Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Откуда вам это известно, преподобный Толбот? — спросил Уоден. — Им всем скажут, что надо делать. Сделают они это или нет, зависит только от них. А если решат сделать, возможно, причина тому — желание спасти свою душу, даже если они не будут отдавать себе в этом отчета.

Пастырь молчал, и Линкольн счел нужным вмешаться.

— Эта передача стоит мистеру Рэндлу больших денег. Он ставит на вас. Но каким бы хорошим проповедником вы ни были, как бы убедительно ни говорили, этого недостаточно. Если вы хотите, чтобы люди приходили сюда каждую неделю, вы должны предложить им ударную завершающую часть. Нет такой телепередачи, которая может без этого обойтись, потому что именно последний кадр предыдущего выпуска заставляет зрителей настроиться на этот же канал неделю спустя. И, поверьте мне, преподобный Толбот, это ударный конец.

— Не знаю, мистер Линкольн, — все еще колебался Пастырь. — Я не хочу, чтобы внешние эффекты принижали слово Божье.

— Этого не будет, преподобный Толбот, — заверил его Линкольн. — Не будет. На экране мы увидим лишь безграничную любовь к Господу нашему.

Однако Пастыря продолжали мучить сомнения.

— У меня идея, — воскликнул Уоден. — Допустим, утром я привезу сюда пятьдесят актеров и мы проведем репетицию. Заснимем все на пленку, просмотрим ее и, если вам не понравится, забудем об этом.

Пастырь повернулся к нему, кивнул.

— На это я согласен. Но, если мне не понравится, отказываемся от водопада.

— Вы — босс, — улыбнулся Уоден.

Пастырь посмотрел на Линкольна.

— Что-нибудь еще?

— Пока все. Мы обратимся к вам, если придумаем что-нибудь новенькое.

— Тогда я возвращаюсь в свой фургон.

— Не забудьте сказать Беверли, чтобы она принесла мне вашу проповедь, как только отпечатает ее, — напомнил Бейли.

— Обязательно скажу. — Пастырь повернулся и двинулся к выходу.

Джо тут же пристроился рядом.

— Что ты на это скажешь, Пастырь?

— Я думаю, они сумасшедшие.

— А по-моему, задумано неплохо. Во всяком случае не хуже твоего фокуса с Тарцем.

Пастырь остановился и повернулся к Джо.

— Мне кажется, ты не улавливаешь главного. Я же не сказал, что мне не нравятся их идеи. Я о них самого высокого мнения. И молю Бога, чтобы им удалось осуществить задуманное. Но все равно мне кажется, что они сумасшедшие.

— Так вот, преподобный Толбот, — обратился к нему Уоден, — я знаю, что вы проделывали это много раз, но только не перед камерой. Занавес поднимается, вы выступаете вперед. У вас в руке Библия, вы не смотрите вниз, не смотрите вверх, не смотрите по сторонам, только прямо перед собой, в камеру, которая будет отъезжать от вас. Не сходите с меловых отметин на полу, иначе вылетите из кадра. Двигайтесь медленно, положите Библию на кафедру, затем окиньте взглядом аудиторию и начинайте приветствие. Добро пожаловать в Дом Господний и так далее. Вам все ясно?

Пастырь кивнул.

Режиссер ретировался за занавес.

— Поехали! — раздалась его команда.

Занавес пополз вверх. Пастырь шагнул вперед. Шел он медленно, как и просил режиссер. Положил Библию, оглядел зал.

— Добро пожаловать…

— Стоп, стоп! — крикнул. Уоден, замолчал, ему что-то шепнули на ухо. Он посмотрел на Пастыря. — Все превосходно, преподобный Толбот, но вы не станете возражать, если мы вас немного подгримируем? Очень уж вы бледный.

Пастырь помялся.

— Так ли это необходимо?

— А вы посмотрите сами, — предложил Уоден.

Пастырь спустился с платформы и подошел к маленькому монитору.

— Прокрутите пленку, — скомандовал Уоден.

Экран замигал, потом на нем появился Пастырь. Впервые он видел себя на экране.

— Неужели я такой бледный? — спросил Пастырь.

— Камера улавливает оттенки, недоступные глазу, — ответил Уоден. — Обычное дело. Грим снимает эту проблему.

— Хорошо, — кивнул Пастырь, посмотрел на Уодена. — Пленка, которую мы отсняли утром, готова? Вроде бы вы говорили, что мы сможем сразу же просмотреть ее.

— Понадобился монтаж, — ответил Уоден. — Платья на некоторых девушках стали излишне прозрачными. Нам пришлось вырезать эти кадры. Мы закончим минут через десять. Вы можете побыть в вашем фургоне. Я вас позову.

Пастырь кивнул.

Он понял, о чем ведет речь режиссер. «Платья стали излишне прозрачными». Слишком мягко сказано. Когда девушки вылезли из воды, казалось, что они абсолютно голые. Но он позабыл об этом, когда другие люди попрыгали в воду. Да так естественно, что их порыв захватил и его. Их крики: «Восславим Господа! Я спасен! Я родился вновь! Благодарю Тебя, милостивый Иисус!» — до сих пор звенели в его ушах.

— Хорошо, я побуду в фургоне, — и он вышел из тента.

— Преподобный Толбот! — позвал его женский голос.

Он обернулся.

— Да, мисс Даусон?

— Я подготовила наговоренный вами текст, который мы хотим ввести в память компьютера нашего многоканального телефона. Хотите прослушать?

— Да, с удовольствием.

— Есть здесь тихое местечко?

— Мой фургон. Я как раз иду туда.

Она последовала за ним. Поднявшись в фургон, огляделась.

— Очень мило.

— Не очень, — Пастырь улыбнулся. — Но это дом. — Он провел ее к столу. — Магнитофон можете поставить сюда.

Она поставила портативный магнитофон на стол.

— Вы знаете, как работает многоканальный телефон? Когда кто-то набирает наш номер, запись включается автоматически, а затем абонента соединяют с первой освободившейся телефонисткой.

— Мне об этом говорили.

По ходу трансляции предполагалась сообщить телезрителям номер, по которому они могли позвонить бесплатно. Назвав свою фамилию, адрес и год рождения, каждый взамен мог получить по почте письмо, подписанное лично преподобным Эндрю Толботом, с особой молитвой и упоминанием пяти великих американцев, родившихся в тот же день. Письмо, естественно, так же не стоило бы получателю ни цента. От телезрителей не требовалось посылать деньги, они ничего не покупали, даже не оплачивали счет за телефонный разговор. Все доставалось им задарма.

Мисс Даусон нажала клавишу, и из динамика раздался голос Пастора:

— Привет. Преподобный Эндрю Толбот из Дома Господнего, церкви триумфа христианской Америки благодарит вас за ваш звонок от имени Спасителя нашего Иисуса Христа. А теперь, если вы чуть подождете, я соединю вас с одной из наших телефонисток, которая с радостью запишет ваши фамилию и адрес. Еще раз благодарю вас за звонок и да благословит вас Бог.

Нажатием другой клавиши она остановила запись и посмотрела на Пастыря.

— Каково ваше мнение?

— Затянуто.

— Я это знаю. Но наши исследования показывают, что людям это нравится. У них создается впечатление, что с ними говорит живой человек.

Пастырь пожал плечами.

— Вы у нас эксперт.