Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Хорошо, — кивнул старик. Наклонился к Пастырю. — Преподобный Толбот, вы, кажется, хотите что-то сказать?

— Да, мистер Рэндл. Все, что я здесь услышал, безусловно, интересно, но я не получил ответа на вопрос: что мы будем делать дальше?

— Хороший вопрос, преподобный Толбот, но ответ на него мы постараемся найти вдвоем. — Он поднялся. — Дамы и господа, позвольте поблагодарить вас за насыщенную беседу.

Совещание закончилось, и один за другим, попрощавшись, все гости, кроме Пастыря, покинули комнату. Старик молча смотрел на него, жуя сигару. Молчал и Пастырь.

Наконец Рэндл вынул изо рта сигару, изучающе оглядел ее.

— Я мог бы возвысить тебя над папой, — раздумчиво произнес он.

Пастырь ничего не ответил.

— Разумеется, многое будет зависеть от тебя.

Пастырь вновь не открыл рта.

— Ты должен убрать лишних. Избавиться от этого здоровяка-ниггера, который трется рядом с тобой, и китаянки. Они не соответствуют твоему образу. Люди не любят ниггеров и китайцев. И еще эти десять девчушек, которые омывали тебе ноги, словно ты — Иисус Христос. Они слишком много говорят. Теперь вся съемочная группа знает, что ты перетрахал их всех. Они тоже должны уйти.

— Это все? — спросил Пастырь.

— Нет. — Рэндл перестал разглядывать сигару, поднял глаза на Пастыря. — Ты также должен перестать трахать мисс Даусон. Ты так вскружил ей голову, что она не может выполнять порученную ей работу. Кроме того, у меня к этой девушке личный интерес.

Пастырь встал.

— Благодарю вас, мистер Рэндл. С вашей помощью я узнал много поучительного.

Старик вперился в него взглядом.

— И что ты узнал?

— Что вы мне не нужны. Я смогу все сделать сам.

Рэндл пренебрежительно хмыкнул.

— И где же ты возьмешь пять миллионов долларов, которые необходимы, чтобы вывести тебя в люди?

— Я, как и вы, мистер Рэндл, слышал результаты опросов. Передачу показывали во многих местах. Она понравилась не только вам.

— Мелочевка, — бросил старик. — Пройдет не один год, прежде чем ты начнешь зарабатывать настоящие деньги. Сынок, с моей помощью ты уже в этом году будешь иметь тридцать, сорок, может, пятьдесят миллионов.

— Я молод, мистер Рэндл. И могу подождать. Торопиться мне ни к чему.

— Неужели так трудно выполнить мою просьбу? — удивился старик. — Что особенного в этих людях? Их можно легко заменить другими.

Пастырь смотрел на него сверху вниз.

— Мистер Рэндл, вы не поймете. Слишком многое связывает меня с этими людьми. Любовь, дружба, доверие. Они были со мной все эти трудные годы и ни разу не подвели меня. Иуда предал нашего Господа за тридцать сребреников. Неужели вы думаете, что можете предложить мне достаточно большую сумму, чтобы я предал их?

Рэндл ответил ему злобным взглядом, сунул сигару в рот.

— Присядь, присядь. Мы должны найти место для постройки твоей церкви.

Пастырь сел.

— У меня есть земля в Лос-Олтосе, это в Калифорнии.

— Не пойдет, — мотнул головой старик. — Всем известно, что Калифорния — рай для психов. Мы должны найти место на юге или юго-западе. — Он задумчиво жевал сигару. — Город не очень большой, но и не маленький. С развитой транспортной системой. В котором нет проповедника, выступающего по национальному телевидению.

— Как насчет Нового Орлеана? — предложил Пастырь. — Места там красивые. Мне всегда нравился этот город.

— Нет. Слишком он католический.

— А Атланта? Удивительный город.

— Нет. Слишком свободные там нравы.

— Мемфис? Там уже есть свои проповедники.

— Вот-вот.

— Вы опять затеяли со мной какую-то игру, мистер Рэндл. Место вы уже выбрали.

— Совершенно верно.

— Тогда просветите меня.

Старик пристально посмотрел на него.

— Ты перестанешь трахать мисс Даусон?

— Уже перестал.

— Тогда я нашел для тебя идеальное место. Где живут наши люди. — Он улыбнулся, чиркнул спичкой, раскурил сигару, выпустил облако дыма. — Здесь. Город Рэндл, штат Техас.

— Вы, должно быть, шутите, — удивился Пастырь. — В городе уже есть две церкви, и каждой из них с трудом удается держаться на плаву. Ходит-то в каждую не больше трех тысяч человек.

Старик покачал головой.

— Ты кое-что забываешь. Во-первых, это мой город, и здесь сделают все, что я захочу. Во-вторых, мы создаем церковь не для Рэндла. Для всей страны.

— Но людям придется приезжать сюда. А ходит в Рэндл лишь один автобус в день.

— Твое дело — проповеди. А остальное предоставь мне.

Они к тебе приедут.

Только во втором часу ночи «мерседес» высадил Пастыря у его фургона. Он постоял, посмотрел на небо. В иссиня-черном небе Техаса ярко сияли звезды.

— Я испуган, Господь мой, — громко воскликнул Пастырь. — Я не знаю, куда Ты меня ведешь, но я верю, что Ты меня защитишь. И все равно я не могу перебороть страх.

Он прислушался к молчаливому небу, затем глубоко вдохнул.

— Я не хочу выглядеть сомневающимся или богохульствующим, Господь мой, но я простой человек, который хочет лишь одного: нести людям Евангелие, как приказал Твой Сын. Я умоляю Тебя, Господь мой, дай мне знак, чтобы я знал, что мне предстоит Твоя работа, и дьявол-искуситель не уводит меня с пути истинного.

Он ждал, вглядываясь в ночное небо, и уже собрался подняться по ступенькам в фургон, когда увидел, как пламенеющая звезда пересекла небеса над его головой и скатилась за горизонт. У него перехватило дыхание, тело обдало жаром. Вторая звезда повторила путь первой, а когда она исчезла, третья падающая звезда, размерами и яркостью превосходившая своих предшественниц, на мгновение зависла над его головой, прежде чем продолжить свой полет.

Пастырь почувствовал, как по его щекам катятся слезы, упал на колени. Сцепил руки перед грудью и поник головой. Три звезды воспылали над ним. Он узнал их. Отец, Сын и Святой Дух. Они пришли, чтобы поддержать его.

— Благодарю, Господь мой, — молился Пастырь. — Прости меня за страхи и сомнения. Больше я не боюсь. Я пожертвую жизнью, чтобы выполнить предначертанное тобой и понесу людям слово Твое, как завещал Сын Твой Иисус Христос, умерший на кресте за мои грехи и грехи всего человечества. Благодарю, Господь мой. Аминь.

Потом он встал, чувствуя необычайный прилив сил. Все стало ясным и понятным. С легкой улыбкой на губах Пастырь поднялся по ступенькам, открыл дверь фургона.

Беверли и Джо играли за столом в карты. Перед Беверли уже громоздилась горка монет. Джо как раз с досадой бросил карты. Беверли пододвинула к себе монетки, лежавшие между ними.

Джо взглянул на Пастыря.

— Этой даме палец в рот не клади. Не играй с ней в карты, она обдерет тебя как липку. Пастырь вроде бы и не слышал его. Рассеянно кивнул, повернулся и прошел к своей койке, на ходу задернув занавеску. Он взял с полки Библию, сел на койку, но не успел открыть ее, как занавеска отдернулась.