Маргарита Кармин - Царица снов

Но все это — днем. А едва наступала ночь, все прежние мечты проносились перед ним, и образ той, кого он должен был забыть, вновь вставал перед обессиленным от борьбы душевных сил Королем. Она стояла перед ним, такая же прекрасная, такая же грустная, как в те дни, когда он мог любоваться ее красотой и слышать ее голос; она стояла перед ним, сияя своей небесной красотой. Она звала его, она умоляла его быть с ней и не покидать ее никогда!.. Он вспоминал те счастливые минуты, которые были единственно радостными в его жизни, он вспоминал то последнее мгновение, когда перед самой разлукой их единственный поцелуй показал обоим, насколько сильна их любовь. И в эти минуты тот узел, которым он связал свои чувства, сильно ослабевал, и мучительная боль наполняла его истерзанное сердце. Время срезало цветы и травы его любви, его страсти, его безумного чувства, но корни все оставались целы; там, под землей, в глубине. И с наступлением темноты они давали о себе знать, причем так сильно, что почти все ночи Короля проходили в мучительных воспоминаниях и были в большинстве своем бессонными. Если же ему удавалось уснуть на какое-то время, то во всех снах его, счастливых и печальных, долгих и коротких, присутствовала она, Царица Снов!

С первого взгляда, возможно, читателю покажется странным, что такая беззаветная любовь Лолианы к Королю следует так быстро за ее любовью к мужу, Альфреду Темплю. Однако, насколько нам известно, большая страсть почти всегда предполагает предшествующую ей малую в качестве первой ступеньки. Как говорится, нет страсти без предвкушения страсти, и прежде чем это чувство должно вспыхнуть в душе человека, предварительно оно должно еще разгореться, воспламениться.

Лолиана была молода, ее чувства еще спали, когда она всей своей душой потянулась к Альфреду; молодой и красивый, он встретился ей во время начинающегося расцвета чувств. Такие сильные, страстные, романтичные натуры, какой была Лолиана, любят неистово и, разумеется, взамен требуют не менее сильной и горячей любви. Однако отсветы его любви, хотя, предположим, и сильной, не могли как ярко зажечься, так и полностью угаснуть, а тем более не могли зажечь в ее душе пламя. Когда же появился настоящий герой и открыл ей глаза на ее чувство, которое она считала неизменным, Лолиана поняла, в какой темноте находилась ее душа до этого времени, и слепящий огонь моментально взвился вверх. Сердечная склонность растворилась в подлинной любви; чувственное увлечение Альфредом забыто в пламенной, всесокрушающей страсти к Джоуду.

Однако было нечто грозное в этой страсти! Лолиана с первой же минуты знает, что любовь ее в какой-то мере преступна и обречена на безысходность. Ее страх не похож на ужасное пробуждение; она не вдруг очнулась и поняла, что она, так беззаветно полюбившая Короля, принадлежит другому. Она помнит об этом на протяжении всего пути этой любви, но чувствует, что бороться, противостоять она не может. И, чувствуя непреодолимый огонь, охвативший все ее существо, она все же находит в себе силы отречься от всего, что могло бы принести ей счастье, и с неумолимой твердостью подводит себя к бездне отчаяния и горя, чтобы вернуть радость другому. Она отправляется на поиски Фреда.

Однако не подумайте, что Король мог так безропотно и покорно отпустить свою возлюбленную “судьбе на милость”. Он знал, что приключения этой красивой женщины еще не окончились, и позаботился о том, чтобы иметь постоянную, хотя и тайную связь с нею. Кучер, которого он дал ей, был верным и испытанным человеком, который довольно часто докладывал своему господину о здоровье и безопасности его любимой. Сама же Лолиана об этом ничего не знала и даже не могла догадываться, твердо убеждая себя, что с Королем покончено навсегда.

Лолиана знала, какие горькие мысли ожидают ее в путешествии; чтобы не отчаиваться, она пробовала разрабатывать план своего поиска, но об этом она думала не больше минуты. Ее воспоминания и рассуждения возвращались туда, в Замок Любви…

В Лондон она добралась без всяких происшествий — быть может, ей помогла молитва, которую она действительно произнесла в День открытого неба. Куда следовало ей направиться в этом городе, успевшем стать ей чужим? Она не знала. Но все же, в слабой надежде, велела ехать к домику, где жила с мужем раньше.

Однако никто ее там не ждал. Этот дом занят другой почтенной семьей; и, по их словам, “они живут здесь уже больше месяца”. На ее вопрос, не знают ли они, кто проживал здесь до них, они ответили отрицательно. Они находятся в услужении у господина Эбнера Уилкса, он сам предоставил им эти комнаты.

Эбнер Уилкс! Это же прежний хозяин Альфреда! Мгновенно решение было принято, и она направилась в большой господский дом.

Лолиану проводили в большую, светлую, великолепно убранную гостиную. Хозяин был богат, хотя и не чрезмерно, раз жил на окраине; хотя в уюте и в убранстве комнат он себе не отказывал, как заметила Лолиана. Ей предложили сесть, но волнение не давало ей покоя. Она тут же встала и подошла к окну. Там она простояла несколько минут. Вдруг отворилась дверь, и вошел какой-то старый господин. Так сложились обстоятельства, что Лолиана никогда не видела вблизи сэра Эбнера Уилкса, но она догадалась: это именно он.

Весь его облик был исполнен достоинства, но черты лица хранили отпечаток какой-то грусти или оказавшей сильное влияние болезни. Почтенный старик был необычайно удивлен визитом столь красивой дамы и поинтересовался, кто она и откуда. Когда она назвала себя, он с нескрываемым удивлением посмотрел на нее и спросил, отчего ее муж так внезапно исчез.

— Исчез? — переспросила она, крайне обеспокоенная. — Куда же он исчез?

Старик еще несколько секунд смотрел на нее, словно желая что-то вспомнить и внимательно вглядываясь в черты ее лица. Она же, в свою очередь, удивленно смотрела на него, видя, как меняется его лицо, — удивление, грусть, отчаяние, печаль… Неужели ее слова так повлияли на настроение этого старика? А между тем он молчал и не отвечал на вопрос.

— Как вы похожи на нее… — пробормотал он, но Лолиана все же услышала его слова. — Такие же зеленые глаза, и эта смуглость…

— Простите, я не поняла, — робко перебила Лолиана, ей действительно были непонятны последние слова старика.

— Сударыня, скажите: где вы родились? — спросил вдруг старик. — Кто ваша мать?

Она, в свою очередь, удивленно посмотрела на него. Ей вдруг показалось: было что-то знакомое в этих чертах.

— Я не знаю, сэр, — ответила она. — Мне ничего не известно о моих родителях.

— Вы — сирота? — подойдя к ней поближе, продолжал старик.