Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

«Командир полка приказал мне с разведвзводом — было это в Германии уже — выяснить силы противника и, главное, снять пулеметчика с кирхи — лютеранской церкви. Засел он на самом верху, и все ему было видно…

Мы шли через сад, рядом с дорогой; как добраться до кирхи, еще не знали. И вдруг навстречу — катафалк, а за катафалком — колесница для провожающих. Мы, не долго думая, останавливаем катафалк, старший сержант Пахтин переоделся в черное, снятое с возницы, разведчики спрятались в колеснице — и покатила траурная процессия прямо в село.

У кирхи катафалк остановился. Двери храма были открыты'… что еще надо разведчикам) В пять минут с пулеметчиком было покончено, место его заняла разведка, а видно все с кирхи — как на ладони…»

Плуг вывернул из земли ржавую железяку. Трактор остановился. Тракторист подошел, поднял странный на вид металлический предмет, пролежавший в земле много лет.

Долго рассматривал, пытаясь понять его назначение.

Это не было похоже ни на одну из вещей, знакомых трактористу с детства. Потом он догадался — это оставила война. В руках он держал то, что было создано против человека, — останки немецкого ручного пулемета.

Коллекция ржавого оружия в школьном музее села Старые Раскайцы пополнилась еще одним экспонатом.

Здесь собрано много отвоевавшего оружия — немецкого, румынского, итальянского, венгерского. Брошенного оружия. Оружия побежденного. С ним пришли, чтобы завоевать нашу страну.

Под этим селом в апреле 1944 года советские войска форсировали Днестр. Одиннадцать смельчаков, выбив немцев с-высоты, больше суток — до прихода главных наших сил — отбивали бешеные их атаки — тридцать семь атак! 18 апреля погибодин из них — Василий Ломакин, навсегда дав свое имя высокому холму над Днестром.

Здесь, в бою за село Старые Раскайцы, в котором находилось тогда восемь жителей, погибло 800 человек — по сто за одного.

О подвиге Ломакина и десяти его друзей, о высоте Ломакина и памятнике на ней было рассказано в газетах. И еще было рассказано о школьном музее красных следопытов, который собирает и хранит память о Василии Ломакине.

И в село Старые Раскайцы стали приходить письма. Очень много писем — от Ломакиных, которых, оказывается, в нашей стране — тысячи.

Ломакины спрашивали: может быть, героя звали не Василием? Может, он Иван? Семен? Михаил? Валерий? Мой сын (а то и брат, отец, муж) тоже погиб в 44-м, а вдруг это он тогда поднялся, чтобы швырнуть в немцев последнюю гранату? Напишите…

Ломакина из Ленинграда написала музею: «Даже если это и не мой Петя, все равно расскажите мне о герое побольше и, пожалуйста, вышлите его фотографию — я повешу ее рядом с портретом сына…»

С той поры, как было получено первое письмо и был отправлен первый ответ, музей несет свою службу. И люди, живущие за тысячи километров от села Старые Раскайцы, откуда они получили весточку, знают: солдат, погибший у Днестра, воевал за советскую землю; там, где он похоронен, стоит памятник, а у памятника всегда живые цветы.

В четвертой по счету книге отзывов музея есть такие слова: «Я склоняю голову перед теми, кто отдал жизнь за наше будущее. Я склоняю голову и перед теми, кто воскрешает память о погибших».

…Однажды пришла в музей посылка от генерал-майора в запасе М. А. Шугаева, который воевал на Кицканском плацдарме и, как многие, побывал в Раскаецком музее. В посылке был нагрудный значок и удостоверение, где говорилось, что «Товарищ… музей награждается нагрудным значком «Ветеран 34-й гвардейской Енакиевской Краснознаменной ордена Кутузова II степени стрелковой дивизии…»

Так музей красных следопытов стал Товарищем Музеем, ветераном, солдатом, который крепко помнит, что такое в стана, что такое подвиг, выручка и Победа.

И многие из мальчишек и девчонок, что создали музей и работали в нем — а среди них Вася Тулей, Инна Кожухарь, Валерий Кириллов и Витя Паун, — могут гордиться этим.

Седдон де Сент-Клер, пленный канадский майор, был один из немногих в Маутхаузене, кто видел, как умирал генерал Карбышев.

…В 11 часов ночи эсэсовцы передали по радио приказ: «Все блоки замкнуть снаружи, к окнам блоков никому не подходить, в случае нарушения приказа стрельба будет открываться немедленно»…

Затем из репродукторов полилась музыка Шопена. Под эту музыку эсэсовцы начали кровавое избиение двух тысяч советских заключенных, которых привезли из лагеря Заксенхаузен.

За несколько часов до смерти Дмитрий Михайлович Карбышев сумел передать в бараки два листка бумаги. Их потом стали называть «карбы- шевскими листками».

Вот что в них было.

— До конца своей жизни оставаться преданными Родине, Коммунистической партии.

— Уничтожать всеми способами изменников и предателей Родины.

— Совершать диверсии на работе, ни в чем не помогать фашистам.

— Постараться дожить до конца войны, чтобы внести свой вклад в дальнейшее развитие Отчизны и отомстить фашистам.

— Если случится умереть, умереть достойно…

Когда памятка уже передавалась из рук в руки заключенными концлагеря, в ночь с 17 на 18 февраля 1945 года эрэсовцы направили ледяные струи воды на прикованного к стене советского генерала. Он отказался служить им.

Последние две строчки карбышевской памятки гласили:

— Помните: не все немцы — фашисты.

— Интернационализм — наше знамя.

А последние слова генерала Карбышева передает И. И, Паньков, заключенный № 24898, который оказался в команде, обслуживающей крематорий, и поэтому не был заперт в бараке. Последние слова Карбышева были такие:

— Бодрей, товарищи! Думайте о своей Родине, и мужество не покинет вас!

Я выписал все это не из книги воспоминаний. Эти материалы хранятся в музее красных следопытов кишиневской школы № 46.

Музей начался с пачки фотографий из Маутхаузена. Военный фотокорреспондент в первый день освобождения лагеря был там. Он снимал людей… не людей еще, а заключенных номер'такой-то, с лица которых не сошла тень смерти.

Уже потом они стали говорить о себе: «вернувшиеся с того света».

…Среди экспонатов музея 46-й школы есть пуговица, изготовленная в Маутхаузене из человеческой кости. Я подержал ее на ладони. Я думал…

Человека с первых его шагов по земле окружает добро. Добро созидания. Колхозные поля, города, дома, машины, краны, парты, книги — создание рук человеческих… Добро. Мы привыкаем к нему, к созиданию, к той мысли, что только тот, кто трудится, создает — самый главный человек на земле.

Несколько десятилетий назад появился фашизм. Фашизм родил Гитлера. Он объявил нации: Германии предопределено стать выше остальных народов. Ариец — властелин мира. Остальные — недочеловеки, подлежащие уничтожению.