Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Его ждут в зале собраний.

— Он не сможет прийти. Всю ночь он не сомкнул глаз.

— Что мне им сказать?

— Правду. Сегодня воскресенье. Даже Бог отдыхал в этот день.

Тарц молча смотрел на нее.

— Скажи им, пусть помолятся, а он выйдет к ним после того, как немного поспит. Часам к трем он будет в полном порядке.

Тарц кивнул.

— Хорошо. Тебе не потребуется помощь?

Чарли рассмеялась.

— Я справлюсь. В конце концов, не такой уж он крупный мужчина. После ухода Тарца она вылила в ванну второй котелок горячей воды. Достала из бумажного пакета, который раньше положила на стол, флакон с разноцветными кристаллами и высыпала их в ванну. Помешала воду деревянной лопаткой, и кухню наполнил запах хвои. Она глубоко вдохнула. Прекрасный запах.

Пастырь почувствовал ее руку на своем плече и открыл глаза.

— Я заснул.

— Я знаю.

— Который теперь час? Мне надо подготовиться к проповеди.

— Проповедь подождет. Я уже сказала, чтобы ты выйдешь к ним не раньше трех часов. Раздевайся. Ванна готова.

Он медленно поднялся, начал расстегивать рубашку. Принюхался.

— Что за странный запах?

— Хвойная соль для ванн. — Она хихикнула. — Купила в городе. Продавец сказал, она снимает усталость.

— Ты хочешь, чтобы я пах, как парфюмерная фабрика?

— Может, напрасно ты и жалуешься. Все лучше, чем пахнуть чау-мейн.

Он рассмеялся.

— Это мы еще посмотрим.

— Ну как? — спросила она.

Он полностью опустился в воду, откинув голову на край ванны, и повернулся к Чарли.

— Великолепно. Я и забыл, как же хорошо полежать в ванне.

Она улыбнулась.

— Я знала, что тебе понравится.

— Так оно и вышло, Чарли.

Она дала ему губку и кусок мыла.

— Помойся. А я принесу тебе завтрак.

— Мама, бывало, сама намыливала меня.

Чарли рассмеялась.

— Я — не твоя мама. Ты достаточно взрослый, чтобы мыться без посторонней помощи.

— Ладно. Но раз ты все равно идешь в столовую, скажи Тарцу, что я хочу его видеть. Немедленно.

— А может, с этим повременить? Тебе бы немного отдохнуть.

— Дело важное.

Он уже вытирался, когда пришел Тарц.

— Как самочувствие, Пастырь?

— Отлично. Устал немного, только и всего.

— Чарли говорит, ты позвал меня по важному делу.

— Да. Завтра с самого утра возьми оба трактора и шестерых мужчин. Полностью перепашите десятое поле. Так, чтобы там не взошло то, что росло раньше. А потом засейте поле люцерной.

Тарц вытаращился на него.

— На люцерне денег не заработаешь.

— Мы вообще ничего не заработаем, если всю общину посадят за выращивание индийской конопли и распространение наркотиков.

— Но надо платить по закладной.

— Значит, нам нужно найти другой способ добывания денег. Мы очень удачно съездили во Фриско. Возможно, стоит организовать кампанию по сбору пожертвований. Ездить каждую неделю в разные города.

— Дети этого не одобрят. Многие здесь только потому, что нормы окружающего мира в общине не соблюдаются. Им по душе свобода, которую дает Дом Господний. Им нравится, что здесь никто не выносит суждение относительно их поступков.

Пастырь посмотрел на своего помощника.

— Они недалеки от истины. Но жизнь ставит нас перед выбором. И руководствоваться лучше всего здравым смыслом. Не думаю, что кто-то из них хотел бы сесть за решетку.

— Им все равно захочется выращивать индийскую коноплю, хотя бы для себя.

— Это их право. Они вольны делать все, что захотят. Я говорю лишь о том, что на нашей земле мы ее больше выращивать не будем. И тот, кто нарушит это установление, будет изгнан из общины.

Тарц задумался, потом кивнул.

— Хорошо, Пастырь. Тракторы начнут работу в шесть утра.

— Я тоже поеду туда.

— Почему, Пастырь? — в голосе Тарца послышались нотки раздражения. — Ты мне не доверяешь?

Пастырь рассмеялся.

— Как ты мог такое подумать, Тарц? Я лишь хочу убедиться, что все будет сделано как надо. Не забывай, что я главный специалист по сельскому хозяйству. Вы, городские белоручки, еще многого не знаете.

Тарц хохотнул.

— Как скажешь, Пастырь. Но тебе придется все объяснить детям. Меня они не послушают.

— Я это сделаю. Мы все должны помнить, что главное для нас — выполнять Божью волю. Все остальное преходяще.

Поворочавшись в постели, он сел. После возвращения из Сан-Франциско прошла неделя, но еще ни разу ему не удалось лечь вечером и проснуться утром. Что-то мешало спать, но он никак не мог определить, в чем же причина. А прогнать эту странную нервозность не удавалось. Ни молитвой, ни постом, ни «травкой», ни сексом. Да, всякий раз он урывал несколько часов покоя, но потом тревога возвращалась.

В комнате царила тьма. Как и на улице, поскольку ночь выдалась безлунная. Почувствовав шевеление рядом с собой, он протянул руку, коснулся обнаженного юного тела. Пастырь попытался вспомнить, что за девушка лежала рядом с ним, когда он заснул. Да, поначалу их было несколько, но он выкурил слишком много «косячков», и у него до сих пор кружилась голова.

— Пастырь? — послышался шепот.

— Да.

— С тобой все в порядке?

— Да. Просто не могу заснуть, — он помолчал. — И ничего не вижу. Слишком темно.

— Я Мелани, — девушка хихикнула. — Ты вчера обкурился.

Мы все перенесли тебя на кровать.

— Все?

— Сара, Чарли и я.

Зашевелились и с другой стороны. Этот голос он узнал сразу.

— Пастырь, с тобой все в порядке?

— Не могу спать.

— Ты не можешь спать с того дня, как вернулся из Фриско, — в голосе слышалась горечь. — Не можешь и всего остального. Я думаю, эта китайская сука наложила на тебя заклятье.

— Это предрассудки. Нет никаких заклятий. Они исчезли вместе со Средневековьем.

Чарли выбралась из кровати.

— Я заварю тебе травяной чай.

Она зажгла свечку. В мерцающем пламени он видел всех трех девиц. Голых, как и он сам. Чарли вынула маленькую бутылочку из деревянного ящика, служившего прикроватным столиком и протянула ее Мелани.

— Это мускусное масло «Кама-Сутра». Ты лежи, а девушки натрут им твое тело. Ты сразу расслабишься.

— Я хочу сигарету.

— Ты и так перебрал «травки».

— Я говорю про обычную сигарету.

— Ты же не курил больше года. Зачем начинать снова?

— Не перечь мне, — резко бросил он.

Чарли помолчала, затем достала пачку из ящика стола. Он вытряхнул из пачки сигарету, Чарли поднесла к кончику свечу. Пастырь глубоко затянулся. Едкий табачный дым заполнил легкие. Он закашлялся.

— Теперь тебе лучше? — с сарказмом спросила Чарли.

— Намного, — коротко ответил он и затянулся вновь.

— Тогда ложись и позволь девушкам заняться тобой.

Он кивнул и вытянулся на кровати. Чарли зажгла вторую свечу и вставила ее в подсвечник. Затем направилась к двери.