Вадим Андреев - Встреча влюбленных

Бету стоял рядом с Анитой у окна. Он тоже увидел этот знакомый ему «форд» и господина, который вышел из него. Почувствовав что-то неладное, мальчик прижался к ней. Сердце его стучало.

— Мне надо поговорить с вами, — спокойно и деловито сказал господин в синем костюме.

— Со мной? — удивился Берджу, прижимая правую руку к груди и беспомощно улыбаясь.

— Садитесь в машину! — жестом руки предложил приезжий.

— Честно говоря, в таких машинах мне приходилось ездить только во сне, — извиняющимся голосом признался комедиант, окинув взглядом мягкую обивку. — Вам, наверное, нужен другой Берджу, — и он направился к двери своей хижины.

— Не уходите, прошу вас! — вдруг попросил незнакомец, изменив свой ровный тон. В его голосе прозвучали ноты мольбы и тревоги, а правая рука с белоснежной манжетой на мгновение застыла в воздухе.

Берджу остановился, решив, что этот господин, возможно, желает видеть его у себя в доме по роду его профессии, и буднично спросил:

— Вы хотите заказать нам представление? Да?

Элегантный господин, мгновенно оценив обстановку и вновь обретя прежнюю уверенность, ответил, что действительно намерен заказать представление.

Берджу, внутренне радуясь такой неожиданной удаче, подошел к владельцу машины.

— Прошу садиться! — вежливо пригласил тот, открывая блестевшую на солнце дверцу.

Берджу сел в машину. Его тело утонуло в мягких подушках сидений. Нагретая на солнце обивка приятно ласкала его спину, дубленую солнцем, ветром и ливнями. Господин включил мотор, и машина мягко поплыла по улице. Бахадур с лаем побежал было за автомобилем, но Бету вернул его повелительным возгласом:

— Ко мне!

А Божанди все это время, не отрывая глаз, снова следила за тем, как водитель управляет рулем и рычагами, постигая тайную причину движения «железного ящика на колесах».

Сделав правый поворот, «форд» вырулил на шоссе и, набрав скорость, устремился на юго-запад, оставляя позади бедный поселок в пригороде. Вот они уже миновали знакомую Берджу Мэтьюндж-роуд и выехали на Сиври кросс-роуд. Ровные пятиэтажные дома в викторианском стиле мелькали по сторонам дороги, затененные густой зеленью. Было жарко, пестро и оживленно. Солнце еще не коснулось туманной кромки моря и слепило глаза. Хозяин опустил защитные козырьки. Велосипеды сновали в потоке, словно мелкая рыбешка между акулами. По переходам шумно двигались толпы пешеходов.

Наконец «форд» остановился около пятиэтажного многоквартирного дома на Фрир-роуд, недалеко от кинотеатра «Империал», фасад которого полностью занимала афиша-реклама нового фильма, и Берджу стал с интересом разглядывать изображенных на ней молодого мужчину в смокинге и женщину в длинном белом платье в талию.

— В этом доме я живу, — донеслось до его слуха, и он только теперь вспомнил, куда ехал и зачем, поскольку эти десять-пятнадцать минут показались ему увлекательным путешествием. Было так хорошо сидеть в машине и, ничего не делая, глазеть по сторонам!..

Поднялись на четвертый этаж по крутой неширокой лестнице и вошли сначала в прихожую, а затем — в гостиную. Берджу несколько оробел при виде окружавшей его роскоши. Базары, улицы, проселочные дороги и бедные хижины были привычными в его существовании. Оказаться в богатой квартире, оснащенной всеми достижениями цивилизации, для Берджу было в диковинку.

Огромная блестящая хрустальная люстра, состоящая из множества мелких и крупных подвесок, пылала над головой, как солнце среди ясного неба. Берджу, опасливо посмотрев на нее, отошел в сторону. Его башмаки мягко утопали в «газоне» кашмирского ковра. На стенах, оклеенных красивыми цветастыми обоями, висели две огромные картины, написанные маслом. На них были изображены сцены сражений раджпутов с войсками Великого Могола Акбара.

— Пройдемте со мной, — спокойно и вежливо проговорил хозяин дома, взяв за руку растерянного Берджу.

Они вошли в большую комнату с двумя окнами, выходящими во двор, уставленную светлой мебелью, которая не особенно радовала глаз своими линиями, но зато создавала ощущение праздничности и внушительности, играя чистотой цвета и блеском полировки в ярких лучах солнца.

— Ого! — вырвалось у Берджу. — Прямо-таки дворец для принца! — Перед ним словно ожили картины, которые рисовались в его воображении во время чтения эпоса и сказок.

Соседняя комната была обставлена в классическом индийском стиле. Здесь были бархатные кресла с резьбой по красному сандалу, стол на могучих, но изящных ножках, ковер на стене, канделябры, огромный шкаф с зеркалами. На окнах шевелились шелковые шторы. Слышался мерный шелест кондиционера. В квартире было прохладно. Дышалось очень легко, несмотря на страшный зной и смог на улице.

— А теперь сюда! — пригласил незнакомец, глядя на полностью покоренного гостя уже более уверенно.

Эта комната, обставленная мебелью, рассчитанной на малышей от трех до пяти лет, была, конечно же, детской. Ее украшали столы и стульчики различной высоты, мягкие кресла, диван и софа. Одну из стен полностью занимали полки с игрушками. Пол покрывал роскошный ковер, на который Берджу не осмеливался даже наступить.

— Ну вот! — возбужденно произнес хозяин. — Этот замечательный дворец может стать и твоим. — И он внимательно посмотрел на Берджу. — Нравится? — спросил он на всякий случай, хотя и так было видно, что гость потрясен.

— Мне все ясно! — ответил Берджу. — Ваш дом, милостью Божьей, как я понял, полон детей… И вы хотите заказать представление ко дню рождения одного из своих малышей?

Воцарилось молчание.

Хозяин снял костюм, прошелся по детской комнате, потрогал руками игрушки.

«Кажется, он «созрел». Теперь можно напрямую сказать, зачем я его пригласил», — подумал он и сказал:

— Нет, Берджу, я пригласил тебя не для того, чтобы заказать выступление вашей труппе. В нашем доме много игрушек… — он понизил голос и с трудом договорил: — но ими некому играть!

— Как это? — хрипло переспросил его гость.

— Да вот так уж сложилось… — господин понурил голову, но тут же взял себя в руки; как известно, в Индии учат с колыбели владеть собой и сдерживать свои чувства.

Послышались мягкие шаги, и в комнату вошла красивая моложавая женщина в легком шелковом сари и дорогих украшениях. Ее внешний вид настолько соответствовал убранству дома, насколько внешний вид Берджу ему не соответствовал. Между этой женщиной и уличным комедиантом была такая же разница, как между искусно ограненным алмазом и куском булыжника, лежащими на дорогой парче.

— Знакомься, это моя жена, — сказал хозяин, подходя к женщине, которая одарила Берджу очаровательной улыбкой. Ее добрые глаза были грустными.