Дарья Светлова - По дороге с облаками

На следующий день была суббота. Выходной. Никто никого на поле не гнал, и, позавтракав на скорую руку, девчонки решили пойти в деревню на почту, откуда можно было позвонить в Москву.

Ближайший населенный пункт Дединово находился в четырех километрах от колхоза. Идти надо было лесом и полем, поскольку транспорта никакого не было. Вместе с девчонками пошли две девицы из восьмого, которые знали дорогу, а заодно обещали показать, где почта, откуда можно было позвонить домой по межгороду, а где магазин, в котором можно было купить протертых яблок с сахаром в трехлитровых банках – популярной среди обитателей барака еды.

Почта помещалась напротив общежития для сезонных рабочих, четырехэтажного серого здания с серой вывеской «Hilton». Как только девчонки подошли ближе, из окон «Хилтона» высунулось несколько взъерошенных голов и стали зазывать путешественниц в гости. Делая вид, что эти приглашения их не касаются – восьмиклассницы, впрочем, остановились поболтать – Дашка и Марина зашли на почту. Телефонистке было не впервой видеть московских школьников. Она приняла заявки и сказала: «Ждите». «А сколько», – поинтересовалась Марина. «Сколько надо», Усевшись, девчонки стали ждать.

«Воронина!» Марина вскочила и бросилась к телефону. «Плохо, – доносились до Дашки обрывки разговора, – ужасно. Привези мне носки, свитер и еды… Я не знаю какой – колбасы, сыра, конфет, консервов. И позвони Дашкиной маме, скажи ей то же самое». «Три минуты», – раздался голос телефонистки. «Светлова!» Дашкин разговор был коротким. «Плохо, ужасно, привези мне…» Выйдя из кабины, Дашка сказала: «Надо проситься домой. Если не смогли нас оградить от колхоза, пускай, черт возьми, заберут нас отсюда пораньше».

Девчонки пошли в магазин напротив. Ассортимент его был разнообразней. Здесь можно было купить яблочное пюре и даже консервы «Суп перловый» и «Килька в томате». За прилавком стояла полупьяная красавица в грязном белом халате и красных пластмассовых бусах. Красавица заигрывала с мужественным и таким же нетрезвым голубоглазым красавцем в резиновых ботах, синих рабочих штанах и клетчатой рубахе. «Гришка!» – раздался веселый голос красавицы, когда Гришка попытался ущипнуть ее за необъятных размеров пятую точку. Девчонки купили трехлитровую банку с яблочным пюре и кильку. Пора было возвращаться.

На главной площади с бюстом Ленина посередине девчонки встретились с восьмиклассницами. «Пойдем со мной,» – внезапно в их кружок вторгся еще более опьяневший Гришка. Взвизгнув, девчонки бросились в разные стороны.

Обратно шли долго. Побоявшись идти короткой дорогой через лес, Дашка и Марина пошли полем, по широкой проселочной дороге. После нескольких дней без дождя грязь на ней высохла и местами превратилась в твердые комья. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на один из них и не подвернуть ногу. Вдруг позади раздался шум копыт и голос: «Берегись!» Девчонки в ужасе обернулись. Их нагонял по пояс голый парень на лошади. Про местных в бараке ходили жуткие рассказы – как они напивались, а потом насиловали. Прижав к груди продукты, Дашка и Марина побежали. Парень не отставал. «Что делать? Вокруг никого нет, до спасительного колхоза далеко, а вдруг кто-то вылезет из кустов?!» Девчонкам еще никогда не было так страшно. Белая, как смерть, Дашка бежала и лихорадочно соображала: «Может закричать? Но кто услышит?» Рядом, прижимая к груди банку с яблочным пюре, бежала такая же белая Марина. Но вдруг парень отстал. Девчонки остановились передохнуть. Разговаривать не было сил, и до барака они шли молча.

В выпускном десятом классе учиться было очень тяжело. Тяжело не в плане учебы, а в плане того, что было с этой учебой сопряжено. Знаний, полученных в школе, не хватало для поступления в высшее учебное заведение – вступительные экзамены были гораздо сложнее школьной программы. К тому же все предметы были обязательными и приходилось зубрить ненужные, даже если ты определился, где учиться дальше. Три раза неделю Дашка ходила на подготовительные курсы, надеясь, что аттестат с отличием даст ей возможность сдать при поступлении в ВУЗ только один экзамен.

До конца существования комсомола, как общественной организации молодежи, оставалось еще два года. Если тебе нужна была хорошая характеристика, ты должен был быть и был комсомольцем, что налагало на тебя дополнительный круг обязанностей и позволяло учителям относиться к тебе с большей строгостью. Для рядовых комсомольцев, не принадлежавших к элите райкомов или горкомов, комсомол сводился к ежемесячной уплате взносов и регулярным отчетам о проделанной общественной работе.

Дашка была членом комитета комсомола школы. Сверхблаг это членство не приносило. Но, всю пионерскую жизнь бывшая командиром отряда, Дашка хорошо усвоила, что более высокое общественное положение, пусть даже формальное, дает преимущества – всегда лучше быть наверху, чем внизу, всегда лучше обладать властью и в результате иметь больше шансов самой распоряжаться своей судьбой. За свою активность, выражающуюся в том, что Дашка отвечала за организацию общешкольных празднеств, она умудрилась попасть в непонятно существовавшую ли на самом деле «Ленинскую книгу», в которую заносились имена наиболее активных и достойных комсомольцев. Никакого поощрения Дашка не получила – считалось, что сам факт попадания в книгу был гораздо лучше любой денежной премии. Материальное стимулирование вообще отсутствовало. Если ты что—то сделал хорошо – хорошо ли учился, дальше всех прыгнул или больше всех сдал макулатуры, тебе торжественно давали грамоту – листок бумаги с большим изображением Ленина и красного знамени, по центру листка скромно перечислялись твои заслуги. Если ты уж очень отличился, то давали грамоту почетную или две грамоты в зависимости от наличия необходимых грамот в школе.

Самым тяжелым было то, что, несмотря на провозглашение демократии, в школе в отношении учителей к ученикам ничего не изменилось. В духе перемен учителям пришлось заговорить о правах школьника, но это не мешало им при любом удобном случае по излюбленной привычке показать школьнику, что он никто и зависит целиком и полностью от того, что учитель, о нем думает. Дашке с удивлением привелось наблюдать картину, как историчка, после лекции о недостатках авторитарного стиля руководства, подошла к одной из учениц, схватила ее за волосы, чтобы увидеть, есть ли на ее ушах сережки, и, убедившись, что есть, быстренько эти сережки с нее сняла.

Самой неожиданной новостью для десятиклассников стала отмена выпускного экзамена по истории. Было непонятно, какую историю нужно учить и сдавать: ту, где «партия – наш рулевой» и «дело Ленина живет и побеждает», или другую, про которую только-только начали говорить и писать в газетах. Экзамен заменили на собеседование, в ходе которого группа учеников должна была выразить свое согласие с происходящим и недовольство прошедшим. Это было несложно, но экзамен по истории вдруг оказался самым запоминающимся. Потому что к экзамену Дашку готовил отец, разговаривая с ней на разные темы и отвечая на вопросы. Не про политику, а про то, как жизнь устроена. А она в свою очередь пересказывала все Марине и группе дружественных одноклассников. В назначенное время с цветами в руках они зашли в кабинет истории, и даже самый оболдуйский двоечник смог выступить и получить вполне заслуженную тройку и одобрение экзаменационной комиссии.