Юрий Окунев - Навсегда [книга лирики]

Тарханы.
В наши думы, в нас
Экскурсовод проник глубоко.
Вся грусть моя — его рассказ.
И весь вниманье — Виктор Боков.

Печаль — наш жребий, наш удел.
Но оглянувшись, ненароком,
Я вижу: друг мой обомлел.
— Но что с тобою, Витя Боков?

Он ошарашенно кивнул
В толпу,
настолько изумляясь,
Что, любопытствуя, взглянул
И я туда же.
И уставясь,
На чудо то, что в трех шагах,
Впервые понял: мой убийца —
Мой поздний возраст. Вот где крах:
Я стар. И ничему не сбыться.
…При чем здесь мы? Мы ни к чему?
Был Лермонтов на белом свете.
Сомненья нет — она к нему
Пришла из нашего столетья.
Она могла б спасти!
Она?
Все может!
Что сравнится с нею?
Идет к нему сквозь времена.
Такая, как она, сильнее
Судеб, царей, оков, веков,
Я вижу с полувзгляда: Боков,
Меня ты понял.
Да, таков
Ее был облик.
Словно током
Пронзила всех!..

«Когда писать не хочется» —
Земля, что нет мертвей.
Планета одиночества
В галактике твоей.

Там все на месте топчется,
Там дней гнилые пни…
«Когда писать не хочется» —
Боюсь той западни.

И опыт мой упрочится
И зримей и грубей,
А вот писать не хочется,
Ну просто хоть убей!

Когда душа отчается —
Покажется на миг,
Что все не получается
Вот так же у других.

Что даже и у гения
В строке поблекший цвет.
Вот это озлобление
Опаснее всех бед.

Поддашься — все источится,
В тебе добро губя.
«Когда писать не хочется» —
Тень самого себя!

Все то же имя, отчество,
Все те же дух и плоть,
Ну, а писать не хочется…
Не приведи, господь!..

Поэзия — искусство вычитания.
Избавь от фраз и научи молчанию.

Слова мне дай, словесность отними,
Чтоб так же, как деревья, пред людьми

Они и молча явственно звучали
Безмолвием и естеством печали.

Не поучая, как входить в сердца,
Не договаривая до конца.

Ты обошлась без слов. И в этот миг
Молчанья твоего я ученик.

Нам не флажки нужны, а флаги.
Не новизна нужна, а новь.
Не экскурсанты, а бродяги.
Не увлеченье, а любовь.
Нужны нам споры, а не войны,
Не примиренчество, а мир…
…И если человек не стройный,
Ни фрак не скрасит, ни мундир.
Он, неуклюжий, рябоватый,
Умом и силой не зачах.
Так и поэзия — без ваты
Ты костью широка в плечах…

Ты поучаешь: плюнь на миражи.
Стань наконец солидным человеком,
Перед девчонкой этой не дрожи.
Железным будь, шагая в ногу с веком.

Мы разные с тобой, мой старый друг.
Владей и дачами и гаражами.
И знай: совсем напрасен твой испуг,
Что буду я погублен миражами.

Оставь тревоги, полные предчувствий,
Для беспокойства не ищи причин.
Я занят делом. В министерстве грусти
Имею я высокий, важный чин.

С утра спешат все люди на работу.
И я спешу: один для всех закон.
И пусть бездельником меня считает кто-то.
Я очень, очень занят. Я влюблен.

Читаю строки, что всю жизнь вмещали
И как впервые на тебя смотрю:
«Прощения тебе не обещаю,
Но вечное прощание дарю».

Кто это написал? Петрарка? Данте?
Я думаю не только о таланте,
Такое чувство, как не назови,
Тут рыцарство врожденное в крови,

Вселенная на этом небосклоне,
Сентиментальным не был ты, Луконин,
Ты собственной стеснялся доброты,
Отшучивался… Я в твои черты
Вновь вчитываюсь: и в тебя, и в строки.
Ты к женщине не обращал упреки.

Хотел ты, чтоб она была сильней.
Не о себе тревожился, о ней.
О мелочной, пустой ее судьбе
Жалел. Свою же боль не вспоминая…
. . . . . . . . . . . . . .
Я думал: все я знаю о тебе,
Я о тебе еще так мало знаю…

Что такое поэт?
Вроде чуда и нет…
Произносит слова: город, женщина, море.
И мы слышим едва
Те простые слова…
Почему же мы чувствуем: радость и горе?
Что такое поэт?
Без особых примет.
Он такой, как и все: смотрит, думает, дышит.
Он совсем не герой,
Незаметен порой,
Он читателей шумных порою потише.

В чем же этот секрет,
Что такое поэт?
Объясненье, пожалуй, любое здесь ложно.
Но когда безгранична отчаянья власть
И уже остается одно лишь: пропасть,—
Он придет, он докажет, что жить еще можно.
Хоть ответа и нет,
Что такое поэт,
Но пока мы с тобой рассуждаем об этом;
Там, где врач не помог,
Где бессилен и бог,
Там последнее слово за ним — за поэтом!

Он ничем не особенный. Нет никаких
Исключений из правил. Он самый обычный.
От поэта всей жизни потребует стих.
Потому он на многое смотрит трагичней.

Изумленья его — то всегда не пустяк.
Человеком его изумленья бессчетны.
Больше женщиной? Что ж отрицать. Это так.
Но всегда эта искренность не мимолетна.

Он услышит порою: «Красотка! смотри!»
Он увидит в ней то, что и вечно и кротко:
И какие тут шутки? немея замри —
Здесь величие явно, при чем здесь «красотка?»

Если уж красота — то без всяких границ.
Не спугнет ее взглядом, до пошлости жарким.
Не ломает комедию, не падает ниц.
Он вдали, но он близок к трагизму Петрарки.

Вот исчезла. Смеются. А он изумлен.
Переполнен одним только чувством — потери!
Только миг, но великий! что чувствует он,
Затаит. Лишь стихам свою тайну доверя.

Скажут: фокусы! современный поэт
Мелкотемьем считает такие мгновенья,
Ищет яркость! Сплошной ослепительный свет
Только там, где бессмертен инстинкт преклоненья.

Город Пермь. Люди прибыли в командировку.
Осторожность, упрямство, смекалку, сноровку,

Горячась, умоляя, ликуя, кляня,
Все исчерпать успели в течение дня.

Почитали газеты. Заняться им нечем.
Угрожающе надвигается вечер.

«Ведь не зря домино людям богом дано»,—
Молвил первый. Второй: «А не лучше ль в кино?..»

Третий пивом с таранькою души таранил.
А четвертый витал в облаках — в ресторане…