Рита Харьковская - Отель «На неведомых дорогах» – 2

– А вот брошу-ка я все! – разозлился Кирилл, – дотопаю до подъёмника, спущусь вниз – и в аэропорт! И пусть кто-то другой нянчится с этой истеричкой!

– Да кто тебе позволит?! – расхохотался Манфред, – кто тебя выпустит?! Слышишь, наверное, вой вервольфов по ночам?

Кирилл слышал. Вой охранников-оборотней не мешал спать, потому как едва доносился в подвал. Но то, что охрана бдит – сомнений не вызывало.

– Ну загрызут меня эти волки! – Кирилл искал выход из ловушки, – толк какой в этом?!

– Зачем «загрызут»? – удивился Манфред, – окружат и загонят обратно, как неразумное животное.

– Я не животное! – взвился Кирилл.

– Не цепляйся к словам, – усмехнулся старый знакомый, – это так. Метафора. Чтобы ты лучше понял.

Кирилл понял.

Никого винить в сложившейся ситуации он и не собирался. Сам дурак! Сам пошел на поводу у эмоций. Сам возомнил себя спасителем миров от угрозы! Хотя, какая угроза может быть для Яви от того, что неизвестная богиня, живущая в сопредельном мире, укокошит свою взбалмошную дочурку, Кирилл даже не представлял.

Ну что же, коль так, то нужно искать для себя какое-то занятие. Не сидеть же месяцы напролёт, уставившись на пламя факела, пока не сморит сон.

– И чем мне заняться? – растерянно спросил Кирилл.

– Да вон хоть книги читай, – Манфред поднялся, считая разговор законченным, – они, правда, на старонемецком, да и для людских глаз не предназначены, но думаю, что в языковых коллизиях ты разберешься, и доступ тебе откроют.

Кирилл посмотрел на стопки книг, лежавших на алтаре и прямо на полу около него:

– А что в этих книгах?

– Да какая разница, – Манфред уже подошел к лестнице, – читай, торопи время. То, что тебе разрешат понять, увидишь. Ну а то, что для твоего ума должно остаться закрытым, так и будет простым бессмысленным набором букв.

– Подожди! – воскликнул Кирилл, – ты обещал рассказать мне о чем-то! Объяснить, почему ты оказался здесь. И вообще, ты кто такой, Манфред-переводчик?!

– Некогда мне сейчас, – визитёр уже ступил на лестницу, – как-нибудь в другой раз.

– Когда же наступит этот «другой раз»?! – крикнул вслед мужчина.

Но ответом ему был стук захлопнувшейся крышки люка.

***

Совсем нескоро Кирилл отважился открыть первую книгу. Он и сам не понимал своего страха перед старинными фолиантами, многие из которых были украшены такой же пентаграммой, как и на гобелене, покрывающем алтарь.

Но в один из вечеров, посмотрев на забывшуюся зыбким сном Королеву, в сотый раз попытавшись осмыслить сложившуюся ситуацию и в сотый раз удостоверившись в её бессмысленности, Кирилл подошел к алтарю и взял книгу, собираясь вновь сесть в кресло, служившее ему одновременно и местом для сна.

***

Кресло было огромным. Мужчина даже не представлял, кому и зачем понадобилось создать его таких размеров. Не понимал ровно до того момента, пока в первый же вечер пребывания в домике спасителя не почувствовал, что его клонит ко сну. Кресло, словно почувствовав, что тот, кто в нем сидит, вот-вот уснёт, само собой удлинилось, изогнуло подголовник, превратив его во вполне удобную и мягкую подушку. Вместо лежавшей на сидении жесткой тканой подстилки, появилась мягкая перина, а в ногах – свернутое конвертом одеяло.

Раздумывать об этом чуде у Кирилла, полностью вымотанного и перелётом, и событиями дня, и новыми встречами, не было ни малейшего желания. Он улёгся поудобнее, удостоверился в том, что подопечная крепко спит, и укрылся одеялом с головой.

Утором его разбудил визг рассерженной Королевы, возмущенной тем, что ей не подали напиток.

Кирилл вскочил на ноги, как ошпаренный. Заозирался по сторонам, восстанавливая в памяти где он находится и зачем он тут, и бросился к девушке, услышав, как вниз по лестнице уже бегут вихты.

Процесс кормления и успокоения разъярённой Королевы занял какое-то время, а потому, совсем нескоро мужчина задал вопрос Карлу:

– Что это? – обернулся, собравшись указать на спальное ложе, и увидел, что перед ним все то же кресло, каким оно и было вчера днём.

Карл усмехнулся, заметив растерянность на лице Кирилла:

– Кое-что тебе может показаться у нас странным, житель Яви. Но ты не пугайся. Ни один предмет, ни одно существо не причинит вреда ни тебе, ни твоей подопечной.

«Ничего себе – кое-что! – ухмыльнулся мужчина, – интересно, каких сюрпризов ожидать в дальнейшем?!»

Но задавать вопросы не стал. Не потому что не хотел, а просто не знал, о чем спрашивать.

***

Кирилл сделал несколько шагов от алтаря к креслу, когда выбранный им фолиант словно заворочался, затрепыхался в его руках, а потом и вовсе вырвался, тотчас переместившись по воздуху на то место, где и лежал до того момента, пока мужчина не решил ознакомиться с его содержанием.

«Все ясно, – вздохнул незадачливый читатель, – эта книжка не хочет открывать мне свои тайны. Ну да не беда. Возьму другую!»

Вторая книга повторила в точности все то же, что и первая.

Кирилл разозлился:

– Да что это такое?! Ведь Манфред сказал, что я могу вас читать! – он и сам не сразу понял, что разговаривает с книгами.

Один из фолиантов, едва ли не самый огромный, переместился в центр алтаря и раскрылся на первой странице.

«Ну и дела! – думал Кирилл, – эти книжицы сами выбирают, где их читать и в какой последовательности! Ну что же, будь по-вашему!» – подошел к алтарю и заглянул на титульный лист.

«Прикладная магия», – прочёл мужчина.

Лист тотчас перевернулся.

«Введение», – буквы словно мерцали, но Кирилл решил, что это ему кажется из-за отблесков зыбкого пламени факелов.

Он не заметил, как череп, стоявший слева от книги, словно подмигнул ему пустой глазницей.

Той, в которую кто-то воткнул гусиное перо.

***

После того, как книга позволила узнать о своём содержимом, Кирилл еле-еле мог дождаться вечера, когда Королева, утомленная и вымотанная дневными капризами и истериками наконец-то уснёт.

Он только недовольно морщился, не понимая, что нужно вот этой девчонке?! Чем она недовольна?! Отчего изводит прислугу?! Но знал, что рано или поздно все встанет на свои места.

Потому как в введении в прикладную магию рассказывалось о том, откуда появились боги и полубоги. Когда и почему произошло разделение миров не только по статусу, но и по национальному признаку.

Кирилл понял, что рано или поздно он узнает все и о Велесе, и о Маре, и о самой Королеве. Вот только когда это «рано или поздно» настанет – не имел понятия. Потому как часто случалось, что подходя вечером к книге, внимательный читатель видел – она открыта все на той же странице.

Когда бунт книги случился в первый раз, Кирилл попытался самостоятельно перевернуть страницу. Но это оказалось не так-то просто. Словно книга решила, что он чего-то недопонял, что-то упустил.