Вадим Андреев - Встреча влюбленных

— А кто его развешивает?

— Тоже Бету, но ему часто помогает Божанди, если бывает свободна и в хорошем настроении, конечно, — ответила девочка.

Алака взяла мать за руку и сказала:

— Идем, я тебе покажу, где мы полоскаем и развешиваем белье.

— Одну минутку, я только возьму таз с бельем.

Они вышли из дома. Анита грациозно несла на голове алюминиевый таз, нагруженный выстиранным бельем.

На берегу реки кипела жизнь. Пели петухи, блеяли овцы. Бронзовые тела дхоби-прачек блестели на солнце, как бамбук. Они нещадно колотили мокрое белье о прибрежные камни. Ослы время от времени издавали жалобные крики. В стороне от прачек купались мальчишки. Три стройные девушки из деревни шумно полоскали простыни. Анита сняла с головы таз и, поставив его на траву, принялась проворно полоскать белье.

Девушки весело перебрасывались остротами. Их явно нельзя было упрекнуть в чрезмерной стыдливости. По деревенским обычаям, они были без блузок, но без всякого стеснения нагибались так, что все их прелести открывались даже самому ленивому взору. Их груди, полные и сочные, как плоды манго, с темно-коричневыми, словно поджаренные зерна кофе, сосками, устремившими свои взоры на дно реки, колебались в такт движениям рук.

Женщины постарше украшали берег яркими сари и сборчатыми юбками.

— Какой вид отсюда!.. Вон, и деревня невдалеке, — восхищенно произнесла Анита, разгибаясь и оглядываясь по сторонам. — Красота-то какая! И умирать не хочется!..

В густой траве шныряли и прыгали черные грачи. Гогоча, важно шествовали гуси… Фыркая, подбежал Бахадур и лег у ног Алаки. Высунув язык, он поводил мордой из стороны в сторону.

— А чем у нас занимается Бахадур? — ласково спросила Анита, обращаясь к собаке.

— Он у нас занимается бизнесом, — сказала Алака.

— Бизнесом? — удивилась танцовщица.

— Да! Он прыгает. Прыг, скок, кувырок — вот тебе и бизнес, — смеясь объясняла девочка.

— Не понимаю, — ответила Анита, выжимая узкую холщовую простыню.

— А что тут непонятного? — придерживая конец простыни, ответила Алака. — Он уличный артист. Бахадур и Божанди показывают фокусы. А мы с Бету танцуем и поем.

— Понятно! Значит вы все трудитесь, чтобы заработать на жизнь? — допытывалась Анита.

— Конечно!

— А сколько вы получаете за выступление?

— Ну, если с мелочью, — поводя глазками и прищуриваясь, отвечала Алака, — то семнадцать рупий или около этого.

— Как можно жить на семнадцать рупий в день?! — ужаснулась Анита и сочувственно посмотрела на девочку. — Я в это не верю.

— Значит, можно! — весело ответила та. — Хоть ты в это и не веришь.

К ним незаметно подошел Бету. Он слышал последнюю фразу, произнесенную Алакой, и сразу вступил в разговор.

— Но бывают дни, когда и по десять не выходит. Но мы с сестрой скрываем это от отца, — озабоченно сообщил он, — чтобы не огорчать его.

Выполоскав белье, Анита еще раз отжала его и с помощью детей принялась развешивать его на веревку, натянутую между двумя деревьями. Небо было ясным и безоблачным. Ласточки то высоко взмывали вверх, то пикировали вниз, громко щебеча.

Ранним утром следующего дня семья артистов была уже на ногах, но среди них не было Аниты. Бету тревожно поглядывал на Алаку. Его постоянно преследовал страх, что однажды утром их приемная мать может внезапно покинуть этот дом. Взгляд мальчика остановился на коробке со стиральным порошком. Он лихорадочно искал причину, чтобы выбежать из дома и поискать Аниту.

«Может быть, она опять пошла стирать?» — подумал он.

— Отец! Мама забыла стиральный порошок! Я отнесу!

— А может, она совсем ушла? — грустно ответил ему Берджу и, опустив глаза, стал проверять кастрюли. — Еду приготовила, постирала! Вот что значит женщина в доме! Учись, Божанди, учись! Как вкусно пахнет! — воскликнул он, открыв кастрюлю и наслаждаясь запахом, исходившим из нее. — Да… А что? Может быть, и ушла. Испугалась трудной работы. Семья у нас большая, слишком много народу. Испугалась и сбежала, — без умолку бормотал Берджу себе под нос. По всему было видно, что он сильно переживает и так же, как дети, боится, что она их покинет.

«Она ведь известная артистка! Зачем ей здесь чахнуть? Кто я такой? Бродячий уличный комедиант ей не нужен, да и дети его тоже…» — подумал он.

— Еще хорошо, если она сбежала, что в карман не залезла! А ведь могло и такое случиться. Все они одинаковы! — говорил он слова, которые не вязались с его чувствами. Он как бы уговаривал себя: «Оставь глупые мечты, Берджу! Все они одинаковы! Все обманщицы!»

— Придет вот такая, в сари, — снова воскликнул комедиант, вконец раздосадованный, — прикинется несчастной, потом кошелек вытянет — и смотришь, ее и след простыл! Ищи потом ветра в поле… А чем эта лучше других? — и он почувствовал страшную заброшенность. К его сердцу медленно подкрадывалось отчаяние. Он терял самообладание.

«Неужели я влюблен?» — спрашивал он себя, хотя смутно догадывался, что значит любовь к женщине. Но он точно знал, что свою жизнь без Аниты уже не представляет…

— Я с самого начала подозревал, что она уйдет! — снова тихо сказал он.

Никто не хотел завтракать. Стояла тяжелая тишина. Вернулся Бету с пачкой стирального порошка.

— Вкусно пахнет! Как она умеет готовить, Божанди! Вот это женщина! — восхищался Берджу.

Хануман забралась ему на плечо. Артист гладил обезьяну. Уставившись в одну точку, он молчал. Вдруг Бахадур вскочил. Дверь открылась, и вошла Анита Дели. От неожиданности Берджу выронил из рук ковш с подливкой, но Божанди ловко подхватила его и поставила на стол.

Вскрикнув от неожиданности и смущения, он сразу раскаялся в своих подозрениях и болтливости.

— А мы уже не ждали вас! — просто сказал он. — Я плохо о вас подумал, принял за воровку. Теперь все женщины такие. Когда я увидел вас, то сразу понял, что вы все равно уйдете. Но ошибся. То есть, не совсем ошибся. Вы сначала ушли, а потом вернулись назад, — объяснял Берджу, краснея и бледнея и не находя себе места.

Он посмотрел на детей, как бы ища у них поддержки, но те стояли, не поднимая глаза, и до артиста дошло, что он несет чепуху, потеряв над собой контроль и не понимая смысла сказанного. От этого Берджу совсем смутился и стоял посреди комнаты, как памятник, не смея сдвинуться с места.

— Надо бы позавтракать! — бросил ему Бету «спасательный круг».

— Да, да, дети, действительно, пора! Ма… наша Анита приготовила великолепный завтрак.

— Чаю выпьете? — обратился он к танцовщице. — Я приготовлю. Вы ходили прогуляться? — мягко поинтересовался он.

К Берджу вернулась ясность мысли, он как бы спустился с небес на землю, он вновь стал самим собой.

— Я пыталась найти работу, — грустно ответила Анита.