Николай Лузан - Между молотом и наковальней

В январе 1924 года проспал свой звездный час, а вместе с ним и власть над огромной страной, несгибаемый и беспощадный наркомвоенмор Лев Троцкий. Он 16 января 1924 года по настоянию «товарищей» Сталина, Дзержинского и Орджоникидзе отправился из Москвы в Абхазию, чтобы излечиться от неведомой болезни, внезапно подкосившей его. Среди благоухающих субтропиков Троцкий попал под плотную опеку врачей и председателя Совнаркома Абхазии и друга Сталина — Нестора Лакобы. Убаюканный ими и поддавшись очарованию природы, он на время забыл о политике, но она безжалостно напомнила о себе.

В далекой, стынущей от холода Москве 24 января скончалась икона большевиков — Ленин. Троцкий, забыв о недуге, спешно засобирался на похороны. Но Сталин, проявив «заботу о здоровье пламенного трибуна революции», уговорил его продолжить лечение. В телеграмме Троцкому в Сухум он писал: «Похороны состоятся в субботу, не успеете прибыть вовремя. Политбюро считает, что Вам по состоянию здоровья необходимо быть в Сухуме. Сталин».

Будущий вождь и отец всех народов банально обвел вокруг пальца Троцкого. Похороны Ленина состоялись в воскресенье. Троцкий, не подозревая обмана, остался в Абхазии. Усилиями врачей и Лакобы лечение затянулось до апреля. За это время в Москве произошли события, повлиявшие не только на жизнь Троцкого, но и на будущее самой страны.

Воспользовавшись отсутствием в Москве основного конкурента на высшую власть, Сталин, Дзержинский, Оржоникидзе и их сторонники переиграли по всем статьям растерявшихся «троцкистов». Позже, в далекой Мексике, скрываясь от Сталина и летучих групп боевиков-ликвидаторов, Троцкий, вспоминая о тех событиях, писал: «Заговорщики обманули меня. Они правильно все рассчитали, что мне и в голову не придет проверять их, что похороны Ленина состоятся не в субботу 26 января, как телеграфировал мне в Сухум Сталин, а 27 января. Я не успевал приехать в Москву в субботу и решил остаться. Они выиграли темп».

И как знать, окажись Троцкий в те дни в столице, возможно, сегодня мы жили бы в другом государстве. В январе 1924 года Сталин выиграл не только темп, но и власть, которая позволила ему спустя годы за тысячи километров от Москвы найти и уничтожить своего заклятого врага и соперника в борьбе за лавры триумфатора и право называться вождем мирового пролетариата. Агент — боевик НКВД Рамон Меркадер, выполняя личное задание Сталина, 20 августа 1940 года проник на виллу Троцкого в пригороде Мехико и ледорубом раскроил ему череп.

Последующим хозяевам сухумской госдачи повезло не больше, чем Троцкому. Нестор Лакоба, как утверждает известный абхазский историк Станислав Лакоба, 27 декабря 1936 года был отравлен за ужином в доме Лаврентия Берии. Спустя семнадцать лет смерть настигла и самого отравителя — 23 декабря 1953 года пуля из пистолета генерала Павла Батицкого поставила окончательную точку в затянувшейся карьере «всесоюзного палача» и «врага Коммунистической партии и советского народа, английского шпиона» — Берии.

На фоне их судеб настоящим счастливчиком мог считать себя бывший член Политбюро ЦК КПСС, бывший президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Он 14 августа 1992 года возглавил «крестовый поход» против взбунтовавшейся Абхазии. Началась беспрецедентная по своей жестокости грузиноабхазская война. Она шла с переменным успехом, и, когда чаша весов стала клониться в пользу абхазов, Шеварднадзе летом 1993 года прибыл на театр военных действий. В качестве своей штаб-квартиры он избрал сухумскую госдачу, но это ему не помогло. Абхазы, завладев господствующими высотами над Сухумом, начали решительный штурм города. Кольцо окружения неумолимо сжималось вокруг захватчиков, передовые отряды абхазских войск вышли на расстояние прямого выстрела к госдаче. Судьба Шеварднадзе, казалось бы, была решена. Но не зря на Кавказе ему дали кличку Белый Лис. Он 27 сентября 1 993 года, воспользовавшись паузой в боях, переоделся в форму российского полковника — десантника и под видом раненого сумел улизнуть от групп захвата Кавказа Атыршбы и Гембера Ардзинбы.

Много еще чего интересного могли рассказать стены бывших госдач, но члены абхазской делегации, прильнувшие к иллюминаторам, вряд ли думали об этом, их куда больше занимали другие вопросы. Это был первый зарубежный визит в таком представительном составе: президент Владислав Ардзинба, премьер Сергей Багапш, министр иностранных дел Сергей Шамба, глава старейшин Абхазии Павел Ардзинба, депутат Вячеслав Цугба, главный редактор ведущей газеты «Республика Абхазия» Виталий Чамагуа, глава Сухумского района Лев Ардзинба и другие. И не просто визит, а визит в Турцию, где им предстояла встреча с потомками-махаджирами.

Долгая и кровопролитная Кавказская война прошлого века заставила десятки тысяч абхазов искать спасения в Турции. В 1917 году после революции в России для них забрезжил слабый луч надежды, но тут же и погас. В 1918-м Грузия оккупировала Абхазию, а спустя три года на смену меньшевистскому режиму пришел большевистский, и снова на целых семьдесят лет «железный занавес» отгородил абхазов от их братьев — махаджиров. Поэтому вольно или невольно сейчас, когда до Стамбула оставалось всего несколько часов лета, все они — от президента до немногочисленной охраны в лице Гембера Ардзинбы и Ибрагима Авидзбы — задавались одними и теми же вопросами: кого они встретят на турецкой земле — братьев по духу и крови или праздных зевак, пришедших поглазеть на них из любопытства, а может быть, их ждет холодное равнодушие?

Предстоящая встреча должна была дать ответы на эти вопросы, а пока абхазской делегации приходилось бороться с ужасной болтанкой. Самолет попал в зону воздушных завихрений, и его, словно щепку на морской волне, кидало из стороны в сторону. Выход из ситуации нашли быстро. Практичный глава администрации Сухумского района поднялся на борт не с пустыми руками, и обжигающая горло чача вскоре привела абхазскую делегацию в равновесие с капризной природой. Качка прекратилась, и уже до самого Стамбула никто не замечал каких-либо неудобств. Но при заходе на посадку им поневоле пришлось освоить навыки десантников, чтобы усидеть на местах. На удивление не то что никто не выпал из кресла, но даже чача не расплескалась. После приземления самолет подкатил вплотную к пассажирскому терминалу, и они, сгорая от нетерпения и любопытства, прильнули к иллюминаторам.

На летном поле царила нервная суета. Несколько человек раскатывали красную ковровую дорожку к боковому выходу из самолета. Наземные техники безуспешно пытались пристроить к нему трап, но крепления не подходили. Кто-то из абхазской делегации не удержался и пошутил:

— К нашему абхазскому самолету не так просто подобраться!