Катерина Коновалова - Изъян в сказке: ведьма

– Отец Леон, я благодарна за вашу доброту. И если я могу чем-то отплатить за неё… – она сглотнула, – чем-то, что в моих силах и что не противоречит заветам Всевышнего, я буду рада это сделать.

– Вы едва ли можете сделать что-то для меня, госпожа Магарет, – ответил отец Леон, – уже много лет как я отказался от мирских радостей и корыстей. Всё, в чём я могу нуждаться и о чём мечтаю, даёт мне мой создатель и покровитель. Однако помимо духовной службы я несу ещё одну, мирскую. Я служу нашему королю, его величеству Эйрих Четвёртому. Мои человеческие силы слабы, но они укрепляются Всевышним, – он говорил неторопливо, и Мэгг поняла, что её завораживает звучание его голоса. Она дорого дала бы за то, чтобы услышать, как он ведёт церемонию в святейшем доме. – Однако, как вы, возможно, знаете, Всевышний учит нас не полагаться на его помощь, но действовать, не ожидать чуда, но…

– «Жизнь свою творить по заветам и заповедям, не как неразумные звери, а как род человеческий, волей и разумом наделённый», – пробормотала Мэгг – и отец Леон одарил её улыбкой, короткой, но удивительно искренней.

– Вы цитируете совершенно верно и точно, госпожа Магарет. И да, именно так велит нам Всевышний. А потому в служении его величеству я не жду чудес и милостей, а работаю не покладая рук во благо его и нашей страны. И именно на этом поприще мне требуется помощь. Сочетание в вас ума, воспитания, силы духа и магии делают вас подходящим человеком, чтобы войти в число людей, трудящихся на благо Стении.

Мэгг тихо охнула.

Она ещё не знала, что ей придётся делать, но как невероятно было то, что такую службу предлагают ей: бродяжке, у которой ни гроша за душой, которая даже не знает своего настоящего имени и родителей, преступнице, в конце концов!

Как будто угадав её мысли, отец Леон сказал:

– Не думайте, что вы бедны или не знатны. Богатство, титул – это всё шелуха. Платье, которое можно надеть, а можно снять. Что важно – это искреннее желание, госпожа Магарет. Поэтому подумайте. Я не хочу, чтобы пустая благодарность толкнула вас на путь, по которому вы не желаете идти, – его взгляд стал суровым. – Потому что это та дорога, ступив на которую, нужно обнажить пламенеющий меч и идти только вперёд, не испытывая колебаний.

Мэгг опустила взгляд на свои руки, которые она крепко сжимала в кулаки, даже не замечая этого.

Служение королю Эйриху. Она видела короля несколько раз и совсем не думала о нём. Он просто был фигурой в короне, лицом на монетах. Он ни разу не оказал влияния на её судьбу и даже не производил сильного впечатления. Ей не было дела до короля. И она совсем не хотела бы оказаться где-то рядом с принцем Афраном, потому что была уверена – стоит ей увидеть его, как ужас тюремного заточения и боль от клейма оживут в её памяти вновь. Но разве дело было в них?

Отец Леон говорил о своём служении и о том, что ему нужна помощь. Ещё вчера она бежала бы в ужасе от этого предложения. Сегодня всё изменилось. Ей по-прежнему было тяжело смотреть монаху в лицо, но это не значило, что она забыла бы о его поступках. Он спас её, он защитил Зои и Лина, а теперь предлагал то, чего Мэгг не предлагали никогда в жизни: достойное, важное дело. Не простую работу, которую выполняют, чтобы прокормиться, а нечто большее. Он – образованный, облечённый властью человек – говорил с ней как с равной. И он предложил ей выбор.

Почему-то она не сомневалась: если скажет сейчас, что не хочет, он отпустит её. Даст покинуть дом.

И наверное, именно поэтому она сказала от всей души:

– Я буду счастлива помогать вам и служить Стении и королю, святейший отец. Но… – она слабо улыбнулась, – моя благодарность всё равно принадлежит вам.

– Что ж, – сказал отец Леон, – в таком случае, мне не остаётся ничего другого, как принять её подобно дару. И я рад, что вы согласились, госпожа Магарет.

Эрин действительно ждала её у дверей. И Мэгг была благодарна ей за это. Пережитые эмоции и волнения утомили её, и ей очень хотелось лечь в постель, но она сомневалась, что сможет уснуть.

– Отведите меня в сад, – попросила она, и Эрин не стала возражать.

Опустившись снова возле клумбы с кошачьими глазками, Мэгг невесомо коснулась удивительных лепестков. Как перевернулась её жизнь в один миг!

Не в первый раз. Но кажется, впервые перемены не несли с собой горечи и сожалений. Она снова оставляла тихую, простую жизнь, но на этот раз не ради лжи или обмана, а чтобы служить благородной цели, которую она пусть и не могла осознать до конца, но которая не претила ей.

В кабинет отца Леона она шла как на плаху, ожидая смертного приговора, а вышла оттуда перерождённой.

Как странно!

Она – бродяжка, нищенка, ведьма настолько слабая, что ей отказали даже в надежде на изучение магии – вдруг оказывается в числе людей, работающих на благо короля и страны.

Отец Леон пока не делился с ней подробностями того, что ей предстояло сделать.

«У короля много врагов и очень мало друзей, госпожа Магарет, – заметил он. Мэгг не сомневалась, что сам он был в числе этих немногих друзей. – Его окружают заговорщики, изменщики и шпионы со всех концов света. Королю нужны те, кому он может доверять. И те, кто подскажет ему, кому довериться».

А потом вдруг сказал проникновенно: «Как знать, может, Всевышний вёл вас сюда всё это время? Ваш путь был долгим, но вы здесь… Я вижу в этом волю Его». Он сложил руки в молитвенном жесте и поднял глаза к небу. Вслед за ним Мэгг прошептала: «Всевышний, храни нас!»

Отец Леон осенил Мэгг знамением Всевидящего Ока и сказал:

– Вы ещё не до конца оправились от болезни. Отдохните. Гуляйте, читайте… Эрин покажет вам библиотеку, если пожелаете. Можете поупражняться в верховой езде – я дам распоряжение на конюшне. Также подумайте о гардеробе, чуть позже я напишу записку, что вам понадобится в том деле, которое Его Величество пожелает вам поручить, пока попросите Эрин вызвать портного. Пусть вам сошьют… всё то, без чего вы, леди, чувствуете себя неуютно.

Мэгг слегка покраснела от этих слов, потому что сама идея об отце Леоне, говорящем о женских сорочках или панталонах, была странной. Кроме того, он назвал её «леди» – и это немного сбивало с толку.

И вот, Мэгг сидела в саду и пыталась осознать все эти перемены.

Будущее казалось туманным. Но Мэгг смотрела в него без страха, только со смятением. И чтобы покончить с ним, она опустилась на колени прямо на траве, закрыла глаза и вознесла Всевышнему благодарственную молитву.

Переживания этого дня ещё и на двое суток уложили Мэгг обратно в постель – зато потом, поднявшись, она ощутила себя совершенно здоровой. Записки или другой какой вести от отца Леона не было, и она решила точно следовать его указаниям, пусть они и звучали скорее как добрые советы.