Владимир Кожевников - Забытый. Литва

Завтракать в шатре Любарта сели втроем: хозяин, Дмитрий и монах. Дмитрий остро посматривал то на одного, то на другого, ему хотелось подшутить как-нибудь над монахом, зацепить, «отколоть» что-то, но как назло ничего не приходило в голову.

Каша на сале, с мясом, была горячая, вкусная. Но только Дмитрий ел много и с удовольствием. Любарт, как застыл, смотрел в одну точку, ковырял ложкой, слизывал по чуть-чуть, а отец Ипат и вовсе никуда не смотрел, съел две ложки и взялся за кружку, отхлебывал мелкими глоточками квас, весь был там где-то, в себе... Все это дало Дмитрию липший повод упрекнуть себя: «Вот как серьезные люди... Прониклись... Чувствуют важность момента. А ты...»

Но веселый бес, засевший спозаранку внутри, не давал посерьезнеть и сосредоточиться:

— Отче!

— Ы! — Монах чуть ли не вздрагивает, очнувшись от дум.

— Знаешь, что главное в коннице?

— Знаю, — уже невозмутимо отвечает монах.

— Что?!

— Мозоли на заднице не натереть.

— Хых! Тебе который год?! — весело возмущается Любарт.

— А что?

— А то! Солидный человек, слово Божье проповедуешь, а тут ...

— Ну-у-у... — Монах спокойно пожимает плечами.

— А и не угадал! — смеется Дмитрий.

— Ну а что?

— В коннице самое главное — не бздеть!

Монах начинает ржать во всю глотку, а Любарт бросает ложку:

— Митька! Тьфу! — и тоже хохочет. — Ты все спрашиваешь, почему я тебя командовать поставил...

— Ну почему?

— Я все больше убеждаюсь, что правильно сделал. А скажу вечером.

— Так чего ж разговор заводить, коль не говоришь?

— Чтобы ржал перед боем поменьше!

— А-а-а...

Солнце только-только показалось, а войска уже встали на исходный рубеж. Монах уехал к своим стрелкам, Любарт к основному строю, в котором новогрудцы встали справа, рядом с Олгердовыми полками центра, волынцы — слева, причем с левого фланга встал «бобровский» полк под командой Вингольда, и позади, в двухстах саженях, как резерв, владимирский полк под командованием воеводы Луки.

Дмитрий, переговорив с Миколаем и Станиславом насчет «чесноков», только что разбросанных Ефимовыми мужиками за левым флангом, наказав, чтобы выставили вешки, не напоролись сами и т. д., отпустил их, а сам отправился к Олгерду.

Тот уже утвердился на облюбованном пригорочке, откуда не тронется до исхода битвы. Позади него виднелись только отроки. Значит все князья стояли со своими полками, стало быть и Дмитрию нечего было здесь делать. Он подъехал, поприветствовал:

— Здрав будь, Великий князь!

— Здравствуй, здравствуй. — Олгерд в такт словам равнодушно кивнул головой, — что скажешь?

— Приехал сказать, что мой фланг готов, все в порядке.

— И все? — усмехнулся Олгерд.

Дмитрию стало неловко. «Коль за делом приехал, о деле и говори! Чего мямлить?!»

— Прости, Великий князь, коль не в свое дело суюсь, но вчера я посмотрел Андреевых стрелков, «загородку» его от татар...

— Ну-ну. И что?

— Слаба «загородка». Арбалетчиков чуть, только лучники. А лучник, как ни силен, преимущества перед татарином иметь не будет. Положат их всех и на основной строй навалятся. Андрею нынче очень тяжко придется.

— Но мы же решили: половина моего заслона пошла к Андрею. Чего ж еще?

Дмитрий некоторое время мнется, но решается:

— Этого мало. Андрею резерв надо отдать. Вот этот полк, — и указывает на стоящих в полусотне шагов от них всадников Михаила Евнутьевича.

— Прямо сразу?

— Прямо сразу. Андрею сегодня будет хуже всех. — Дмитрий в упор жестко взглянул в глаза Олгерду. Тот потупился:

— Ладно, посмотрим.

— Прошу прощения, Великий князь. — Дмитрий поклонился и повернул коня.

— Когда в сабли сойдетесь, дай знать.

— Будет исполнено, Великий князь.

Провожая его глазами, Олгерд возмутился: «Советчик! Советует, как командует, засранец! — а потом задумался, — А вдруг опять он прав? Очень уж уверенно говорил... Видел, сомневается, значит действительно слабы лучники... Черт! И меня в мандраж ввел!»

— Эй, Глеб! Поезжай, скажи князю Михаилу, пусть отведет полк вправо, за полк князя Александра Кориатовича. И дальше слушает князя Андрея!

Возвращаясь к своим, Дмитрий увидел, что драка уже идет, по крайней мере — стрельба началась.

— Ну, спаси Христос, как монах говорит! Подъехали, значит, косоглазые! Не прочухали вчера. — Дмитрий пустил коня галопом между своими и Олгердовыми полками, выскочил перед основным строем, подъехал к конному прикрытию стрелков вплотную и огляделся.

Прямо перед ним развернулись арбалетчики Петраса, правее лучники Антона размеренно поднимали и опускали свое оружие. Интервал между выстрелами был большой, значит, татары, надо полагать, еще стояли! Значит, была возможность выцеливать, значит, стрелы не пропадали зря!

Дмитрий поскакал влево.

Арбалетчики Ионаса были в полуверсте. Когда Дмитрий подъехал к ним и увидел, его обдало жаром, радостным жаром.

Стрелки работали споро, четко, быстро. Как в Бобровке на учении. Заряжалыцики только успевали подавать арбалеты. У татар была сумятица: пыль, мельтешение, крики, визг раненых коней. А через минуту и вовсе все закрыло пылью, стало не разобрать — где что.

«Куда ж они содят?! Наугад?» — только успел подумать Дмитрий, как услышал зычный вскрик Ионаса:

— Стрелы беречь! — и тут же и узнал его, Ионас стоял близко, на правом фланге. Приподняв заряженный арбалет, вытягивал шею, всматривался в пыль, пытаясь разобраться в татарской суете.

Дмитрий подскочил к нему:

— Что тут у вас? Давно начали?

— Не-е... только что. Вон... По-моему, не слабо наваляли. Гляди, как мечутся.

В этот момент из вражеского строя вылетела туча стрел, но едва ли треть из них достигла литовского строя, не причинив никакого вреда.

— А! Психуют! А руки коротки! — гоготнул Ионас. Арбалетчики загомонили:

— Кишка тонка, косой!

— Каши мало съел!

— Поближе подъезжай, вонючка, не бойсь!

Слева вдали из-за татарского фланга вырвалась лавина всадников.

— О! Там в обход пошли, — Дмитрий завертелся в седле, оглядываясь то влево, то вправо, стараясь ничего не упустить, — теперь там Миколаю со Станиславом перепадет... Да, и вам сейчас...

— Вижу, — откликается Ионас. — Эй, ребятки, ухо востро держи! Сейчас пойдут. Фланг не забывайте!

А они уже шли. Ураганом! Как идут только татары! Изрыгая тучи стрел.

— Бей! — взревел Ионас, прицелился и нажал на крюк. Подручник подал ему взведенный арбалет.

Первые татарские стрелы опять не причинили вреда литвинам. К этому моменту арбалетчики успели пустить две стрелы, буквально скосив первый ряд татар.

Это было страшно! Вал людских и конских тел, мертвых — мешками, раненых — ревущих, воющих, дергающихся, завалился в сотне шагов от арбалетчиков. Движение татар запнулось, а когда этот стонущий вал был ими преодолен, литвины успели ударить еще дважды и вновь покосили всех передних.