Если пальцы на ногах в идеальном состоянии, значит, с детства была обувь по размеру и по сезону. Скрюченные, налезающие друг на друга пальцы потом ни в одном педикюрном кабинете не исправишь. Барышня прошла этот тест на «отлично». Раз росла в достатке, значит, у нее, а вернее, у меня появлялся шанс.

— Гроб пока в гостинице, сдавать в камеру хранения не рискую — очень дорогой! На днях должны прислать транспорт, — продолжал журчать ее голосок.

— Неужели? — искренне не поверил я. — Мне казалось, что такие вещи…

По улыбке я понял, что лучше не рассуждать о вещах, в которых я мало что понимаю, тем более с профессионалом. Попробовала бы она поговорить со мной о технологии составления липовых родословных!

— А потом?

— Гроб я задекларировала, так что потом с ним обратно в Москву… — промурлыкала барышня и, заметив, что я покосился в сторону, тут же добавила: — Да, меня Юлей зовут, Круглова.

Все-таки моя сестра золотой человек. Оля, хоть и наблюдала за мной из воды, однако не стала подходить сразу. Она остановилась у наших вещей, осмотрелась. Якобы удивилась моему отсутствию и только потом «заметила». Я вскинул руку, мол, давай сюда. Моя новая знакомая с интересом рассматривала Олю, ее глаза работали, как сканеры на конвейере, мгновенно отмечая все недостатки и достоинства возможной конкурентки.

— Моя сестра, Оля. — Я не стал дожидаться, пока она назовется женой.

— Мы уже немного знакомы, — в глазах у Юли мелькнуло облегчение, а из памяти наверняка тут же улетучились все обнаруженные недостатки в телосложении моей сестры.