Literary Yandere - Благословенно оружие

Ее речь прервалась всхлипом, и Лилли прянула вперед, падая на колени перед магом. Шляпка ее покатилась по полу, пересекая косо падающие из решетчатых высоких окон лучи света.

– Сэр, я прошу Вас о милости взять меня в ученицы. – Лилли молитвенно протянула к Ириену мелко подрагивающие ладони.

Маг на мгновение растерялся. Он отпрянул, будто боялся, что гостья будет тянуть его за полы халата, однако тотчас взял себя в руки и, схватив Лилли за запястья, помог ей встать. Согнулся на мгновение, отряхивая ее колени – безупречно, впрочем, чистые. Затем взглянул девушке в глаза.

– Вы еще почти дитя, и все Вам кажется интересным, – произнес Ириен с кривой улыбкой, тщетно пытаясь скрыть удовлетворение в своем голосе. Ему нравилась – может быть, забавляла, может быть, волновала – именно ее вопиющая молодость, сквозившая в лице, манере говорить и двигаться. – Я никогда не стал бы учить, во-первых, ньёслийку, во вторых, девицу, к тому же, столь юную.

Впрочем, Ириен окинул ее таким взглядом, каким не рассматривают детей.

Она невелика ростом, большеглаза и провинциальна, она останется полуребенком до тридцати или дольше, догадался Марк, сам не слишком уверенный в обществе, но усвоивший несколько его непреложных законов. Она будет считаться очаровательной еще долго, если Уризен дарует ей шанс до этих лет остаться при дворе.

Марк вдруг почувствовал острый укол того сочувствия, которое заставило его ввязаться в противостояние с Глиндом: и его самого эта беззащитность Лилли, гладкая, белая как мякоть очищенного от шкурки спелого фрукта, не оставила равнодушным. Но то была секундная слабость. Она прошла, и вот уже Стил наблюдал сцену так же невозмутимо, как прежде, с таким же, как прежде, равнодушным сердцем.

Он был здесь с Лилли, но не ради нее, а во имя Кларинды.

– В Вас нет и капли магии, юная мисс. Иначе я приказал бы Ее Высочеству вышвырнуть Вас вон прямо на вечере. – Ириен протянул руку, и Лилли смотрела на ее приближение, пока пальцы колдуна не вздернули ее подбородок властным жестом то ли отца, то ли сурового мужа. – Лилли, ха… Никто в своем уме не позволил бы ньеслийской ведьме даже приблизиться к самому завалящему аристократу в Эльзиле! А я бы почувствовал, будь в тебе волшебство. Почувствовал.

Ириен отпустил подбородок гостьи и отошел к столу, намереваясь налить себе выпить.

– Лилли с лилиями в волосах… Как твое настоящее имя, девочка?

– Сэр, я… – Она выглядела напуганной. – Может быть, я могу развить в себе хоть какие-нибудь способности?

Ириен замер. Его пальцы пробежались по графину с темной жидкостью, точно считая его грани, взгляд блуждал по темному холлу. Марк чувствовал себя будто в церкви, подсматривающим за мистерией, которую он не имел права наблюдать.

– Прошу Вас… – Лилли сделала несколько шагов к Ириену, снова сокращая расстояние между ними. Маг тяжело дышал, то ли размышляя, то ли еще оправляясь от рывка, которым поднял гостью с пола.

– Скажи, зачем тебе это, девочка?

Лилли покачала головой с горькой усмешкой.

– На самом деле, Вы отказываете потому, что я из Ньеслу?

– Так ты не забыла, что я вчера сказал о вас. – Ириен повернулся к гостям. Лицо его заиндевело в суровом презрении. Пусть его недавнее расположение к Лилли носило не слишком пристойный характер, однако же, оно было. И вот растаяло. – Я не ненавижу ньеслийцев, мисс. Я просто хочу, чтобы они знали свое место.

– Это понятно. Но что, если мы откажемся?

– Пошла. Вон. – Что-то скрипнуло: вспотевшая рука Ириена, сжимавшаяся на стеклянном горлышке графина? Представлял ли на его месте маг белую шею незваной гостьи? – Еще и жандарма притащила… Будь уверена, я этого так не оставлю.

Лилли качнула головой, не расщедрившись на реверанс.

Марк подал девушке ее шляпку, ее хлыстик, который она обронила у дверей. Гости спешно откланялись.

– Не расстраивайтесь. – Произнес Стил, когда они уже покинули сад волшебника и дожидались, пока мимо проедет свободный кэб.

– Что ж. Стоило рискнуть. Ненавижу это делать, но всегда приходится.

Марк раздумывал, какова была цель Лилли и каков ее план: втереться в доверие к Ириену? И что дальше – переубедить его или только выучить ту магию, которую Золотая лилия считала для себя интересной?

Не суди ее так строго, приказал себе Стил, возможно, она куда добрее и искренней, чем ты считаешь, хотя и пошлячка. Дурной вкус не всегда означает черноту сердца, не так ли?

– И что же Вы намерены делать теперь?

Она постукивала своим хлыстиком по ноге, глядя в сторону. Сперва Марк отнес ее нахмуренные брови на счет только что состоявшегося визита, пока не заметил, что в на траве газона трепыхается голубь с перебитыми крыльями. Очевидно, сбитая конкой птица кое-как доковыляла до бордюра, однако, что ей в том было пользы? Искореженные, прорвавшие кожу кости, вмятина от колеса на спине ясно показывали, что голубь не жилец. Только простота всей его сущности еще удерживала голубя на грани меж жизнью и смертью. Он был обречен, но пока не понял этого.

Лилли отвела глаза от птицы и исподлобья взглянула на Марка.

– Вернуться в жандармерию.

– О, разумеется. Ваш конь…

Она улыбнулась, точно он сказал нечто до крайности забавное. А потом Марк понял, что Лилли смотрит на кэб за его спиной. Она вскинула руку, и возница натянул вожжи, повинуясь ее желанию.

Лилли обогнула поручика, снова обдавая его запахом ландышей. Она сделала всего пару шагов, но Марк напрягся. Он не успел понять, что было не так… Но что-то было.

– Ну, Ваше благородие, Вы идете? Или мне ехать одной?

Он думал, вся эта поездка взволнует ее сильнее. Несмотря на то, что на лице Лилли еще не до конца угас румянец, она вела себя так, точно ее уже перестала заботить недавняя встреча с Ириеном.

Что ж, Марк начинал понимать, почему такая, как она, интригует двор. В ее вульгарности было свое очарование, казавшееся эльзильской аристократии пикантной приправой к заскорузлым пресным традициям. Тем больше им нравилось, что Лилли сама не вполне понимает, насколько она вопиюще непристойна порой.

– Мне просто интересно, что же за дама оставила записку, которую Вам передал дежурный.

Ну разумеется. Не было никакого коня. Золотая лилия, возмущавшая светское общество, носила костюм для верховой езды, чтобы шокировать нравы. Или чтобы показывать лодыжки. Или чтобы ходить так стремительно, как никакая иная приличная женщина – Марк понял это, как только попытался за нею угнаться. Однако, единственное, чего он достиг, так это успел войти в управление жандармерии быстрее, чем грозящая захлопнуться за спиной Лилли дверь стукнула его по носу.

Дежурный сообщил, что конь госпожи Гиббс найден, пойман и, скучая, дожидается ее в компании служивых лошадок, а в кабинете Стила те же чувства, с великой долей вероятности, испытывает королевская книжница. Дежурный отрапортовал, что просительница поднялась в кабинет поручика, и замялся, не желая объяснять, почему не воспрепятствовал непротокольному вторжению. Впрочем, когда Лилли и Стил сами прошли в кабинет, все стало предельно ясно. Марк ожидал увидеть нечто иссохшее, чопорное, бледное. Книжница, несмотря на то, что ей действительно было около тридцати или чуть за – то есть, в таком возрасте, оставаясь незамужней, она не могла именоваться иначе, чем старой девой… Книжница оказалась сдержанной, но не больше. Глаза ее внимательно и цепко исследовали кабинет.