Вадим Чирков - Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

И в магазин сбегали, и в аптеку сходили — на столе хлеб, масло, колбаса, молоко, на подоконнике лекарство. Из красных и желтых листьев букет собран, на видное место поставлен. Ваза с яблоками на столе…

Глянул хозяин на пионерскую заботу, на чистый двор да на вымытые полы и… скрылся зачем-то в соседней комнате.

А ребята уходить собрались — дело-то сделано.

Но тут дверь — скрип…

Стоит в дверях хозяин — не узнать. И вовсе это не старик, каким его на улице видели, а просто пожилой человек. Это холод его ссутулил, одиночество лицо неприветливым сделало. На хозяине новый пиджак, а на пиджаке орденов и медалей разных — полтора, наверно, десятка! На лице улыбка. Так вот, оказывается, кому они помогали! А он о себе ни словечка никому не говорил…

В теплой и чистой комнате, где на столе стоит самовар, начинается разговор. И кто-то произносит заветное слово:

— Дмитрий Алексеевич, а вы помните войну? Ведь мы не только тимуровцы, мы еще и красные следопыты.

…Смолкнут часы, радио остановится на полуслове, машины за окном звук потеряют — и совсем-совсем другие голоса ворвутся в комнату.

Выясняется в таком разговоре, что человек, к которому пришли тимуровцы, прожил жизнь необыкновенно интересную.

Эти люди участвовали в великих битвах за Родину. Виктор Тимофеевич Олейников воевал под Сталинградом и брал Берлин. Арсений Андреевич Бузило расписался на рейхстаге. Валерий Федорович Копарев был летчиком, не раз его самолет горел, падал, но он всегда возвращался в строй.

Мария Андреевна Бузулуцкая всю жизнь работала медсестрой. Кто только йе обращался к ней за помощью, скольким людям она помогла! Но вот осталась одна… Где все те, кого она лечила?

Их заменили тимуровцы-следопыты.

Елена Александровна Перцева работала в школе-интернате вопитате- лем. Как привыкла она к многолюдью, к детским голосам! Заслуженный отдых, который казался ей таким желанным, обернулся тишиной и одиночеством. Как обрадовалась она детям, снова окружившим ее!

Все они, провожая пионеров Окницкой железнодорожной школы № 3 Иру Марценюк, Люду Степанову, Анжелу Самосенко, Наташу Юрчук, Таню Лебедеву, Оксану Гаврилову и Анжелу Пославскую, долго машут им с крыльца и кричат вслед:

— Приходите еще!

Этого человека я запомнил во время «Голубого десанта». Тогда, в мае 1970 года, ветераны войны и сопровождавшие их журналисты прошли на воинских машинах-амфибиях долгий путь по молдавскому Днестру и приречным селам, где в сорок четвертом году были особенно жаркие бои. «Десант» — дорога, встречи, выступления, ночевка в машинах, воспоминания о погибших друзьях-товарищах — был трудный, утомительный для бывших солдат, носивших на себе не одну отметину от пуль и осколков. Но когда они вступали в села, под ноги им бросали цветы — и тверже становился шаг, прямее спины: в памяти вставали весенние дни 1944 года, когда им, молодым победителям, точно так же бросали под ноги цветы.

Финишировал «десант» 9 мая на республиканском стадионе в Кишиневе. Машины с ветеранами, проделавшими семидневный путь, въезжали на переполненный людьми стадион, где праздновался День Победы. Я взглянул на стоявшего рядом Красовского — и долго не мог отвести глаз. Лицо его было серым от многодневной усталости и пыли последних километров. Может, потому оно показалось мне высеченным из камня. Это было лицо солдата, какие скульпторы высекают из мрамора и гранита, лицо, чье выражение, найденное однажды, повторилось в тысячах каменных лиц и стало знакомым каждому в нашей стране — лицо воина, труженика войны, победителя…

7 ноября 1985 года Евгений Иванович Красовский умер от тяжелой болезни.

За месяц до его смерти я был у него, мы долго разговаривали. Полковник рассказывал о своей жизни и о том деле, которому отдал все последние годы. Помня меня по «Голубому десанту», называл в шутку «однополчанином» и поверял то, что, может быть, не поверял другим.

…Ему всю жизнь снился один и тот же сон. Стена пламени до самого неба; раненый, он идет куда-то, теряя сознание, идет, идет, не чувствуя под ногами земли, боясь упасть, зная, что не поднимется, если упадет, и еще зная, что где-то здесь его ждет яма… И вот следующий шаг не находит опоры — и он падает, летит, летит в черную пустоту…

Он просыпается, вытирает со лба холодный пот, слышит, как то бешено колотится, то замирает сердце.

Неспешно тикают часы, вокруг ночная тишина. За окном ровный оранжевый свет фонарей, изредка прошумит по асфальту машина.

А ужас от падения в черную пустоту еще не ушел, какое-то время он еще будет держать в напряжении сердце, хотя сознание уже справилось с ночным кошмаром, дав ему название: опять снилась война.

Таким полковника не знает никто.

Сын военного, он тоже учился военной науке — почти двадцать лет. Была сначала кавалерийская школа, где числился курсантом и Лев Доватор, будущий генерал-майор, будущий Герой Советского Союза. Потом служба в кавполку. Снова учеба: бронетанковая академия, куда он попал в 1939 году. Когда началась война, еще учился…

Фронт. Наступление немцев. Фашисты прорвались у Белой Церкви на Украине — дивизию поставили в оборону: 3 тысячи сабель, без тылов, без артиллерии, без средств ПВО. Сабли против танков…

Отходили с боями, теряя представление, кто где находится, не зная, как далеко зашли немцы, откуда их ждать.

Окружены. Штаб и документы пока с ними. Получили приказ на прорыв из окружения.

Штабная группа сидела в сельской хате, решала, как лучше выполнить приказ. Вбежал красноармеец.

— Танки! Три! Идут на штаб!

— Три? Ерунда. Сожжем!

Стали распределять бутылки с зажигательной смесью. Медсестра Соня тоже подошла.

— Ты зачем тут?

— Я тоже хочу.

— Танки же!

Показала маленький пистолет.

— Я им!..

Он взял автомат, бутылку, вышел из хаты. Глянул… По широкой низине шли на село не три танка, а тридцать-сорок, растянувшись на три километра. Они уже стреляли, били из пулеметов. Пули пока свистели над головой.

Первый танк зажгли, попав в него бутылкой. Загорелся и второй. А третий снарядом прошил штабную машину с документами — та вспыхнула.

Танки стали стрелять по хатам термитными снарядами.

Пламя слилось в стену высотой до неба.

Уходили по кукурузному полю. Танки били вслед из пулеметов.

Он так и не узнал, откуда пришли пули, — сильно толкнуло в руку, плечо и в бок. Упал лицом в землю, никак не мог подняться и не понимал, почему не слушается правая рука.