Рита Харьковская - Отель «На неведомых дорогах» – 2

– Куда хозяйка отправилась, не взяв охрану? – полюбопытствовал вовкулак.

– Догнал бы её и спросил! – посоветовал Дормидонт.

Вовкулаки переглянулись, словно обдумывая услышанное и оценивая серьезность совета. Но увидев ехидный блеск в глазах домового, насупились, поняв, что тот издевается:

– Некогда нам бегать! – рыкнул один, – у нас своя служба и несём её исправно!

– Да и подвернуться под горячую руку с дурным вопросом можно, – рассуждал второй, – у нашей Ягини знаете какой характер?!

– Да уж догадываемся, – усмехнулся Олег Львович.

– Так что мы лучше в бар, – принял решение первый вовкулак, – изопьем по стаканчику медовухи и спать до вечера.

Охранники, переглянувшись и покивав друг другу, согласившись с тем, что принятое решение будет единственно верным, заспешили в сторону стеклянной двери, где за стойкой бара улыбались ранним посетителям мавки в белых передничках на голое тело и кокетливых веночках в распущенных волосах.

***

Кощей лежал в скомканной за ночь постели рядом с наконец-то уснувшей женщиной.

«Вот ведь ненасытная самка досталась этому смертному, – на тонких губах зазмеилась усмешка, – есть в ней что-то от Мары. Не поскупилась богиня, одаривая жительницу Яви».

Женщина заворочалась, обняла Кощея, но так и не проснулась. Она довольно улыбалась и постанывала, словно заново переживая события прошедшей ночи.

Кощей аккуратно высвободился из объятий, выскользнул из постели и подошел к окну, за которым уже рождался новый день.

В комнате стоял удушливый аромат благовоний и запах тел всю ночь одаривавших друг друга плотскими ласками.

«Воняют только эти смертные так, что хоть нос затыкай», – поморщился бог и распахнул окно, в которое тотчас ворвался свежий утренний воздух, наполненный птичьим щебетом и ароматом молодой листвы.

Кощей вынул из портсигара, лежавшего на подоконнике, сигарету и жадно затянулся, прикурив от возникшего на конце указательного пальца огонька.

«И все-таки здесь, в мире людей, есть свои удовольствия не доступные больше нигде! Взять хотя бы вот эти табачные палочки, от которых слегка кружится голова и во рту горьковатый привкус. Нужно узнать, что в них такого и завезти подобное к себе на остров», – бог, не часто радовавший Явь своими визитами, не подозревал, что эти «палочки» набиты чистейшим канабисом, изъятым Инспектором, мужем вон той, что продолжает нежиться в постели, в недавнем рейде по злачным местам.

Кощей обернулся, услышав, как грохнула входная дверь.

Нет, он не опасался гнева Инспетора-рогоносца, успевшего смириться со своей незавидной участью. Да и прибыть в собственную квартиру тот должен не раньше полудня, отправленный руководством возглавлять очередной рейд в дом терпимости, дабы приструнить и призвать к порядку (читай: к уплате мзды бонзам города) зарвавшихся владельцев увеселительного заведения.

Но утренний визит был неожиданным, а потому, заставил бога, вся одежда которого состояла из обёрнутого вокруг чресл полотенца, оглянуться, дабы встретить незваного гостя лицом к лицу.

– Мама?! – Кощей замер от изумления, – ты почему здесь?!

Ягиня, не обращая на сына никакого внимания, пролетев через спальню в считанные секунды, не утруждая себя тем, чтобы разбудить женщину, дёрнула её за руку, отшвырнув в угол комнаты:

– Ты что задумала, ничтожная?! Да знаешь ли ты, что я могу с тобой сделать?! В какой ад могу погрузить твою мерзкую душонку?!

Женщина открыла глаза, все еще подёрнутые поволокой сна, потянулась, словно кошка, и улыбнулась Ягине пухлыми губами:

– Кто ты, прекрасная незнакомка? Почем сердишься на меня? Зачем тревожишь криком это великолепное утро? Перестань гневаться. Лучше возляжем вместе на ложе и одарим друг друга ласками, доступными и понятными только нам, дочерям Евы.

– Я не дочь Евы! – голос Ягини, равно как и её взгляд, еще минуту назад полыхавший ненавистью, смягчился, – я – богиня, созданная Первородными.

– Не все ли равно? – женщина протянула руки, словно желая заключить в объятия ту, что стояла перед нею, – помоги мне подняться и позволь снять твои одежды.

Ягиня чувствовала, как ею все сильнее овладевает желание выполнить просьбу (или мягкий приказ) искусительницы, что, совершенно не испугавшись, манила в постель, соблазняла своим обнаженным телом.

– А потом, когда мы насладимся друг другом, – продолжала женщина, – позовём к себе вон того, что стоит у окна. Он умел и страстен. Я успела убедиться в этом нынче ночью.

Неизвестно, чем бы все закончилось, не упомяни жена Инспектора Кощея.

– Да как ты смеешь! – с Ягини вмиг слетела пелена желания, едва она услышала, что предлагает ей эта истекающая похотью сучка, – разве ты не знаешь, что это мой сын!

– Какая разница, – улыбка женщины была все такой же безмятежной и манящей, – в первую очередь, он – мужчина. А значит, создан для того чтобы дарить нам наслаждение.

Кощей, успевший облачиться в свои одежды, схватил мать за руку, понимая, что еще миг и богиня приведет в исполнение угрозы:

– Оставь её! Ты же видишь, что эта несчастная самка не в себе! Вернёмся в отель, и я расскажу обо всем что узнал.

Женщина, все так же сидящая в углу комнаты, увидела, как в распахнутое окно вылетел черный ворон. Вслед за ним жужжа и трепеща крыльями, выпорхнула огромная черно-желтая оса.

«Ну вот, – женщина капризно надула губы, – улетели оба! Оставили меня одну. Ну ничего. Скоро вернётся тот, что смотрит на меня с такой жалостью и ненавистью одновременно. Он, конечно, не может насладить моё тело в полной мере, но отталкивать его не стоит. Он мне зачем-то нужен. Вот только зачем – я не помню, – жена Инспектора вздохнула и потёрла пальцами лоб, – а впрочем, зачем кого-то ждать? Не лучше ли одеться и отправиться на улицу! Найти нового самца и пригласить в гости!» – женщина вскочила на ноги и начала торопливо натягивать платье на голое тело.

***

Ягиня и Кощей сидели в номере богини и осмысливали новости. Обдумывали, как ими распорядиться к обоюдной выгоде. Впрочем, сказать, что обдумывали вместе – погорячиться. Потому как Кощей не имел ни малейшего представления о том, на кой сдался матери и этот человечек, и его сластолюбица-женушка.

Но матери своей бог доверять привык. Он знал, что Ягиня никогда не поступит ему во вред. Скорее, наоборот! Согласится чем-то пожертвовать ради сына.

***

Давным-давно, Когда Кощей был молод и горяч, грянула война между старшими богами. Собирали армии под своими знамёнам Род и Перун. И первый, и второй желали главенствовать, подчинить и заставить служить себе богов и полубогов. Получать жертвования и восхваления от жителей Яви, адресованные только ему одному.