Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга II. Все, что захочешь

– Уж ты-то точно! – хмуро согласился Илья, даже не взглянув на дочь.

– Так что, Соня, вы уже перешли на раз в месяц?

– Тебя это не касается!

– Смотрите-ка, не возразила и не похвасталась. – Марина обвела присутствующих победным взглядом. – Значит, и ты подтверждаешь статистику?

– Мы все в той или иной мере подтверждаем статистику.

Держаться в рамках корректных ответов для Сони становилось все тяжелее. К тому же, по выражению лица брата было очевидно, какие мысли бродят в его голове.

– Статистика в этом вопросе неуместна, – объявил Левушка, своеобразно поддержав Соню. – Но если бы я был на месте твоего мужа…

– Где? – изумилась Марина, и все присутствующие взглянули на залившегося краской Льва Ильича.

– А то вы не знали, что я много лет был влюблен в нее, – забормотал он, смущенный пристальным вниманием.

– Что за ребяческая выходка, Лева! – недовольно скривилась Роза.

– Почему же, пусть расскажет. Это даже забавно.

Глава семьи отложил вилку, скрестил руки на груди и с нарочитым вниманием приготовился выслушать откровения сына. Марина, почуявшая очередной скандал, с вызовом посмотрела на Соню.

– Не про мужа, так про инцест!

Соня не смела осадить Марину в присутствии хозяина дома, а он, как назло, молчал. И под гнетом его молчаливого осуждения она чувствовала себя коварной соблазнительницей, явившейся разжечь костер соперничества между отцом и сыном.

– Да вы все посмотрите на Соню, посмотрите! Какой мужчина не хотел бы быть с ней? – О чем подумали женщины, Соня не знала, но в глазах мужчин она прочла согласие с этим неуместным заявлением Левушки. – Она хороша собой, умна, блестяще образована. У нее мягкий характер и здоровое чувство юмора. Она в состоянии постоять за себя и при этом готова стать поддержкой своему спутнику. Что еще надо для полного счастья? Я не знаю никого, кто бы отозвался о ней плохо. Подростком я часто думал, как было бы здорово, если бы мы не были близкими родственниками. Будь между нами еще хотя бы одна ступень родства, я бы рискнул просить ее руки.

– Лева! Что ты несешь! – вскрикнула Соня и залилась краской.

– А что такого? Маринка со своим извращенным воображением представляет, как мы с тобой в доктора играли. Ничего предосудительного, сестрица. Я был тайно влюблен в нее. А она была влюблена в свои книжки.

– Какие глупости, Лева! Марина тебя провоцирует. Ей нравится ставить эксперименты на людях.

– Да и пусть! Она столько раз поддевала меня, что я хожу за тобой хвостом. Только не говори, что ты этого не видела. Ведь женщины всегда чувствуют.

– Я ничего не чувствовала, я была просто ребенком. – Оправдываясь, она боялась поднять глаза на членов семьи, как будто ее уличили в тайном разврате. – Мы просто дружили, да.

– А я столько лет надеялся на взаимность! – притворно возмутился он. – Ревновал тебя к книгам и к папе.

– Ого, вечер перестает быть томным, – тут же встряла Марина, и Илья метнул в нее разъяренный взгляд.

– Только Соне разрешалось сидеть в его кабинете с утра до вечера с книжкой. И ее папа баловал больше всех.

– Так ты определись, кого к кому ты ревновал, – поддела его Марина. – Что было важнее: юная дева или папино расположение?

– Зато теперь ты бываешь чаще в его кабинете, чем я, – вымученно улыбнулась Соня, ухватившись за возможность изменить направление беседы.

– И, к сожалению, не всегда это приносит радость, – с ностальгической грустью в голосе вздохнул Левушка, словно отца не было за столом. – Чаще меня вызывают на ковер.

– Надо отдать тебе должное, в последние месяцы все реже, – наконец подал голос хозяин дома.

– Спасибо, папа! – Левушка постарался придать своему тону теплых интонаций, готовясь к разговору после обеда. – Я учусь у тебя.

– И на кой мне твое «спасибо»? – Илья недовольно дернул плечом, отметая изъявления благодарности. – Я же, по вашей версии, тиран и деспот. Сволочь последняя.

Никто не посмел принять этот вызов. Илья обвел присутствующих тяжелым взглядом, и все члены семьи, один за другим, покорно опустили глаза. Гость не удостоился даже взгляда.

Обед завершился в напряженной тишине. Каждый опасался услышать в свой адрес колкость и не сдержать ответной колкости. Илья поднялся первым, уронил с колен салфетку, но не нагнулся за ней, а просто посмотрел вниз так, словно возле ножки стула разверзлась пропасть, отделив его и от стола, и от салфетки, и от сидящих за столом людей.

– Спасибо за обед, родственники. – Четверо восприняли эти слова, как издевку, но Роза потянулась к нему извиняющейся улыбкой. – У тебя прекрасный повар, дорогая.

И хозяин, как король, покидающий наскучивший рыцарский турнир, степенно вышел, оставив им поле для игр.

– Наконец-то можно вздохнуть, – первой опомнилась Марина. – Я даже вкуса еды не чувствовала, пока он сидел напротив.

– Еда была отличная, – неловко попытался сгладить ее резкость Виктор.

– Сегодня какие-нибудь магнитные бури в атмосфере? – Левушка обратился к матери, словно выпрашивал неблагоприятный прогноз. – Все как с цепи сорвались.

– Это я виновата, – созналась Соня. – Я невольно завела его еще до обеда.

– Хватит изображать мученицу! – неожиданно взъярилась Марина и швырнула на скатерть десертную вилку. – Почему ты всегда пытаешься брать вину на себя? Уж не лишай нас возможности тоже раскаяться и приобщиться к сонму святых!

– О чем ты?

– А разве к истинной святости мы придем не через искупление грехов? – Соня дернула головой, словно получила пощечину. – Знакомые слова? Да, я на прошлой неделе имела счастье пообщаться с твоим мужем. У него то ли крыша едет, то ли вы там вообще непонятно чем заняты. Думаешь, я поверила, что он так изводит себя работой?

– Ты ждешь, что я стану оправдываться?

Соня заняла оборонительную позицию, но Марина была уверена в своей правоте на все сто и шла вперед, подобно отцу, сметая преграды на своем пути.

– Ты стыдишься его, не так ли? Потому и мое приглашение приняла в одиночку. Эта роль тебе не к лицу, Соня. Вся эта бледность, худоба, темные круги под глазами, приглушенные печальной иронией чувства…

– Я всего лишь сказала, что была резка с Ильей перед обедом.

– По-твоему, он злится и расстраивается только из-за тебя? Ты – центральная фигура на шахматной доске?

Соня не ответила, словно окаменела. Она была всего лишь маленькой испуганной пешкой, готовой отдать жизнь за своего гордого, но такого уязвимого короля.

– Девочки, вам-то что делить? – Сидящий между ними Левушка распахнул руки, как рефери, разводящий боксеров. – Лучше помолитесь за меня. Мне сейчас влетит по первое число. Мама, он вымачивает розги в солевом растворе?

– Отец переживает за тебя, – вздохнула Роза. – Ты бы повременил с женитьбой. Время сейчас не очень подходящее.