Грегуар Шамаю - Теория дрона

Это гражданство жизней, подверженных риску, заложило важный, хотя и не единственно возможный, фундамент демократической критики военной власти. Не только в институциональном режиме, о котором говорил Кант, упоминая о голосовании, но также в качестве вектора внепарламентской мобилизации в рамках различных антивоенных движений XX века. Но именно этот критический подход стремится сделать неактуальным дронизация вооруженных сил в то самое время, когда сводит практически к нулю риск для жизни солдат национальной армии во время войны. Ошибка заключалась в том, что «отвращение к потерям» якобы является его единственным мотивом, а расчет цена/выгода – единственно уместным типом рациональности, необходимым для выработки критической позиции перед лицом государственного насилия.

* * *

431 А. Н. Joly, Le Souverain. Considerations sur l’origine, la nature, les fonctions, les prerogatives de la souverainete, les droits et les devoirs reciproques des souverains et des peuples, Renault, Paris, 1868, p. 262.

432 Мишель Фуко в общем виде описывает эту трудность следующим образом: «Но если не жизнь служит основанием права суверена, то может ли суверен реально потребовать от своих подданных права на власть над их жизнью и смертью, то есть просто на власть их убивать?» Фуко М. Нужно защищать общество / пер. с фр. Е. А. Самарской. СПб.: Наука, 2005. С. 255.

433 Гоббс I Сочинения: в 2 т. / пер. с англ. А. Гутермана. М.: Мысль, 1991. Т. 2. С. 543.

434 Шмитт К. Понятие политического / пер. с нем. А. Ф. Филиппова. СПб: Наука, 2016. С. 329.

435 Гоббс I Сочинения. Цит. соч. Т. 2. С. 535.

436 Для Гоббса обязательства граждан происходят не только из соглашения, которое подразумевает обмен покорности на действительную защиту, но также «из цели установления верховной власти» ( Гэббс. Цит. соч. С. 167), которая «заключалась в поддержании мира в государстве» (Там же. С. 89).

437 Руссо. Трактаты. Цит. соч. С. 175.

438 Ораторы революционной Франции не забыли подобную риторику, см., например, пространную прозопопею Барера 1791 года из серии «Родина в опасности»: «Гражданин, это я, говорит Родина, занимаюсь твоей личной безопасностью, твоим спокойствием и твоим имуществом. Чем ты отплатишь мне за это постоянное благодеяние? Если придет время, когда я окажусь в опасности, покинешь ли ты меня в один из тех роковых моментов в ответ на мою неизменную защиту <���…>? Вне всякого сомнения, нет: может настать час, когда я потребую от тебя пожертвовать теми самыми правами, тем самым имуществом и даже твоей жизнью, которую я неизменно защищала». Reimpression de Pancien Moniteur, tome IX, Plon, Paris, 1862, p. 82.

439 «Существует превратный счет, в котором при требовании принесения этих жертв государство рассматривается лишь как гражданское общество и его конечной целью признается лишь обеспечение жизни, ибо это обеспечение не достигается посредством пожертвования тем, что должно быть обеспечено, а не наоборот». Гегель Г. Ф. В. Философия права. Цит. соч. С. 343.

440 «Поскольку подданные не обязаны платить субсидии и нести прочие расходы иначе, чем в случае необходимости покрытия расходов государства во время войны и во время мира, суверены не должны требовать свыше того, что требуется для общественных расходов». Pufendorf, Le Droit de la nature et des gens, op. cit., livre VII, eh. IX, p. 425.

441 Jaucourt, «Guerre», цитируется no: Encyclopedic, tome VII, Livoume, 1773, p. 967.

442 Кант И. Сочинения: в 6 т. / пер. с нем. С. Я. Шейнман-Топштейн и Ц. Г. Арзаканьяна. М.: Мысль, 1965. Т. 4, ч. 2. С. 272.

443 Там же.

444 Зоополитику можно определить как раздел биополитики, которая характеризуется не просто перенесением процедур разведения животных на политические отношения, но прежде всего, с правовой точки зрения, привязкой политического закона к базовым категориям частного права, а конкретно – к законам о частной собственности. Власть, основанная на рабовладении, – яркий пример зоополитики.

445 «…Только при этом ограничивающем условии государство может располагать его опасной службой». Кант. Сочинения. Цит. соч. Т. 4, ч. 2. С. 272.

446 Там же.

447 На эту тему см.: Charles Tilly, “War Making and State Making as Organized Crime”, цитируется no: Bringing the State Back In, ed. Peter Evans, Dietrich Rueschemeyer, and Theda Skocpol. New York, Cambridge University Press, 1985.

Демократический милитаризм

Не хотим, черт дери, на войну.

Но уж если придется, то пусть

Мы останемся петь свои песни в тепле,

А воюет наш храбрый индус.

Британская песня, 1878 448

Суверен, поскольку он никогда не подвергает себя опасности во время войны, может, «следовательно, решиться на нее по самому незначительному поводу как на увеселительную прогулку» 449или, как пишет Кант, как если бы он отправился на охоту. Война-охота определяется не только особым отношением к врагу, но также, в отношении внутренних дел, определенным способом принятия решений, который не подразумевает жизненную вовлеченность того, кто эти решения принимает.

При республиканском типе правления дела обстоят иначе, так как «для решения вопроса, быть войне или нет, требуется согласие граждан, то вполне естественно, что они хорошенько подумают, прежде чем начать столь скверную игру, ведь все тяготы войны им придется взять на себя» 450. Как только цена принятых решений ложится на того, кто их принимает, интерес подталкивает его к осторожности. В этом заключается своего рода хитрость пацифистского разума: уважая фундаментальные принципы политического права, ратуя за республику, мы тем самым запускаем механизм принятия решений, который стремится, в соответствии с правилами своих расчетов, ограничить войну и постепенно вообще ее упразднить. Принцип умеренности, который политэкономия пыталась навязать военному суверенитету извне, оказывается механическим образом приспособлен к способу ее функционирования. То, что Кант называл республикой, а мы сегодня несколько поспешно называем «демократией», должно обладать этим достоинством, то есть быть политическим режимом, по определению стремящимся к миру.

Совсем неслучайно этот текст был заново открыт американской политической наукой в девяностые годы. Из него выводится, несмотря на кровавые уроки XX века (начиная с Первой мировой войны), оптимистическая теория «демократического пацифизма». Идеи кенигсбергского немца переводятся на более привычный язык экономической теории рационального выбора: тогда как диктатор может подвергнуть экстернализации издержки от войны, при этом получая от нее выгоды, граждане демократического государства, в соответствии со своими расчетами, должны учитывать как издержки, так и прибыль. Так как интернализация человеческих и фискальных издержек войны для граждан-избирателей косвенно отражается на электоральных издержках для политических руководителей, то демократии стремятся избегать обращения к военной силе вплоть до того, чтобы полностью от нее отказаться, за исключением обстоятельств непреодолимой силы.