Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

В течение 25 сентября на узком участке фронта между Доном и Волгой был зафиксирован пролет 1100 немецких самолетов и снова многочисленные бомбардировки и обстрелы с воздуха. Отметим, что, в отличие от танков, число которых неуклонно уменьшалось, количество зенитных орудий по ходу сражения, наоборот, постепенно возрастало. К 25-му числу в составе 1-й гвардейской армии насчитывалось 100 зениток, в составе 4-й танковой армии – 30, в составе 24-й армии – 26, в составе 66-й армии – 24, всего 180 орудий. Но и этого было крайне мало для отражения массированных налетов.

Вследствие беспрерывных боев и бомбардировок советские подразделения изрядно поредели. К примеру, 233-я стрелковая дивизия 24-й армии с 17 по 22 сентября потеряла 5367 человек, в том числе 1470 убитыми. 260-я стрелковая дивизия 1-й гвардейской армии потеряла 5861 бойца, в том числе 1447 убитыми и 517 пропавшими без вести. Примерно такой же урон понесли и другие наступающие дивизии. 16-й танковый корпус только за один день боев за высоту 130,4 потерял 51 танк, в том числе примерно треть вследствие авиаударов. Сдавшийся в плен к немцам младший лейтенант из 217-й танковой бригады рассказал, что его подразделение полностью разбито, в строю остался только 1 Т-34. Кроме того, пленник пожаловался противнику на низкое качество танков, выпускавшихся на заводе «Красное Сормово» в Горьком, на них не было не только счетчиков километража, масла и бензина, но даже оптических приборов для прицеливания!

Однако эти факты не помешали Еременко объявить, что «враг измотан» и «с трудом удерживает позиции», а успеху мешает только «неудовлетворительное управление». В связи с чем приказал утром 26 сентября начать очередное, уже четвертое по счету наступление с севера против немецкого 14-го танкового корпуса.

Но и в этот раз операция закончилась полным провалом. «Части армии в результате девятидневных боев (с 18.9) сильно обескровлены, – докладывал штаб 1-й гвардейской армии. – Некоторые дивизии даже не представляют никакую реальную силу, хотя они продолжают получать боевую задачу. Так, например, 292-я СД имеет в своем составе всего 89 активных штыков, 24-я СД – 83 активных штыка, 16-й ТК имеет в строю б танков, 4-й ТК 21 танк». В целом же за месяц боев армия потеряла 53 688 человек, в том числе 14 323 убитыми и пропавшими без вести (к началу операции в ней насчитывалось 75 000 солдат). Соседняя 24-я армия потеряла 41 198 человек, в том числе 14 500 убитыми и пропавшими без вести (на начало операции в ней насчитывалось 54 000 человек). Обращает на себя внимание тот факт, что за сентябрь Сталинградский (Донской) фронт потерял 2843 солдат по загадочным «другим причинам». Возможно, речь шла об осужденных военными трибуналами.

Потери немцев в живой силе были примерно в 40 (!!!) раз меньше, в танках тоже минимальны (чуть больше 40 машин), а все три «измотанные» дивизии 14-го танкового корпуса в конце месяца по-прежнему считались «пригодными для наступательных задач». 30 сентября, когда корпус начал наступление на Орловку, 66-я армия после мощного налета штурмовиков Ил-2 предприняла еще одну отчаянную атаку к югу от Ерзовки. В ней участвовало 90 танков «Генерал Стюарт», «Генерал Ли» и «Валентайн» из состава 285, 167 и 241-й танковых бригад. Последние были сформированы в августе в Горьком и Дзержинске, в конце сентября доставлены на станцию Иловля, а затем сразу же брошены в бой. Как обычно, ударной группе удалось прорваться через растянутые позиции противника, но в глубине обороны она осталась без поддержки и затем была расстреляна немецкими штурмовиками, зенитными орудиями, а потом добита в ходе танковой контратаки. По немецким данным, был подбит 71 танк и взято в плен 800 человек из сопровождавшей пехоты. «Основная масса застревает под огнем наших зениток и танков и пополняет танковое кладбище , – писал обер-лейтенант Зиттиг. – Наши солдаты с изумлением констатируют, что американские танки подбиваются на большей дистанции, чем русские, а при попадании взрываются, в то время как русские только выгорают» . «Героем дня» стал командир танка Pz.IV фельдфебель Цайзиг из 3-й моторизованной дивизии, который в ходе одного боя подбил 18 советских танков. Вскоре немцы окружили, а затем и взяли Орловку, после чего сама идея соединения с войсками 62-й армии, витавшая в воздухе более месяца, рассеялась как дым после очередного авианалета…

Представитель Ставки Георгий Маленков обвинил в провале заместителя Еременко по Сталинградскому фронту генерал-лейтенанта Гордова. «Гордов не вносит свежей струи, скорее можно сказать, что он сам относится к категории генералов, привыкших отступать , – писал он 27 сентября в докладной записке Сталину. – Гордова надо заменять. Штаб Сталинградского фронта надо серьезно освежить новыми работниками с других фронтов». Попутно он пнул и маршала Тимошенко, который оставил в наследство «гнилой штаб», а сам оказался бездельником, безразличным к судьбам советской власти и родины. «Когда мы прибыли в северную группу, то обнаружили, что наши части находятся не на тех рубежах, как об этом доносил фронт, а значительно (6–8 км) севернее. Сплошного фронта не было, части между собой боевого соприкосновения не имели и не знали, где находятся соседние части, – жаловался Маленков. – Командование и штаб не знали истинного положения и благодушествовали, считая, что у них все обстоит благополучно».

Вождь к своему посланцу в итоге прислушался и действительно «освежил» штаб. 28 сентября Сталинградский фронт был переименован в Донской, а его командующим был назначен генерал-лейтенант Константин Рокоссовский (член военного совета корпусной комиссар А. С. Желтов). В свою очередь, Юго-Восточный фронт был переименован в Сталинградский, его командующим остался генерал-полковник Еременко.

Впрочем, это не значит, что наступление не дало никаких результатов. С последних дней августа Паулюс постоянно давил на штаб 14-го танкового корпуса, пытаясь принудить его не только удерживать северный фланг, но и принять участие в наступлении на Сталинград. Несколько раз принимались всякого рода компромиссные решения, вроде того, что артиллерию оставить на севере, а часть танков отправить на юг или наоборот, наступать не целой дивизией, а отдельной боевой группой, остальными частями обороняться и т. д. Но Витерсхайм, видевший, какие мощные силы сосредотачиваются в пустоши пред его растянутым фронтом, упорно игнорировал как вежливые намеки, так и прямые указания. Планировалось даже переподчинение 60-й моторизованной дивизии 51-му армейскому корпусу фон Зейдлица. Но последовавшие с севера атаки в итоге подтвердили правоту Витерсхайма. Кроме того, генерал резонно полагал, что танковые корпуса существуют не для того, чтобы вести изнурительную позиционную борьбу с намного превосходящими силами атакующего противника. Да и в целом он скептически относился к авантюристическим планам командования и сомневался в возможности быстро захватить огромный город, растянувшийся вдоль берега. В итоге Витерсхайм надоел как Паулюсу, так и фон Вайхсу и тем более фюреру. 15 сентября этот «вечный паникер» был заменен любимчиком Гитлера генералом Хансом Хубе.